Второй удар гонга. Врата судьбы - Кристи Агата (лучшие книги онлайн .txt) 📗

— Вы хотите сказать, что сейчас мы столкнулись с какой-то особой проблемой?

— Ну конечно. Я же говорю, проблемы возникают постоянно.

— И что же это за проблема?

— Этого мы не знаем, — признался полковник Пайкэвей. — Вот они и приходят — даже к такому старику, как я, — и просят меня поделиться информацией или вспомнить о некоторых людях, которых я знавал в прошлом… Помню я не так много, но знаю имена парочки людей. Иногда приходится возвращаться в прошлое. Надо знать, что происходило в то время. Какие у людей были секреты, какую информацию они скрывали, что прятали от нескромных глаз, в чем притворялись и что реально делали. В свое время вы отлично поработали — вы и ваша женушка. Хотите снова помочь нам?

— Не знаю, — ответил Томми. — Если… а вы что, искренне считаете, что я могу помочь? Я ведь уже не молод.

— На вид вы выглядите здоровее многих людей вашего возраста. И здоровее многих молодых. А что касается вашей жены, то она всегда отлично умела вынюхивать всякие вещи, не так ли? Не хуже дрессированной собаки.

Томми не смог удержаться от улыбки.

— Но в чем будет состоять моя помощь? — поинтересовался он. — Я, конечно, готов на все… если вы… если вы считаете, что я могу на что-то сгодиться. Но я не знаю. Мне никто ничего не рассказывал.

— Думаю, что и не расскажут, — сказал полковник. — И не думаю, что они хотят, чтобы я вам что-то рассказал. Мистер Робинсон, полагаю, тоже был немногословен — этот великан умеет держать язык за зубами. Но тем не менее я выложу вам лишь голые факты. Вы же знаете, что происходит в нашем мире, — везде одно и то же: обман, жажда наживы, недовольство молодежи, любовь к физическому насилию с изрядной долей садизма, почти как во времена, когда начинал Гитлер. Ну и все остальное. Знаете, не так-то просто понять, в чем проблемы не только этой страны, но и всего мира. Так что хорошо, что появился Общий рынок. Это то, что нам давно уже было нужно, и то, чего мы всегда хотели. И это надо очень хорошо понимать. Это приведет к объединению Европы. Создастся союз цивилизованных государств, с цивилизованной идеологией, цивилизованной верой и принципами. Когда где-то возникает проблема, то прежде всего надо понять ее истоки, и в этом нет равных нашему желтому киту.

— Вы имеете в виду мистера Робинсона?

— Да, я имею в виду мистера Робинсона. Знаете, его хотели сделать пэром [69], но он отказался. И вы прекрасно понимаете, что именно он защищает.

— Думаю, — сказал Томми, — вы хотите сказать, что он защищает деньги.

— Вот именно. Он не жаждет наживы, но о деньгах знает все. Откуда они берутся, и куда и почему исчезают, и кто за всем этим стоит; кто стоит за банками, за крупными индустриальными проектами. Он знает, кто несет ответственность за состояния, сделанные на торговле наркотиками, за то, что те расползлись по всему миру, за то, что в мире теперь правят одни только деньги. Деньги нужны не только для того, чтобы купить себе два «Роллс-Ройса» и большой дом. Они нужны для того, чтобы делать еще большие деньги, хороня под ними былые идеалы — идеалы чести и честной торговли. Вам же не нужно, чтобы все в мире были равны? Вам нужно, чтобы сильные помогали слабым. Вы хотите, чтобы богатые платили за бедных. И вы хотите, чтобы люди превозносили честь и достоинство. Финансы! Мы в наши дни все время возвращаемся к финансам! Что они делают, куда поступают, что поддерживают, насколько все это секретно… Есть люди, которых вы сейчас хорошо знаете. А в прошлом были люди, которым хватило ума и власти, чтобы обеспечить этим, нынешним людям средства и возможности, и некоторые из их деяний были совершенно секретными, но мы обязаны эти секреты раскрыть. Мы должны выяснить, кому они передали свои секреты, кто владеет ими и кто сейчас продолжает их дело. В «Ласточкином гнезде» находилось некое подобие штаб-квартиры того, что я назвал бы мировым злом. Чуть позже в Холлоуквэй появилось еще кое-что… Вы помните Джонатана Кейна?

— Только имя, — ответил Томми. — Я ничего не знаю о нем лично.

— Можно сказать, что одно время он был кумиром — а позже превратился в фашиста. Это было еще до того, как мы поняли, во что может превратиться Гитлер и его приспешники, — в те времена, когда мы считали фашизм отличной идеей, которая поможет реформировать окружающий мир. У этого парня, Джонатана Кейна, были последователи. Очень много последователей. Молодых, пожилых — разных. У него были свои планы, у него имелись источники власти, и он многое знал о людях. Власть ему давало именно это знание. Как всегда, не обошлось без шантажа. Так вот, мы хотим знать то, что знал он, мы хотим знать, что ему удалось сделать, — потому что я считаю, что он мог оставить свои планы своим последователям. Тем молодым людям, которые поддались его идеям и все еще являются их поклонниками. Вы понимаете, что у него были секреты — они всегда сопровождают большие деньги. Но я не говорю вам ничего конкретного, потому что ничего конкретного не знаю. Моя проблема заключается в том, что никто ничего не знает наверняка. Мы думаем, что знаем все, основываясь на том, что нам пришлось пережить. Войны, бедствия, мир, новые формы правления… мы думаем, что знаем все. Но так ли это на самом деле? Например, знаем ли мы что-то о бактериологической войне? Все ли мы знаем об отравляющих веществах или способах отравить атмосферу Земли? У всех есть свои секреты — у химиков, моряков, летчиков… И это не современные секреты, многие из них берут начало в прошлом. А некоторые из них были уже на грани претворения в жизнь, но этого не произошло. Просто времени не хватило. Однако они были разработаны, положены на бумагу и переданы определенным людям, а у этих людей были дети, а у этих детей — свои дети, и, может быть, часть из этих секретов перешла к ним. В завещаниях, в документах, через юристов, которые должны были сообщить их в определенное время…

Некоторые из этих людей не поняли, что попало им в руки, некоторые из них уничтожили секреты, как ненужную чепуху. Но нам надо знать больше, чем мы знаем, поскольку что-то постоянно происходит. В разных странах, в разных местах: во Вьетнаме, во время партизанских войн, в Иордании, в Израиле и даже в нейтральных странах — таких, как Швеция и Швейцария. Везде. Это происходит, и мы хотим знать почему. Есть мнение, что разгадки надо искать в прошлом. Но туда попасть невозможно. Нельзя прийти к врачу и сказать: «Загипнотизируйте меня так, чтобы я смог увидеть, что происходило в тысяча девятьсот четырнадцатом году, или восемнадцатом, или даже раньше — например, в девяностых годах прошлого столетия» [70]. Что-то планировалось, но не было доведено до конца. Идеи! Вы только посмотрите: в Средние века люди уже думали о полетах по воздуху. У древних египтян, уверен, тоже были определенные идеи, хоть они и никогда не претворились в жизнь. Но когда идеи попадают в руки тех, у кого есть возможности и мозги для того, чтобы их развить, может произойти все что угодно — как хорошее, так и плохое. У нас есть ощущение, что за последнее время произошли некоторые изменения — например, разработка бактериологического оружия. Это трудно объяснить чем-нибудь, кроме осуществления каких-то секретных планов, которые казались неважными тогда, но оказались очень перспективными сейчас. Кто-то, кому в руки попались эти разработки, внес в них кое-какие изменения, которые могут привести к пугающим результатам. Получены вещества, которые могут изменить характер человека, превратить доброго малого в негодяя, — и все это происходит по одной и той же причине. Из-за денег. Из-за денег и из-за того, что они могут дать, что они могут купить. И из-за той власти, которую они могут обеспечить. Итак, молодой Бересфорд, что вы на все это скажете?

— Мне кажется, это пугающие перспективы, — ответил Томми.

— Это правильно. Но у вас нет ощущения, что я говорю ерунду?

— Нет, сэр. Мне кажется, что вы человек, обладающий информацией. Вы всегда таким были.