Такси для ангела - Платова Виктория (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Судя по дохе и заплывшему жиром затылку, этой собственности у Дымбрыла Цыренжаповича — просто завались.
…Дорога заняла добрых два с половиной часа. И то только потому, что Монгол Шуудан шел на ста пятидесяти кэмэ, лишь изредка притормаживая, чтобы всучить взятки гаишникам. За превышение скорости. Аглая тоже внесла свою лепту в акцию “Нейтрализуй ГИБДД”: две книги с автографами для жен младших сержантов и старших инспекторов.
На нас с притихшим немцем Дымбрыл не обращал никакого внимания: очевидно, мы проходили по ведомству телохранителей. Безликих узкопрофильных специалистов. Восточные единоборства и греко-римская борьба в одном флаконе.
— Кто-нибудь уже приехал? — спросила Аглая у Фары.
— Все на месте. Ждем только вас.
Краем глаза я заметила торжествующую улыбку на лице Аглаи: примадонну всегда подают на десерт.
"Небольшой домик” гостеприимного Дымбрыла Цыренжаповича потряс мое воображение: он напоминал табакерку, увеличенную до размеров стационарного цирка шапито. От табакерки шли два крыла, венчавшиеся башенками в готическом стиле. Фасад табакерки был утыкан окнами с витражами, а ближние подступы к ней охраняло несколько миниатюрных дацанов.
Между дацанами носилась свора черных доберманов.
Стоило только собакам попасть в поле нашего зрения, как Райнер-Вернер, и без того пришибленный происходящим, сунул руку между колен. Я с трудом подавила смешок: не зевай, немчура, береги мошонку! Яичница делается на счет раз-два.
— Солидно, — не удержалась от возгласа восхищения Аглая.
— Налоговой инспекции тоже понравилось. — Дымбрыл самодовольно улыбнулся, продемонстрировав всем находящимся в машине хорошо подогнанные друг к другу, идеально ровные золотые зубы.
— А собаки… Это не опасно? — спросил Райнер-Вернер, а Ксоло, до этого спокойно сидевшая у меня на руках, залаяла.
— Опасно, — заверил Райнера Дымбрыл. — Но пусть дорогие гости не беспокоятся. Вас устроят в дальнем крыле. Отдельный вход и прекрасный вид на бухту.
Силуэты доберманов на хорошо утрамбованном, чуть голубоватом снегу тоже были прекрасны. Я даже залюбовалась ими, но Райнер все еще не мог успокоиться. Похоже, он уже жалел, что принял приглашение Аглаи.
— По-моему, их чересчур много…
— Разве? А я еще троих прикупил. Жизнь-то волчья, без собак не обойдешься.
Дымбрыл Цыренжапович лихо припарковал джип к ангару, смахивавшему на самолетный. К машине тотчас же подошли два охранника. Один из них осторожно вынул из джипа тушу хозяина, другой занялся нами.
Спустя несколько минут мы уже приближались к дому. Впереди, презрев все правила приличия, несся Райнер-Вернер. Мне с трудом удалось догнать его.
— Не будьте идиотом, Райнер! В конце концов, это неэтично. Пытаться ворваться в дом, не дожидаясь хозяина.
— С детства боюсь собак… Особенно таких больших. Меня покусал доберман, — на ходу оправдывался немец. — И потом, нас уже ждут.
Нас действительно ждали.
У крыльца, украшенного скульптурами двух каменных львов, стоял молодой человек в черном смокинге и белых перчатках. Все трое — и львы, и молодой человек — были уменьшенной копией самого Дымбрыла: те же узкие глаза, тот же приплюснутый нос, та же плоская, как будто раскатанная скалкой, физиономия.
На лицо молодого человека падали крупные хлопья снега, но он, казалось, не замечал их: пантеон монгольских божков не замечает подобных мелочей. Даже появление хозяина не внесло никакой сумятицы. Юноша лишь слегка наклонил голову.
— Проводи гостей, Ботболт. — Эти слова Дымбрыл Цыренжапович сбросил юноше на руки вместе с лисьей дохой — на ходу.
На непроницаемом лице Ботболта отразилась напряженная работа мысли. Видно было, что арифметические подсчеты даются ему с трудом: вместо одной приглашенной в улус хозяина прибыло трое. Что делать с двумя лишними единицами?
— Комната на третьем. Резерв, — подсказал несчастному Дымбрыл. И снова обратился к нам:
— Буду рад увидеться с вами через час. На обеде.
Он еще раз припал к руке Аглаи, с укоризной посмотрел на проштрафившегося трусишку Райнера-Вернера, скользнул невидящим взглядом по мне, кивнул режиссеру Фаре — и удалился.
Мы остались в распоряжении меднолобого Ботболта. Ботболт провел нас через огромный холл, больше напоминавший внутренности юрты. Сходство с юртой усиливалось из-за множества ковров: ковры лежали на полу, были развешаны по стенам, затягивали потолок. В коврах терялись чучела гепарда и пумы (уж не в местных ли болотцах подстрелил их хозяин?); в коврах терялись коллекции холодного оружия и вазы с сухими цветами; мы и сами едва не потерялись. И лишь в последний момент успели — вслед за Ботболтом — выскочить за полог ковра, который на поверку оказался дверью.
Языческое бурятское великолепие кончилось так же внезапно, как и началось. Коридор, в который мы попали, был самым обыкновенным новорусским коридором мраморные плиты пола, мраморные стены, встроенные светильники, абстрактные картины в узких багетах.
— Интересный тип этот Дымбрыл, — сказала Аглая режиссеру. — Чем он занимается?
Слегка подотставший от Ботболта Фара пожал плечами. Это могло означать все, что угодно: чиновник федерального уровня, нефтяной магнат, целлюлозно-бумажный король, преступный авторитет, глава коммерческого банка. В последнем я сильно сомневалась: с такой ряхой Дымбрыл Цыренжапович мог возглавлять разве что пункт по скупке пушнины у населения.
— Меценатствует? — не отставала от Фары Аглая.
— Как видите.
— Съемки начнутся после.., м-м.., обеда?
— Съемки начнутся завтра. Завтра утром приедет вся съемочная группа. Много времени это не займе… Аглая даже остановилась от неожиданности.
— То есть как это — завтра?! Вы хотите сказать, что я вынуждена буду просидеть здесь лишний день?! Фара несколько смутился.
— Видите ли, это было его условие.
— Чье условие?
— Хозяина. Детективы — его слабость. Он предоставил нам часть дома для съемок только с тем условием, что вы с ним отобедаете.
— Я? Я, Аглая Канунникова? Или… Фара смутился еще больше.
— Я и три грации. — Аглая язвительно улыбнулась. — Я и три медведя. Я и дракон о трех головах. Понятно.
— Но лично он встречал только вас, — подсластил пилюлю Фара. — Вы — первая.
— Я — четвертая, кому вы говорите “Вы — первая”, умник. Иначе вы не взялись бы за этот дрянной проект. Ну да черт с вами. Даже интересно.
Пока режиссер и писательница перебрасывались репликами, мы успели подняться по винтовой лестнице и оказались на площадке с работающим телевизором и крошечным фонтанчиком: писающий Амур (он же Бот-болт, он же Дымбрыл, он же пара каменных львов). В азиатских клешнях Амура были зажаты лук и стрелы.
— Подождите здесь, — бросил Ботболт нам с Райнером.
На то, чтобы избавиться от Фары и показать комнату Аглае с Ксоло, у Ботболта ушло не больше пяти минут. Я даже не успела досмотреть по телевизору захватывающий рекламный ролик о милых сердцу гигиенических прокладках.
Вернувшись, Ботболт указал нам на лестницу:
— Следующий этаж. Вторая дверь справа по коридору. Я заподозрила неладное.
— Подождите, Ботболт… Вы хотите сказать, что мы… Что мы будем ночевать в одной комнате? Райнер-Вернер скромно потупился.
— Вторая дверь справа по коридору. Через час спускайтесь вниз, вас проводят.
— Но…
Глас вопиющего в пустыне. Скошенный затылок Ботболта не оставил мне никакой надежды.
— Пойдемте, — сказал Райнер-Вернер, когда шаги храмового служки затихли на лестнице.
— Я не сумасшедшая, чтобы селиться с вами в одном номере.
— Успокойтесь, я тоже не сумасшедший, чтобы к вам приставать. — Он щелкнул Амура по носу: видишь, дружище, с какими стервами приходится иметь дело!
Я с тоской заглянула в колодец коридора. Где-то там, на самом его донышке, устраиваются теперь Аглая и Ксоло. Предательницы, так легко обо мне позабывшие.
— Идемте же! — Немец потянул меня к лестнице. Я подчинилась.
