Без лица - Коул Мартина (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Он снова посмотрел на обожженное лицо и руки Луизы. Она была совершенно лысая, и что уж там говорить, она и так-то никогда не была красавицей, а уж после этой заварушки будет выглядеть как персонаж фильма ужасов.
А что, если она выживет, кто тогда будет с ней возиться? Конечно же Люси, эта чертова дура, вот кто. Где-то в глубине души он жалел, что не отложил свадьбу еще на несколько месяцев.
— Выпей чаю, дорогая, пока он совсем не остыл, — сказал Микки своим обычным мягким голосом, и Люси впервые за всю ночь улыбнулась. Он хороший человек, и ей здорово повезло, что он рядом и поддерживает ее. Она снова улыбнулась и отхлебнула чуть теплого чая.
— Я люблю тебя, Микки, — сказала Люси, когда он прикоснулся к ее плечу.
— Я знаю, Люси. Я знаю, дорогая.
Патрик шел по улице как хозяин. Люди приветственно махали ему, и он либо отвечал, либо игнорировал их внимание, в зависимости от того, кто это был.
Клуб, в который зашел Патрик, был расположен около Прид-стрит, и вход в него был строго ограничен последователями раста [1], наихудшими из них. Это было место, где тусовались наркодельцы, сутенеры или те, кто совмещал оба эти занятия. Там стоял специфический запах белого рома и травки, смешанный с дешевыми духами женщин, которые входили и выходили, отдавая заработанные деньги своим сутенерам.
Патрик владел этим клубом, хотя никто из посетителей об этом не догадывался.
Джекси Гауер, прежний владелец клуба, теперь выполнял здесь функции управляющего; он имел свою долю в прибыли и был весьма доволен жизнью. Джекси хотел вернуться на родину при первой же возможности; на пенсию он собирался отправиться, прихватив с собой кое-какие бабки, белую красотку и став владельцем свежеотстроенного квартирного комплекса к югу от Монтегю-Бэй. Увидев Патрика, он тут же выставил водку с пивом и едва заметно кивнул в сторону, дав ему понять, что у них важные посетители.
Отхлебнув из стакана, Патрик оглядел зал и удивился, увидев, кто там сидит. В Малкольме Дерби было почти два метра, составленных из сплошных мышц и темперамента. Это был один из новых выходцев с Ямайки, последователей раста, которые набрали силу в девяностые годы. Почти все они занимались бизнесом, и единственные национальные черты, которые в них сохранились, это цвет волос и отвращение к свинине и моллюскам. Во всем остальном это были чистейшей воды буржуа, рожденные, чтобы делать бабки и получать удовольствие от жизни. Но Малкольм также был связан с ярди [2], представлял их интересы в Лондоне, и это знала каждая собака. Он снабжал своих друзей паспортами, адресами и безопасными убежищами. Малкольм с пистолетом в руках и улыбкой на лице прибирал к рукам все, что ни приглянулось ему. Он вытеснил многих местных крутых парней, либо перестреляв их, либо заставив работать на себя. Даже полиция его побаивалась и не трогала. Он был идейным сторонником убийства черных черными. Он знал, что, пока они убивают друг друга, сохраняется какое-то равновесие.
Малкольм был богат как Крез, но деньги тратил с умом. Он жил с чернокожей красавицей, чистокровной уроженкой Ямайки, слушал исключительно Боба Марли и курил старомодные самокрутки. У него также была симпатичная белая жена, хорошенькая, образованная, социальный работник из среднего класса, которая предоставляла ему полную свободу. Всегда, и летом и зимой, он носил длинное черное пальто из дубленой кожи и всякий раз, как выпьет, вытаскивал свой британский паспорт.
Малкольм заметил Патрика и помахал ему.
— А вот и главная шишка, наш дорогой мистер Пэ.
Малкольм широко осклабился, обнажив золотые зубы с вправленным в один из них огромным бриллиантом, поблескивающим в приглушенном свете. Патрик непринужденно подошел к Малкольму и его дружкам и сел. Его рука исчезла в огромной лапе, которая, казалось, излучала силу, и от пожатия этой ручищи все тело Патрика сотряслось, а содержимое его стакана расплескалось.
— Отлично выглядишь, парень.
— Ты тоже, Малкольм. Как жизнь?
— А ты не знаешь? — В голосе его было одновременно возмущение и недоверие. Малкольм любил все драматизировать, и Патрик знал, что нужно быть начеку. Он сочувственно кивнул. — Кто-то прикончил моего родственничка. Пару дней назад ему прострелили голову. — Говоря это, он внимательно наблюдал за выражением лица Патрика и затем добавил на смачном южнолондонском наречии: — Патрик, а ты ведь знаешь, где найти этого стрелка. Одна девка предупредила его, но он все равно получит свое, чуть позже. Так вот, Лерой мне нужен сегодня.
— О чем это ты? — удивился Патрик.
Малкольм просто вскипел от негодования. На его широком лице, обрамленном десятисантиметровыми дредами, появилось выражение страшной обиды.
— О чем я? А ты не врубаешься? Лерой Макбейн, вот я о ком говорю. Он застрелил брата моей жены, ты что, не слышишь, о чем говорят люди? Как, черт возьми, ты делаешь свой бизнес, если не знаешь ни хрена о том, что происходит вокруг?
— Ну ладно, Мэл, расслабься! Я ни хрена об этом не знаю.
Малкольм уставился на него, как на глупенького ребенка.
— На Лероя это не похоже. Он не убийца. Что там произошло? — спросил Патрик.
— Кто-то пристрелил моего парня, одного из моих бойцов. Забрал его барахло. Мой шурин разнюхивал вокруг, пытался что-нибудь разузнать, и вдруг его тоже убивают на вечеринке, в субботу вечером, в Пекаме. Пять выстрелов, прямо в морду.
Он замолчал и провел рукой по губам. Патрик кожей ощущал, как злоба волнами расходится от Малкольма. Уж его-то парни всегда были в полной безопасности, ведь ни один человек в здравом рассудке не стал бы перебегать ему дорогу. Во всяком случае, намеренно.
— Это не случайность, Патрик. Его пришили, потому что я охотился за ублюдком, который убрал моего парня. А теперь я узнаю от Макси Джеймса, твоего приятеля, что это Лерой украл у меня пушки. И Лерой исчез. Снова совпадение, скажешь? Так что ему ничего не оставалось, как прикончить моего парня. Дерьмо! Я выдавлю его гребаные глаза и сожру их на завтрак.
Он откинулся назад и подождал, пока Патрик переварит информацию. Патрик ощутил, как предательские мурашки поползли по его спине.
— А как звали твоего бойца?
— Джимми Дикинсон.
Еще до того, как Малкольм произнес это имя, Патрик уже знал его. Но он и не подозревал, что Джимми водил компанию с фигурой такой величины. Патрик изо всех сил пытался сохранить спокойствие. Он сделал еще один глоток.
— Долго он на тебя работал?
— Достаточно долго, чтобы я взбесился.
— Ты теперь и с белыми ребятами дела ведешь?
Патрик старался казаться в меру удивленным, чтобы ему сошли с рук эти слова.
— Я веду дела со всеми, у кого есть то, что мне нужно, Патрик. Даже с гребаными сутенерами. Не родился на свет еще такой псих, чтобы не считаться со мной. Запомни это на будущее, — сказал Малкольм и распахнул пальто.
Патрик увидел огромный мачете, закрепленный в специальном кармане.
— Это справедливость, как ее понимают на Ямайке, Патрик. Лерой навечно получит ровненький пробор в волосах, и это ждет всякого, кто вздумает скрывать от меня информацию. Так что в последний раз тебя спрашиваю, где он?
Патрик допил свой стакан и жестом попросил еще один.
— Я сам тебя туда отвезу, о’кей? У него есть специальное гнездышко, рядом с домом его матери. Там он обычно и залегает на дно. Он кусок дерьма, чертов извращенец. Здорово попортил одну их моих девок, порезал ее, и все такое. Так что он и мне кое-что должен.
Малкольм широко ухмыльнулся:
— Видел когда-нибудь, как совершают возмездие на Ямайке?
Патрик покачал головой.
— Отлично. На это стоит посмотреть.
Кевин плакал. Рыдания сотрясали его плечи. Глядя на разрушения, причиненные огнем, он был в отчаянии. Все пропало, все погибло. Кое-где руины еще дымились, и, глядя на почерневший остов дома, он думал о тех памятных ему вещах, которые погибли в огне. Кто-то вложил ему в руку кружку с горячим сладким чаем, смешанным с виски, и он с благодарностью его выпил. Потом он сидел на бордюре и плакал, пока кто-то не поднял его и не увел к себе в дом. Это были соседи, супружеская пара индийцев, врачи.
