Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль - Карышев Валерий Михайлович (мир бесплатных книг .txt) 📗

Вскоре избиение закончилось, и офицер в штатском, наклонившись, стал говорить:

– Оружие, наркотики, деньги, драгоценности где лежат, Павел Васильевич?

Но Цируль только мотал головой. Тогда – Андрей потом спрашивал себя, почему это случилось, может быть, потому, что у офицеров СОБРа опасная работа, нервы были на пределе, – один здоровый верзила подскочил к Цирулю и, отстранив руоповца, стал кричать:

– Я тебя спрашиваю, сука! Оружие, наркотики, золотишко где, падла, прячешь?

Цируль в ответ отрицательно качал головой, а потом плюнул собровцу в лицо:

– Мусор поганый!

Собровец вновь обрушил удары на Цируля.

Андрей, не вытерпев, вмешался:

– Подожди, командир! Ты его сейчас до смерти забьешь, а нам он на допросы живой нужен!

Вероятно, это остановило собровца.

Андрей понимал, что сейчас Цируль – мишень, которую надо добить до конца. В какой-то мере он взял Цируля под свою опеку. Он встал около него и никого не подпускал. А все непременно хотели ударить Цируля, вероятно, считая это выполнением долга.

– Что же вы деретесь, ребята? Он же безоружный! – пытался остановить их Андрей.

И тут услышал за спиной злой голос Рогозина:

– Тебе бы, Грушин, не сыщиком, а адвокатом быть, уж больно у тебя хорошо получается!

Но Андрей ничего не отвечал. Плевать ему было на этого мясника.

Вскоре на вилле Цируля началось что-то наподобие обыска. Андрей видел, как все ринулись по комнатам, заглядывали в подвальные помещения, что-то искали.

Обыск представлял собой крушение мебели, разбрасывание вещей. Появились два человека с видеокамерами и один с фотоаппаратом, фиксируя все происходящее. Конечно, фиксировать было что. Мебель была – настоящий антиквариат, с инкрустациями, почти царская. Везде хрусталь, ковры, много дорогого фарфора.

Но самому Цирулю, Андрей это видел, все происходящее было совершенно безразлично. Его взгляд выражал усталость, отрешенность от всего.

Через некоторое время Андрей заметил, что началась какая-то паника. Все забегали, многие собровцы направились к окнам, выхватив автоматы.

– Что случилось? – спросил Андрей у пробегающего мимо Александра.

– Там вроде бандюки приехали, Цируля отбивать! Сейчас бой будет. Ты уж тогда стой с ним, держи, а если что – кончай его, – на ходу крикнул Александр.

Цируль улыбнулся злорадно.

– Ну что, мусора, струхнули? – процедил он разбитым ртом.

– А ты молчи, – крикнул Андрей, – я тебя, можно сказать, спас! Шлепнул бы тебя Рогозин, если бы я вовремя не подоспел, а ты меня мусором обзываешь!

Цируль ничего не ответил.

Андрей слышал, что в последнее время ходили слухи, будто в перестроечные годы Цируль был держателем общака славянской группировки. Братва даже называла его министром финансов. Он прекрасно понимал, что желание отбить Цируля или, вернее, захватить деньги, спрятанные на вилле, у братвы было велико. Неужели они решатся? Но они же не знают, сколько тут руоповцев. Может быть, их тут в два раза больше.

Андрей знал, что по оперативным данным многие группировки насчитывали сто, двести, а то и триста человек. Подтянут несколько бригад, будет в пять или в шесть раз больше, чем нас. Что же, они не смогут нас перестрелять? Вооружены ведь не хуже, а то и лучше.

Андрей достал из кобуры «ПМ». Он боялся, что в общей суматохе Рогозин снова может подбежать и пристрелить Цируля, списав все на оперативную обстановку.

В комнату вбежал еще один собровец с автоматом. Увидев Андрея, он сказал:

– Ну что, как у тебя тут – все нормально?

– Да, все нормально. Что там происходит? – спросил Андрей.

– Четыре или пять машин едут сюда, с включенными фарами. Черт его знает, кто едет – может, бандюки, может, кто-то еще. В общем, мы приготовились, – сказал собровец, занимая позицию у одного из окон.

«Пять машин, – подумал Андрей, – если в каждой по пять человек, то всего двадцать пять. Нет, нас больше. Но, может быть, они едут и на других машинах, которые мы не видим?»

Неожиданно из рации послышалось:

– Отбой! Это свои!

Андрей взял свою рацию и нажал на кнопку приема, громко сказав:

– Первый, первый, я седьмой. Ответьте, что происходит?

«Седьмой» означало не просто седьмой порядковый номер, а седьмое подразделение офицеров РУОПа. На другом конце послышалось:

– Все нормально. Это менты из соседнего отделения милиции приехали, думали, у хозяина виллы поножовщина с перестрелкой началась. Мы их отправили обратно.

Андрей выключил рацию.

Минут через двадцать в комнату вошли несколько оперативников и с издевкой обратились к Андрею:

– Ты чего, ангелом-хранителем у него будешь или телохранителем нанялся к законнику?

Андрей только махнул рукой.

– Ладно, мамочка, – обратился к Андрею один из руоповцев, – забирай своего подшефного. Только не забудь обыскать. На базу его повезем.

Подполковник Рогозин, зашедший через минуту, подтвердил приказ. Вместе с оперативником Андрей тщательно обыскал Цируля. После этого на него надели наручники и вывели к машине. Перед тем как сесть в машину, Рогозин повернулся к Андрею и сказал:

– Что ты переживаешь? Без тебя довезем, в целости и сохранности. Садись в другую машину. А нам с ним поговорить надо.

Андрей сел в другую машину вместе с Александром. Они поехали в Москву, в сторону Шаболовки. В голове у Андрея мелькали разные мысли: почему они не посадили его в машину с Цирулем? Конечно, он допускает, что там идет интересный разговор, так как какие-то двое в штатском подсели к Рогозину.

Конечно, передвижение в машине – самый пиковый момент для выяснения чего-либо важного. Но Андрей не думал, что они могут решиться на убийство. Хотя существует попытка к бегству, которую легко можно инсценировать. Все может быть списано, и прокурор признает применение оружия правомерным. Но теперь Андрей уже ничем не мог помочь Цирулю.

Глава 7

ДОПРОС

Москва, 15 декабря 1994 года, 23 часа 50 минут

В резиденцию РУОПа на Шаболовку Цируля привезли в целости и сохранности. Его сразу подняли на третий этаж. Уже приехал начальник РУОПа, все его заместители, несколько генералов из ГУОПа МВД.

Цируля сразу провели в кабинет к руководству. Оперативников туда, естественно, не допускали, кроме Рогозина и еще одного штатского из ГУОПа.

Андрей не знал, о чем там говорили. Разговор продолжался минут тридцать. Наконец в кабинет, где они сидели, вбежал Сашка и, держась за живот, обратился к Андрею:

– Представляешь, Андрюха, какая хохма получилась! – Он быстро оглянулся по сторонам, проверяя, не слышит ли их кто. – Представляешь, операцию сломали важную!

– Какую операцию?

– Оказывается, только что приехали фээсбэшники, с ними несколько следователей из Следственного комитета России, в звании не ниже полковников и с такой претензией к нашему руководству!

– Из-за чего?

– Оказывается, они его два года пасли! Два года Павел Васильевич Захаров был в разработке ФСБ и Следственного комитета! А тут Московский РУОП поторопился и все им сломал! Представляешь? Они там кричат друг на друга, – давясь от смеха, говорил Александр.

– Что делать – поспешили так поспешили, – сказал, улыбаясь, Андрей. – Давай пойдем выпускать Павла Васильевича!

– Сейчас там такой скандал будет! Вот увидишь, погоны полетят!

– С какой стороны – с нашей или с их?

– А это уж как карты лягут, – ответил Александр, садясь за стол.

Карты в дальнейшем легли плавно: никто не пострадал. Конечно, было недоразумение по поводу нестыковки планов двух спецслужб в отношении фигуранта по одному и тому же уголовному делу Павла Васильевича Захарова. Ну что ж, бывает брак в любой работе! Особенно если она связана с секретными функциями.

К тому времени Андрей уже знал, что начались активные допросы всех, кто находился на вилле Цируля. Всех привезли на Шаболовку и стали усиленно допрашивать. Андрею не хотелось идти домой.