Такси для ангела - Платова Виктория (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
— Должность уже занята.
— Да-а… Ты, я смотрю, поглупела за то время, что мы не виделись. Лучше бы нанялась на работу к какому-нибудь приличному малотиражному писателю. Постоянному автору журнала “Континент”. Он бы тебя уму-разуму научил.
Грызться с Дарьей у меня не было никакого желания. И не было никакого желания наблюдать, как отдаляется от меня моя лучшая и единственная подруга. Как из-за ничтожнейшего повода рушится многолетняя дружба. А может, все это — дурной сон? И сейчас она рассмеется, обнимет меня за плечи и скажет: здорово же я тебя разыграла!
Но вместо этого Дарья подошла к чучелу пумы и подергала его за усы. А потом повернулась ко мне и вполне светски спросила:
— Ну, и как тебе здесь?
На одной чаше весов лежали писсуар, дверь без задвижки, одинокая арестантская койка и джинсовый беспредел Райнера-Вернера Рабенбауэра. На другой — скованное льдом озеро. И бухта с причалом.
— Пока терпимо. Ты что-нибудь знаешь о хозяине?
— Ничего. По-моему, у него сеть меховых магазинов… И еще, кажется, несколько казино. Но это непроверенная информация…
Говорить о господине Улзутуеве (в присутствии его ковров и коллекции холодного оружия) Дарья явно не хотела. И перескочила на Райнера-Вернера, Отправившегося на поиски хозяев.
— Вы, я смотрю, поладили? — подколола она меня. Я даже не подозревала, что в кротком Дашкином организме может быть разлито столько желчи. Я даже не подозревала, как неуютно стать ее врагом. Врагом неназванным, но тем не менее существующим реально. Врагом блестящей московской журналистки; врагом ее тщательно наложенного макияжа; врагом ее тщательно подобранного платья из бутика.
Я — совсем другое дело.
Я — секретарша известной писательницы. Гораздо более известной, чем марка швейной машинки “Минерва”. Но это ничего не меняет. Я — обслуживающий персонал, как выразился Райнер-Вернер. Я отказалась от самостоятельной карьеры в “Роад Муви” — и ради чего? Ради рутинной работы у Аглаи Канунниковой…
— ..Прямо два голубка, — продолжала издеваться Дашка.
— Мы живем вместе. Можешь спросить у него. Эта фраза вырвалась у меня случайно, но была почти правдой: в ближайшие пару дней мы с Райнером-Вернером будем занимать одну комнату.
— Ах, вы живете вместе, — вспыхнула Дарья.
— Он сделал мне предложение, — решила я добить ее окончательно.
— Вот как!..
— Вот так.
— Учти, он бабник.
— Он покаялся.
Пока Дарья соображала, чем ответить на такое вероломство, в холле появились Райнер-Вернер и Ботболт. Райнер-Вернер на крейсерской скорости в тридцать три узла подгреб к Дарье и — спустя секунду — с той же скоростью дал задний ход. Краем уха я услышала что-то вроде “козла” — и улыбнулась обоим. Первый раз в жизни я сделала гадость. Довольно увлекательное занятие, нужно признаться.
Не отличающийся особой разговорчивостью Ботболт кивнул головой, и мы последовали за ним.
Чтобы через несколько минут занять свои места за обеденным столом.
Обеденный стол, напоминавший гандбольную площадку, стоял в самом центре зала, напоминавшего крытый стадион. Кроме стола, в зале располагались два камина, два дивана, два телевизора с примкнувшими к ним видеомагнитофонами, две горки для посуды и два комплекта рогов — над дверями. Одна из дверей вела в небольшой коридорчик, который соединял зал с кухней.
Дальний угол зала занимали огромные напольные шахматы. Искусно вырезанные из кости фигуры представляли собой ликбез по бурятской мифологии. Я то и дело выворачивала шею, чтобы рассмотреть приземистые очертания божеств.
Аглаи не было. Аглая, как всегда, выдерживала паузу.
А за столом сидели три женщин.
Очевидно, это и были СС, ТТ и ММ.
СС, ТТ и ММ, спустя рукава изучившие творческое наследие Станиславского. Если бы они были чуть более прилежны, то поступили бы так же, как Аглая.
Нам с Райнером достались места на галерке — самые ближние к кухонной двери. Напротив устроились Дарья и подтянувшийся к этому времени режиссер Фара. Два молочных брата Ботболта (в таких же, как и он, смокингах) хлопотали над приборами.
В полной тишине.
От нечего делать я занялась изучением триумвирата, попутно пытаясь определить, кто есть кто.
Наискосок от меня восседала толстуха лет сорока с внешностью кастелянши рабочего общежития. Бесцветные брови, тяжелые веки, застенчивый румянец на щеках (краденое бельишко дает о себе знать, не иначе); и три выразительных подбородка, террасами спадающих на мощную грудь. Под террасами мерцала одинокая брошь под Палех. Хотя при желании здесь можно было бы разместить весь реестр правительственных наград Российской Федерации, включая памятные знаки к памятным датам.
Второй в списке шла мулатка.
Мулатка, как и положено мулатке, являлась счастливой обладательницей высоких скул, точеной шеи и прически а 1а Боб Марли. Ее стройную фигуру не мог скрыть даже длинный желто-красный жилет из плотной ткани. А в непомерно раздутой кокаиновой ноздре красотки посверкивало колечко. Очень современно. Клубная молодежь приветствовала бы такую кокаинистку вставанием.
На лице третьей соискательницы на должность Королевы Детектива главенствовал рот. Он был произведением искусства, он жил своей собственной напряженной жизнью, он искривлял пространство вокруг себя и вытягивал мир, как винную пробку. В этот рот стоило заглянуть — хотя бы для того, чтобы увидеть земное ядро. Ко рту прилагались круглые глаза, выводок родинок, вьющиеся по-семитски волосы на висках.
Но ничего подобного я предпринимать не стала. Я просто прикрыла глаза и сделала свои ставки.
1. Толстуха с брошью — Софья Сафьянова, скромная летописица правоохранительных будней.
2. Акулий рот может принадлежать только Теодоре Тропининой — лучшего инструмента для нарезки острот в ироническом детективе не придумаешь.
3. Ну, а инфернальная мулатка — это и есть Минна Майерлинг. Просто потому, что никого другого не остается…
Уф, кажется, все. Ставок больше нет, букмекерская лавочка закрыта. Теперь мне остается только ждать, когда кто-нибудь из них проговорится, назовет соседку по имени.
Но женщины молчали. Они молчали до тех пор, пока в зале не появилась Аглая — в сопровождении Ксоло и Дымбрыла Цыренжаповича.
Для торжественного обеда в обществе звезд детектива Дымбрыл приоделся: пиджачишко из светлой кожи, шелковая рубашечка “Как упоителен закат на Бора-Бора” и брючата в тон кремовой скатерти. Хозяйские расшаркивания перед гостьями заняли довольно продолжительное время, по прошествии которого я поняла, что проиграла.
Я продулась. Я не угадала ровным счетом никого.
Мулатка оказалась Теодорой Тропининой, адептом иронического детектива.
Акулий рот принадлежал мастерице полицейского романа Софье Сафьяновой.
А за экзотическим именем Минна Майерлинг скрывалась толстуха с брошью. И это стало моим главным разочарованием за весь сегодняшний длинный день.
Дымбрыл дал отмашку, и торжественный обед начался.
Буряты-официанты исправно меняли блюда, гости исправно стучали вилками, а хозяин исправно произносил здравицы. За талант (с большой буквы)! За ту радость (с большой буквы), что дарит талант (с большой буквы)! За цвет (с большой буквы) литературы (с большой буквы)!..
Минна Прекрасная, прозит!
Софья Обворожительная, чин-чин!
Tea Восхитительная, алаверды!
Аглая!.. Нет слов!.. Ваше здоровье!..
Первые четыре тоста никто не выходил из рамок приличия. Даже Райнер-Вернер вел себя адекватно: не сморкался, не чавкал и не ставил локти на стол. И время от времени бросал тоскливые взгляды на Дарью.
Дохлый номер!
Дарья увлеченно болтала с режиссером Фарой, ей и дела не было до немецкого Ziegenbock <Козла (нем.).>. Поначалу я испытывала легкое чувство вины, но после основательной порции бурятской водки “архи” расслабилась. Свято место пусто не бывает, Райнер, тебе ли этого не знать! В конце концов, можно приударить за мулаткой. Или за китообразной Минной, чем не экстремальный секс?.. Впору снова делать ставки — с кем же проведет сегодняшнюю ночь сексуально озабоченный немец?
