Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль - Карышев Валерий Михайлович (мир бесплатных книг .txt) 📗
Генерал утвердительно кивнул.
Теперь Андрей понял, что он попал в точку. С одной стороны, выражаясь уголовным языком, он «забил тему» для руководства, а руководство ее подхватило и продолжило, намекнув вышестоящему начальству о том, что пора, мол, улучшать условия службы оперативников.
Вскоре совещание закончилось. Сотрудники СОБРа стали постепенно рассаживаться по своим автобусам. Андрей обратил внимание, как несколько сотрудников РУОПа внимательно наблюдали за бойцами СОБРа, чтобы те не пользовались телефонами.
Затем наступила очередь сотрудников РУОПа, которые садились в легковые автомобили, и вся кавалькада двинулась в направлении Мытищинского района. Всего Андрей насчитал около двенадцати автомобилей, направлявшихся в поселок Жостово, чтобы брать Пашу Цируля.
Дорога до поселка заняла не более часа. Автобусы прибыли на место около восьми часов вечера, остановившись, не доезжая виллы Захарова. Было установлено наблюдение. Все ждали условленного сигнала к началу штурма.
Андрей сидел в легковой машине вместе с Сашей и еще несколькими оперативниками из своего отдела. Андрею так и не удалось переодеться в гражданское. Он сидел в тесном милицейском кителе, придерживая кобуру со штатным «ПМ».
Александр, в отличие от него, был в гражданском, поверх свитера он надел бронежилет, вытащил из-под мышки штатный пистолет «макаров». Все ждали времени. Разговаривать по рации было категорически запрещено, поэтому все молчали.
Первым нарушил молчание Александр. Он сказал:
– Интересно, а стрелять он начнет?
– Кто?
– Да Цируль.
– А с чего ему стрелять?
– Как же? Бывают же случаи, что стреляют.
– Да, бывают, только ему стрелять резону нет. Смотри, сколько нас вокруг! – сказал Андрей, показывая в направлении машин. – Человек пятьдесят, если не больше!
– Да, – кивнул Александр.
– Завтра, небось, во всех газетах будет, – продолжал Андрей, – «в результате крупномасштабной операции с поддержкой тяжелой артиллерии на земле и истребителей в воздухе был взят опаснейший уголовный преступник, известный вор-рецидивист, вор в законе Павел Васильевич Цируль…»
– «Погибший смертью храбрых при исполнении служебных обязанностей», – добавил Александр.
– Ладно, вы, сыскари, – неожиданно послышался голос коллеги Андрея и Александра с переднего сиденья машины, – чего развеселились?
– Виноват, товарищ майор, – давясь от смеха, ответил Александр, хотя впереди сидел такой же лейтенант, как и они.
Все еще громче заржали.
Вдруг из рации донеслось шипение, а затем громкий голос:
– Минутная готовность!
Все одновременно взглянули на часы. Без одной минуты девять.
– Ну чего, ребята, с богом! – сказал Александр.
Все стали открывать дверцы машины, вылезая наружу и на ходу вытаскивая пистолеты. Тем временем собровцы, приехавшие на автобусах, уже вышли из них. Кто-то держал небольшие лестницы, которые в дальнейшем будут приставлены к четырехметровому забору виллы Цируля.
Андрей посмотрел – везде темень. Конечно, в декабре, в девять вечера – самое темное время. Это время было выбрано не случайно. К тому же, небось, Павел Васильевич, – подумал Андрей, – смотрит программу «Время», а тут на тебе – непрошеные гости!
– Ну что же, Паша, принимай гостей! – сказал негромко Андрей.
Тут по рации вновь раздался командный голос:
– Пошли!
Моментально рванулись бойцы СОБРа с автоматами, подставляя лестницы к забору, и со всех сторон быстро перемахнули через препятствие.
Раздался мощнейший взрыв.
– Что это? – спросил Андрей.
– Ворота, наверное, взорвали, – ответил Александр. – У него ворота очень крутые, из стали сделанные. Ты же помнишь, когда мы с тобой вокруг крутились, мы их видели.
Но Андрею разговаривать было некогда – он махнул через забор. К этому времени операция по захвату Цируля была в самом разгаре.
Создавалось такое впечатление, что все оперативники с поддержкой СОБРа шли на штурм какой-то мощной крепости, бастиона. Уже раздавался звон разбитого оконного стекла, автоматные очереди, крики.
Через несколько минут Андрей с Александром уже были внутри помещения виллы Цируля. Андрей быстро направился по лестнице на второй этаж. По плану он первым должен быть в спальне Цируля в то время, как другие штурмующие занимали другие позиции.
Впоследствии, когда пройдет несколько дней после штурма, Андрею в отдел принесут газету, где будут опубликованы воспоминания жены Цируля, Розы Захаровой. Он запомнил каждую строчку.
«После того как я поставила мужу капельницу, я спустилась на первый этаж. Мы сидели там впятером: я, двадцатилетняя дочь Павла, моя подруга и двое наших детей – ее дочь и мой сын. Когда раздался звон разбитых окон, я подскочила к двери. В ответ на мой вопрос мне сказали, чтобы я открыла дверь поскорее. Пришла милиция. Открыв дверь, я услышала автоматные очереди. Стреляли в воздух, поверх моей головы. Дальше все было как в страшном сне. Нас положили на пол, в дом ворвались люди в масках. Они кричали, стреляли, били посуду, ломали мебель, потом разбежались по комнатам. Нас заперли в одну из комнат. Я слышала крик мужа: «За что убиваете, гады?» Но в тот момент, когда я попыталась подняться, милиционер наступил мне ногой на шею и сказал, чтобы я лежала спокойно. Примерно через два с половиной часа мужчина в штатском привел меня в другую комнату и, выдвинув буфетный ящик, достал оттуда обойму с патронами. Подполковник Рогозин, как он позже представился, заявил мне, что мужа они не нашли. Через три дня я узнала, что мой муж задержан сотрудниками РУОПа и находится в следственном изоляторе на Петровке».
После того, как Андрей прочел эту статью, ему стало не по себе. Но в момент штурма ситуация складывалась по-другому…
После того, как он с Александром поднялся на второй этаж, они рванулись в первую комнату. Дверь была закрыта. Они выломали ее. Там оказалась какая-то кладовка, вероятно, для хранения спальных принадлежностей и белья. Тогда они рванулись в другую комнату. Она была пуста. В третьей же горел свет.
Через несколько секунд Андрей уже влетел в эту комнату. Первое, что он увидел, – на кровати, к которой был придвинут специальный металлический штырь на колесиках с прикрепленной к нему капельницей, лежал Цируль. Трубки капельницы уже были отсоединены, и Андрей с ужасом увидел, как над головой Цируля чернело дуло пистолета.
Подполковник Рогозин, куратор их отдела из ГУОПа, уже взвел курок. Еще минута – и раздался бы выстрел.
Позже Андрей так и не мог понять, что его заставило выразить протест. Не то чтобы он питал любовь к Цирулю, скорее, наоборот, для него это был враг, стоящий по ту сторону баррикады. Наверное, осознание несправедливости: человек беззащитный, в преклонном возрасте – и куча вооруженных солдат и офицеров собирается расправиться с ним.
Андрей крикнул:
– Не стрелять!
Рогозин от неожиданности обернулся. Глаза у него были удивленные. Вероятно, он хотел сказать: куда лезешь, пацан! Я же старше тебя по званию! У меня же приказ негласный – не брать его живым!
Но Андрей был полон решимости. Он выстрелил в стену из своего «макарова». Вероятно, именно тот выстрел привлек внимание других участников операции. Через несколько секунд в комнату ворвалось несколько собровцев с автоматами и несколько оперативников.
После того, как обстановка изменилась, конечно, Рогозин уже не мог выстрелить в Цируля. Он грязно выругался и, сплюнув, бросил недобрый взгляд в сторону Андрея. Но тому было все равно. Он смотрел на Цируля. Цируль матерился, плевался, но продолжал лежать неподвижно на кровати. Тогда к нему подошли несколько офицеров СОБРа и скинули его с постели.
Тут же Цируль получил удар сапогами в лицо. Он рассвирепел. Сплюнув, он вновь выругался, снова получил удар. Теперь в избиении принимало участие несколько собровцев. Они стали бить его ногами, кто-то заносил приклад для удара.
– За что, гады, бьете? Суки, крысы! – раздавался голос Цируля, который пытался увернуться от ударов.
