Смерть на кончике хвоста - Платова Виктория (полная версия книги .txt) 📗
— «Ответь, черт возьми, или я буду думать, что тебя нет в живых!» — медленно произнесла Наталья текст письма, прочитанного ею накануне. И тотчас же почувствовала, как холодные капли пота поползли у нее по позвоночнику.
— Не понял? Что вы сказали?
— «Ответь, черт возьми, или я буду думать, что тебя нет в живых!» Годится для детективного электронного письма?
Не говоря ни слова, Воронов метнулся к «Ундервуду» и что-то отстукал на листе, вправленном в машинку. И только потом повернулся к Наталье. Вороновские зрачки вобрали в себя ее фигуру, разложили на составляющие и снова сложили: картинка в калейдоскопе поменялась. Теперь легкомысленная бабочка не выглядела такой безмозглой.
— Отлично! — выдохнул он. — Отлично! Вы делаете успехи… Дарья. Простенько и со вкусом! Одна строка, но интрига! Какова интрига! Беспокойство, сдержанная ярость — знаете, что за этим может стоять?
— Что?
— Текст, который вы придумали, — это не текст любовного послания. Скорее, это просьба приятеля и коллеги. Да! Их связывают какие-то деловые отношения. Быть может, не слишком хорошо пахнущие. Быть может, опасные, что тоже немаловажно для развития сюжета.
— Вы полагаете?
— Уверен!
— Ну хорошо… Но как вы думаете, я… героиня должна ответить на письмо?
— Думаю, да. Весь вопрос — в какой форме.
— «Все в порядке. Уезжала во Францию». Или что-нибудь в этом роде.
— Ну вот! — Воронов разочарованно шмыгнул носом. — Примитивно. И не совсем правдоподобно.
— Почему?
— Не знаю… Но мне так кажется. Наверняка в лексиконе двух девушек есть отличия.
— Что же делать?
— Что? Героиня может порыться в компьютере, посмотреть копии других писем, если они делались. Открыть хозяйские файлы. Человек — это стиль. Вы ничего не имеете против этого тезиса?
— Ничего.
— И эпистолярный, в частности. Героине нужно уловить этот стиль, чтобы пытаться ему соответствовать.
— Поняла.
— Стиль. Именно. Чем она занималась?
— Кто?
— Пропавшая.
— Не знаю.
— Провал… Провал… — Воронов забегал по комнате — Героиня несколько суток в доме, а ведет себя как квашня, как студентка Ветеринарной академии, которая приписана к дурацкой собаке. Почему она до сих пор не просмотрела бумаги, не просмотрела фотографии?!
— Упущение, — виноватым голосом сказала Наталья.
— Это же детектив. Нельзя ослаблять пружину интриги!
— Я учту… И я… Я вот еще что хотела добавить…
Как раз для интриги. А что, если в квартиру все время названивает бывший любовник? Воронов поморщился.
— Мы же договорились — никакой любовной связи, если это не двигает вперед действие.
— А если двигает? Если он наговаривает на автоответчик определенный текст?
— Какой именно?
— Ну, например: «Нам нужно поговорить с тобой, дорогая. Это важно. Я буду ждать тебя в…» — Тут Наталья задумалась. — «Я буду ждать тебя в кафе таком-то». Название прилагается. «Каждый вечер с восьми до девяти». Стоит ли героине отправиться в кафе, чтобы хотя бы посмотреть на человека, который был близок с исчезнувшей хозяйкой?
— А как она его узнает?
— Все очень просто. На столе, рядом с компьютером, стоит фотография хозяйки, собаки и молодого человека. Возможно, это и есть бывший любовник.
— Не факт. Если они расстались — зачем же хозяйке хранить на столе фотографии бывшего возлюбленного? Такие вопросы решаются кардинально: фото с остервенением рвется на мелкие куски и отправляется в мусорный ящик.
— А если они расстались недавно? Или не расставались вовсе?
— Что значит — не расставались?
— Во всяком случае, я думаю, что это была не ее инициатива. Вы же помните, с чего начинается история? Героиня находит в почтовом ящике письмо и ключ. В письме парень объявляет, что рвет все отношения.
— И после этого звонит?
— Ну, это совершенно банальная ситуация, сплошь и рядом встречается в любовных играх: пропавшая женщина ему изменила. Она изменяла и раньше. Это переполнило чашу терпения. — Наталья тщательно подбирала слова, чтобы ничем не оскорбить девственно-чистого Воронова. — Но он ее любит. По-настоящему. Разрыв был не чем иным, как попыткой мелкого шантажа. Теперь он раскаивается и хочет восстановить отношения.
— Подождите, — угасший было при намеке на возможность love story Воронов снова оживился. — Мелкий шантаж — это хорошо. Это приемлемый вариант. Тогда ей необходимо отправиться на встречу.
— И что она будет делать? Подойдет к этому человеку и представится подругой его бывшей возлюбленной?
— Для начала героиня должна понаблюдать за ним в этом самом кафе. Если время, конечно, ей позволяет.
Время! Наталья располагала пятидневным отпуском за свой счет с плотоядным Шуриком Зайцевым в финале. Что-что, а время ей позволяет!
— Время позволяет. Она взяла отпуск за свой счет на работе.
Воронов снова вернулся к «Ундервуду» и снова проворно застучал по клавиатуре.
— Отлично! Итак, она за ним наблюдает… Все хотел спросить у вас, поскольку вы явились катализатором сюжета… Наша героиня — она красива?
Последнее слово Воронов произнес с совершенно неприкрытой гадливостью. С такой гадливостью обычно давят зазевавшегося таракана.
— Я не задумывалась над этим. Не думаю, чтобы она была уж как-то особенно хороша…
— Что-то типа вас! — Воронов осмотрел Наталью с головы до ног. — Усредненный вариант. На подиумах не блещет, но и до кунсткамеры не дотягивает.
— Спасибо за комплимент. — Наталье даже не пришло в голову обидеться на кроткого женоненавистника.
— Роковая красавица противопоказана классическому детективу. Она хороша только в виде жертвы с художественно перерезанным горлом. Смерть в детективе должна быть поэтичной и сентиментальной, как локон в медальоне, иначе мы опустимся до уровня газетной криминальщины. А если героиня ни то ни се, манекен, на который можно натянуть любую одежду, представляете, какой простор для воображения? Она в состоянии примерить несколько масок, и уже они, эти маски, будут диктовать правила игры…
— Так что ей делать в кафе?
— В первый день, я думаю, ничего. В первый день она вообще не должна привлекать к себе внимания.
— А во второй?
— Во второй можно попытаться с ним познакомиться. — Воронов поскреб заросший затылок. — Да. Именно так. Познакомиться. Проверить, так ли он предан своей возлюбленной, как декларировал по телефону.
— Да… Наверное, вы правы.
— Но она должна не просто познакомиться. — По спутанным волосам Воронова неожиданно прошло статическое электричество: Наталья могла бы поклясться, что она слышит легкие разряды. — Не просто познакомиться. Она должна… Она должна заинтриговать его!
— Интересно, каким образом? Надеть прозрачную блузку и совершенно проигнорировать бюстгальтер?
— Примитивно мыслите.
— А если она вообще не в его вкусе?
— При чем здесь вкус? Скажем, героиня берет с собой на свидание записную книжку.
— Зачем?
— Ну, вы же носите записную книжку в сумочке?
— Да.
— Тогда не будем отказывать и героине в этой милой человеческой слабости. Она берет с собой записную книжку и в ней на отдельной странице крупными печатными буквами пишет… пишет имя, фамилию и телефон пропавшей хозяйки собаки.
— Зачем?
— Зачем? Скажем, она пристраивается рядом с бывшим возлюбленным героини, открывает соседнюю с записью страницу. Но так, чтобы написанные имя, фамилия и телефон хорошо просматривались со стороны. И начинает что-то чертить на этой соседней странице.
— Вы думаете… — Наконец-то до Натальи стала доходить простейшая, как амеба, комбинация Воронова. — Вы думаете, что он заглянет через плечо?…
— А вы сами бы заглянули?
— Я? Да, — честно призналась Наталья.
— Вот видите. И он заглянет. Обязательно. Люди обожают запретное. Они души не чают в обрывках чужой жизни. Он заглянет.
— Лихо! — только и смогла выговорить Наталья. — Вы, оказывается, психолог, Владимир Владимирович.
