Леди Феникс - Полякова Татьяна Викторовна (лучшие книги .TXT) 📗
– Ага. Спасибо вам.
– Мне-то за что?
Он вроде бы смутился, но повторил:
– Спасибо. Мама сказала, я обязательно должен вам позвонить. Я бы и сам позвонил… А что теперь с милицией делать?
– Ничего, ты не волнуйся, я все устрою. А что за парень нашел мобильный?
– Ну… взрослый уже, зовут Влад. Он его нам домой принес. Мы с ним поболтали немного, хороший парень, он мне компьютер починил. Сказал, если опять что-то сломается, я могу ему позвонить.
Я улыбнулась. Прежде всего, порадовалась, что телефон мальчишке вернули, но и поведение Влада пришлось по душе.
Мы простились с Иваном, и я подмигнула Сашке, который, задрав голову, досуже подслушивал.
– Вот видишь, одно доброе дело мы все-таки сделали, так что, если верить оптимистам, день прошел не зря.
Я покормила Сашку, размышляя, стоит ли приготовить ужин или обойдется, тут позвонила Ритка.
– Слушай, совсем забыла тебе сказать. Сегодня Прохоров народ собирает по случаю десятилетия своей фирмы. Дед намерен его осчастливить своим присутствием и тебя просил быть. Так что давай туда.
– Может, Прохоров твой перебьется? – пробубнила я, пытаясь справиться с приступом лени.
– Да мне этот Прохоров… Дед просил.
– Это святое, – согласилась я, и с ленью было покончено.
Я отправилась переодеваться, Сашка побрел за мной в гардеробную, выразив интерес помахиванием хвоста.
– Извини, пес, взять тебя с собой не могу. Там соберутся странные существа, которые без восторга относятся к собакам.
Прохоров, успешный предприниматель и основатель двух-трех благотворительных фондов, слыл мужиком хитрым, но порядочным. В первом качестве я не сомневалась, второе до сих пор проверить не удалось. Последнее время он всячески обхаживал Деда в связи с одним своим проектом. У Деда на его счет тоже были идеи, так что любовь скорее всего состоится, готовность Кондратьева принять приглашение тому подтверждение.
Офис Прохорова, украшенный разноцветными шариками, выглядел исключительно нарядно. Я заметила на стоянке машину Деда и еще два десятка машин, заслуживающих внимания, в светской хронике написали бы: «…принадлежащих видным представителям нашего города». Судя по всему, я тоже «видный представитель», раз два охранника бросились ко мне, показывая, где стоит припарковаться.
– Добрый вечер, Ольга Сергеевна, – приветствовал меня тот, что постарше, и кивнул товарищу: – Володя, проводи.
В просторном холле, где были накрыты столы, толпились гости, десятилетие отмечали с размахом. Дед мило беседовал с какой-то дамой, рядом, со счастливым видом, пасся Прохоров. Я решила, что могу некоторое время постоять в сторонке, не привлекая к себе особого внимания. Но случилось так, что в тот вечер я стала гвоздем программы. Я тихо-мирно отиралась возле стола с пирожными, болтая с нашими светскими львицами, которым нечем было заняться, пока мужья решают насущные проблемы. Высокая блондинка расписывала мне преимущества отдыха на Мальдивах, пока вдруг не поперхнулась, как-то странно взглянув на меня. Физиономию ее украсила кривая ухмылка, и мысли о Мальдивах даму оставили, хотя она изо всех сил цеплялась за них. Размышлять над происшедшей с ней метаморфозой мне не хотелось, а дама, улыбнувшись еще раз, от меня отчалила. Зато буквально через десять минут я стала магнитом для публики, женской ее части, вне всякого сомнения. Дамы волной прибивались и откатывали, некоторые продолжали тесниться рядом, хитро переглядываясь. Чем объяснить мою тогдашнюю бестолковость, не знаю, но я пребывала в неведении до тех пор, пока рядом не возникла Ритка.
– Прохоров сегодня идет вторым номером, – хихикнула она. – Ты произвела фурор.
– Не скажешь, чем я так полюбилась дамам? – проявила я живой интерес. Ритка вроде бы удивилась.
– Ничего себе. Я-то думала, ты сделала это нарочно.
– А что такого я успела сделать? – не поняла я.
– Ну, родная… Чтобы отсидеться в сторонке, ты выбрала явно не то платье.
Тут до меня дошло. Я с прискорбием перевела взгляд на свой живот. В самом деле, платье, пожалуй, тесновато.
– Заметно?
– Судя по оживлению в зале, более чем, – вновь хихикнула Ритка. – Одна дура уже поспешила поздравить Деда. Тот до сих пор давится, должно быть, от счастья.
– Вот черт, – покачала я головой.
– Брось, какая разница. Неделей раньше, неделей позже… Людям свойственно посудачить.
Конечно, Ритка права. И злиться я могла разве что только на себя. В самом деле, если хотела сохранить свое интересное положение в тайне, платье следовало выбирать осмотрительнее. Рядом возник Дед и бодро мне улыбнулся. Если и давился от счастья не так давно, то теперь выглядел молодцом. Голова гордо вскинута, глаза горят, с блуждающей улыбкой он поглядывал по сторонам, точно предлагал позавидовать нашей радости. Общественность ответила умилением. Благая весть и до мужиков докатилась, и видные представители нашего города при прощании приложились к моей ручке. В целом композиция напоминала избитый сюжет «Волхвы, дары приносящие», в качестве даров следовали заверения в уважении и вечной дружбе.
С приема мы удалились рано, что было встречено пониманием и хитрым подмигиванием. Дед, точно крейсер, рассекал толпу, ведя меня под руку, подозрительно похожий на новобрачного. Я решила, что происходящее пришлось ему по душе. Домой мы отправились на моей машине.
– Как ты себя чувствуешь? – душевно спросил он.
– Я что, с утра на здоровье жаловалась? – огрызнулась я. – Или ты имеешь в виду мое душевное состояние?
– Чего ты злишься? – буркнул он и обиженно отвернулся.
Я думала, на этом мы и закончили, но дома, заварив чая и протягивая мне чашку, он вдруг сказал:
– Когда ребенок родится, в графе «отец» должно быть имя. Ты думала об этом?
Я тяжко вздохнула.
– Куда спешить?
Дед нахмурился, очень внимательно посмотрел на меня.
– Ты ведь все решила, верно?
– Верно, – вяло кивнула я.
– И ты не передумаешь? – Этот вопрос дался ему нелегко, взгляд стал настороженным, и отеческая улыбка сползла с лица. Он не дождался моего ответа, а может, боялся его услышать, и бодро продолжил: – В создавшейся ситуации я считаю правильным, если у ребенка будет мое имя. Так лучше для всех. Для него в первую очередь.
Ответить на это мне было нечего. Наверное, он прав. В самом деле лучше. Для ребенка, для меня. И для Деда. Он хотел, чтобы я была рядом, а я хотела покончить с прошлым. С любовью к одному человеку, которая не принесла ничего, кроме боли, и любовью к другому, которая все еще больше запутала. Дед ничего не сказал, но я знала: стоит мне захотеть, и он женится на мне. Он будет хорошим отцом, в этом я не сомневалась. И, наверное, хорошим мужем. Даже если не оставит былых привычек менять баб каждый календарный месяц, меня это давным-давно не волнует. Словом, будет у нас образцово-показательная семья.
Но счастьем почему-то и не пахло. Должно быть, все дело во мне, я просто не умею довольствоваться тем, что дает мне жизнь. Вроде бы и дает немало, да все не впрок. Вот ведь незадача.
Благая весть разнесется по городу, и, разумеется, Тимур очень скоро узнает… Как он отнесется к известию? Меня это действительно волнует? И мешает дать ответ Деду прямо сейчас: мол, да, ты, как всегда, прав и это для всех наилучший выход? Конечно, лучший. Только я не верю, что все кончилось. Не могу поверить.
Дед положил руку на мое плечо, легонько его сжал.
– Я люблю тебя, – сказал тихо.
– Я знаю, – кивнула я. Он грустно усмехнулся, не такого ответа ожидая от меня. Хотел уйти, но так и стоял, держа руку на моем плече, и заговорил.
– Я сам все испортил. Я знаю. Я не должен был поступать так, как много-много раз поступал. Поверь, сейчас я думаю только о твоем благе. Не о себе. Слава богу, с возрастом мудреешь и можешь излечиться от эгоизма, когда желаешь этого. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Так что выбор за тобой. Что бы ты ни решила… – Он вздохнул. – Я пойму.
