Второй удар гонга. Врата судьбы - Кристи Агата (лучшие книги онлайн .txt) 📗
— Абсолютная ерунда, — сказал старик, который курил трубку с видом полного пренебрежения ко всем остальным. — Они все перепутали с золотыми рыбками. Совершенно некультурные люди.
— Что бы это ни было, но стоило оно больших денег, иначе это не стали бы прятать, — добавил кто-то из присутствовавших. — Сюда приезжало много людей из правительства и из полиции. Долго искали, да так ничего и не нашли.
— Это потому, что у них не было нужных следов. А следы всегда есть, если только знать, где их искать, — со знанием дела покивала еще одна старушка. — Следы всегда остаются.
— Как интересно, — заметила Таппенс. — А где? Где остались эти следы? В самой деревне или где-то рядом с ней?..
Это был опрометчивый вопрос, потому что на него она получила сразу шесть различных ответов, произнесенных хором.
— На болотах, под Западной Башней, — сказал один.
— Нет, это за Литтл-Кенни. Совсем рядом с ним, — не согласился другой.
— И вовсе нет; это в пещере. В пещере на берегу. За Лысой Головой. Знаете, там, где красные скалы. Вот там. Там есть старинная пещера контрабандистов. Наверное, очень интересная. Так вот, люди говорят, что оно все еще там.
— Где-то я слышал историю об Испанском Мэйне… Давным-давно, еще во времена Армады [82]. Там затонул испанский корабль, полный дублонов [83].
Глава 10
Нападение на Таппенс
— Боже мой! — воскликнул Томми, когда вернулся домой тем вечером. — Ты выглядишь очень усталой, Таппенс. Чем ты занималась весь день? Вид у тебя совершенно измученный.
— А я действительно измучена, — ответила миссис Бересфорд. — Не уверена, что мне когда-нибудь удастся восстановиться… О господи!
— Так что же ты все-таки делала? Надеюсь, никуда не забиралась и не искала новые книги?
— Ну уж нет, — ответила Таппенс. — На книги я больше не могу смотреть. Наелась.
— Тогда в чем же дело? Чем ты занималась?
— А ты знаешь, что такое ДКП?
— Нет, — ответил Томми. — То есть… мне кажется, что это… — Он замолчал.
— Альберт тоже так думал, — сказала Таппенс, — но ничего подобного. Так вот, через минуту я все тебе расскажу, но сначала тебе надо что-нибудь выпить. Коктейль, или виски, или что-нибудь еще. И я тоже выпью с тобой.
После этого она ввела Томми в курс событий прошедшего дня. Бересфорд еще раз произнес «Боже мой!» и добавил:
— Да, тебе не позавидуешь, Таппенс. А польза от этого хоть какая-то была?
— Не знаю, — призналась его жена. — Когда шесть человек начинают говорить одновременно и большинство из них имеют проблемы с дикцией, при этом все говорят разные вещи — понимаешь, в этом случае трудно понять, о чем идет речь. Но могу сказать, что мне в голову пришло несколько идей относительно того, что нам делать дальше.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Насколько я понимаю, здесь, в округе, существует множество легенд о чем-то, что было здесь спрятано, и о каком-то секрете, относящемся к четырнадцатому году или даже раньше.
— Но это мы и так знали, не так ли? — заметил Томми. — Я хочу сказать, что это нам рассказали вполне официально.
— Правильно. Но по деревне все еще ходит несколько древних сказаний. И все, что об этом сейчас думают здешние жители, было заложено им в голову рассказами их тетушек Марий или дядюшек Бенов, а их тетушки Марии, в свою очередь, узнали все это от своих дядюшек Стефанов, тетушек Руфей или бабушек Как-их-там-зовут. Эти легенды передаются уже многие и многие годы. И одна из них вполне может оказаться правдивой.
— Одна среди всех? — спросил Томми. — Затерянная, вроде иголки в стоге сена?
— Я собираюсь остановиться на нескольких, как я их назвала бы, многообещающих вариантах. На тех людях, кто способен рассказать то, что они действительно слышали. Потом я изолирую их от всех остальных — по крайней мере, на короткое время — и заставлю рассказать мне, что же в точности им поведали их тетушка Агата, или Бетти, или дядюшка Джеймс. Потом перейду к следующему — и так до тех пор, пока кто-то из них не даст мне следующий намек. Ты же понимаешь, что где-то что-то должно быть.
— Что ж, — одобрил Томми. — Мне тоже так кажется, только мы не знаем, что это.
— Но именно это мы и собираемся выяснить, я не права?
— Права. Но вообще-то, для того чтобы искать что-то, надо иметь представление, как оно выглядит.
— Я не думаю, что это золотые самородки на корабле Испанской армады, — сказала Таппенс, — и не думаю, что это нечто спрятано в пещере контрабандистов.
— А может быть, там спрятан суперконьяк из Франции, — предположил Бересфорд с надеждой в голосе.
— Возможно, — сказала Таппенс, — но ведь это не то, что мы ищем в действительности, правильно?
— Не знаю, — ответил Томми. — Думаю, что рано или поздно я это выясню. В любом случае буду рад, когда найду это. Вполне возможно, что это какое-нибудь письмо или что-то в этом роде. Знаешь ли, такое фривольное письмецо, которым лет шестьдесят назад можно было кого-то шантажировать… Правда, сейчас, я думаю, пользы от него никакой не будет. А ты?
— Согласна. Рано или поздно мы это поймем. Как думаешь, Томми, мы все-таки выясним хоть что-то?
— Не знаю. Но сегодня я получил кое-какую информацию.
— Правда? И о чем?
— О переписи.
— О чем, о чем?
— О переписи. Тогда действительно проходила перепись населения — точный год у меня записан, — и в то время в доме у Паркинсонов находилось довольно много людей.
— Как, черт возьми, тебе удалось все это выяснить?
— Разными исследовательскими методами, которые использует моя мисс Коллодон.
— Я начинаю ревновать тебя к ней.
— Расслабься. Она неудержима в работе и много чего находит для меня, но красавицей ее никак не назовешь.
— Ну, тогда ладно, — ответила Таппенс. — Однако какое отношение ко всему этому имеет перепись населения?
— Понимаешь, когда Александр написал «это должен быть один из нас», он мог иметь в виду кого-то, кто в этот момент находился в доме, и поэтому их имена должны были быть занесены в лист переписи. Каждого, кто провел ночь под крышей этого дома. Вот я и подумал: вдруг эти следы остались в окончательных списках переписи? А если знать нужных людей — я не хочу сказать, что знаю их, но могу выйти на них через тех, кого знаю я, — то, мне кажется, мы можем получить шорт-лист подозреваемых.
— Должна сказать, — похвалила его Таппенс, — что иногда тебе тоже приходят в голову неплохие идеи. Ради всего святого, давай что-нибудь поедим — и, может быть, после этого я почувствую себя получше и не такой измученной, как после прослушивания шестнадцати ужасных голосов, говорящих одновременно.
Альберт приготовил вполне сносную еду. Вообще его готовка была очень неровной, но иногда она бывала отличной — как, например, в тот вечер, когда он подал то, что назвал сырным пудингом и что Таппенс с Томми приняли за сырное суфле. Альберт указал им на их ошибку.
— Сырное суфле совсем другое, — сказал он. — В нем гораздо больше взбитого яичного белка, чем здесь.
— Не важно, — сказала миссис Бересфорд. — Вышло просто отлично; и не важно, суфле это или пудинг.
И Таппенс, и Томми были полностью поглощены едой и поэтому не обменивались информацией за столом. Однако, когда они выпили по паре чашек крепкого кофе, Таппенс откинулась в кресле, глубоко вздохнула и произнесла:
— Теперь я чувствую себя самой собой. Почти. Ты, по-моему, так и не помылся перед обедом, Томми?
— У меня на это не было времени, — ответил ее муж. — А потом, с тобой не угадаешь. Вдруг ты заставишь меня пойти в библиотеку, залезть на лестницу и рыться в полках с книгами?
— Но я же не зверь какой-нибудь, — ответила Таппенс. — Итак, на чем мы стоим?
— Ты или мы?
