Выпуск II. Том 1 - Кристи Агата (чтение книг .TXT) 📗
Джордж послал Билла в контору «Юнион Касл» выяснить, когда прибывает «Грэнарт Касл». Как и большинство образованных молодых англичан, Билл говорил приятным, но не очень четким голосом. Любой опытный оратор придрался бы к тому, как он произносит слово «Грэнарт». Его можно было истолковать как угодно. Клерк расслышал «Гарнфре».
«Гарнфре Касл» прибывал в следующий четверг. Так сказал клерк. Билл поблагодарил его и ушел. Ломакс в соответствии с полученной информацией выстроил свои планы. Он ничего не знал о названиях лайнеров «Юнион Касл» и принял как должное, что Джеймс Макграт прибудет в четверг.
Он был бы немало удивлен, узнав, что в тот момент, когда он вел нудную беседу с лордом Катерхэмом на ступеньках клуба в среду утром, «Грэнарт Касл» пришвартовался в Саутгемптоне. В два часа того же дня Энтони Кейд, путешествующий под именем Джеймса Макграта, сошел с речного трамвайчика в Ватерлоо, остановил такси и, поколебавшись с минуту, велел водителю отвезти его в отель «Блиц».
«Хорошо бы устроиться поудобнее», – подумал Энтони, с интересом глядя в окно такси.
Он не был в Лондоне четырнадцать лет.
Приехав в отель и заказав номер, Энтони отправился на небольшую прогулку по набережной. Ему было приятно вновь оказаться в Лондоне. Конечно, все тут изменилось. Он вспомнил маленький ресторанчик, как раз за Блэкфрайарс-Бридж, где часто обедал в компании серьезных молодых людей. Тогда он был социалистом и носил струящийся красный галстук. Молод… как молод он тогда был!
Энтони вернулся в «Блиц». Переходя дорогу, он столкнулся с каким-то прохожим и чуть не упал. Когда оба пришли в себя, мужчина пробормотал слова извинения, при этом пристально разглядывая Энтони. Это был невысокий, плотный человек, по виду рабочий, но что-то в нем выдавало иностранца.
Энтони зашагал в отель, раздумывая, чем так заинтересовал незнакомца. Вероятно, случайность. А может быть, причиной был сильный загар, непривычный для вечно бледных лондонцев? Он поднялся к себе в номер и, повинуясь внезапному импульсу, посмотрелся в зеркало. Узнал бы его сейчас кто-нибудь из немногих, совсем немногих прежних друзей, столкнувшись с ним лицом к лицу? Он медленно покачал головой.
Когда он уезжал из Лондона, ему было всего восемнадцать лет – белокурый, круглолицый мальчик с обманчиво-ангельской внешностью. Вряд ли кто узнал бы того мальчика в худощавом, загорелом мужчине с насмешливым выражением глаз.
Зазвонил телефон, и Энтони снял трубку:
– Алло!
Это был гостиничный портье.
– Мистер Джеймс Макграт?
– Да, это я.
– К вам джентльмен.
Энтони удивился:
– Ко мне?
– Да, сэр, иностранец.
– Как его зовут?
Немного помолчав, портье ответил:
– Я пришлю к вам рассыльного с его визитной карточкой.
Энтони положил трубку и стал ждать. Через несколько минут в дверь постучали, и, получив приглашение войти, порог переступил мальчик-рассыльный с визитной карточкой на подносе.
Взяв карточку, Энтони прочел: «Барон Лолопретжил».
Теперь ему стало ясно, почему портье замялся. Рассмотрев еще раз карточку, он принял решение:
– Проводи этого джентльмена ко мне!
– Хорошо, сэр!
Через несколько минут в номер вошел барон Лолопретжил, крупный человек с огромной веерообразной черной бородой и высоким лысым лбом.
– Мистер Макграт? – спросил он, щелкнув каблуками и поклонившись.
Энтони как можно точнее ответил ему тем же.
– Прошу вас, барон, присаживайтесь, – предложил он, пододвигая стул. – Кажется, я не имел удовольствия встречаться с вами раньше?
– Кажется, – подтвердил барон, садясь. – К сожалению! – вежливо добавил он.
– Мне тоже очень жаль, – в тон ему ответил Энтони.
– Перейдем к делу давайте, – произнес барон. – Я в Лондоне монархическую партию Герцословакии представляю.
– И уверен, представляете с честью.
Барон поклонился, благодаря за комплимент.
– Вы любезны слишком, – каким-то деревянным слогом произнес он. – Мистер Макграт, я скрывать не буду ничего от вас. Настала пора монархию реставрировать, которая угасла со смертью мученической всемилостивейшего величества Николая Четвертого, память ему светлая.
– Аминь, – вырвалось у Энтони. – Я слышал об этом.
– На трон его высочество принц Михаил взойдет, которого британское правительство поддерживает.
– Великолепно! – отозвался Энтони. – Как мило с вашей стороны рассказать мне все это!
– Все готово уже, а… приезжаете вы и ситуацию усложняете.
Барон сурово смотрел на него.
– Дорогой барон! – запротестовал Энтони.
– Да, да, я знаю, говорю о чем! У вас с собой графа Стилптича мемуары! – Он с упреком посмотрел на Энтони.
– А если и так? Какое отношение мемуары графа Стилптича имеют к принцу Михаилу?
– Они скандал вызовут.
– Все мемуары почти всегда вызывают скандалы! – утешил его Энтони.
– Он секретов знал много. Если бы известна стала хоть часть из них, война разразится в Европе!
– Ну-ну, – добродушно возразил Энтони. – Не может быть, чтобы все обстояло так плохо!
– Об Оболовичах сложится мнение неблагоприятное за границей. А англичане демократичны очень.
– Я охотно верю, что Оболовичи временами бывали несколько своевольными, – допустил Энтони. – Это у них в крови. Но Европа от Балкан и не ждет ничего хорошего. Не знаю почему, но это так!
– Вы не понимаете, – упорствовал барон. – Вы ничего не понимаете, а мои уста запечатаны. – Он вздохнул.
– Чего же вы так боитесь? – удивился Энтони.
– Пока я мемуары не прочел, не знаю! – просто ответил барон. – В них, безусловно, есть что-то. Всегда несдержанны эти великие дипломаты бывают. Тележка с яблоками опрокинута будет, как говорит пословица.
– Послушайте, – мягко обратился к нему Энтони, – я уверен, вы слишком пессимистично настроены. Я все знаю об издателях. Они высиживают рукописи, как яйца! Пройдет не менее года, прежде чем мемуары будут опубликованы!
– Вы или обманщик, или молодой человек очень простодушный. Все устроено так, чтобы уже в воскресных газетах были опубликованы отрывки!
Ошеломленный Энтони ахнул.
– Но вы всегда можете все отрицать, – с надеждой предположил он.
Барон печально покачал головой:
– Нет-нет, ерунду говорите вы. К делу перейдем. Получить тысячу фунтов должны вы, не так ли? Вот видите, я имею о вас сведения достаточные.
– Что ж, поздравляю службу разведки лоялистов.
– Более полутора тысяч тогда я предлагаю вам.
Энтони удивленно посмотрел на него, затем печально покачал головой.
– Боюсь, это невозможно, – с сожалением возразил он.
– Хорошо. Две тысячи вам предлагаю.
– Вы меня соблазняете, барон, соблазняете, согласитесь, но я все равно говорю, что это невозможно.
– Цену свою тогда назовите.
– Боюсь, вы не понимаете ситуации. Я очень хочу верить, что вы ведете честную игру и что эти мемуары могут повредить вашему делу. Однако я взялся за эту работу и должен ее выполнить. Связан словом. Так что не могу позволить себе быть подкупленным другой стороной.
Барон слушал очень внимательно. В конце речи Энтони он несколько раз кивнул:
– Понятно. Ваша честь англичанина.
– Что ж, сами мы называем это несколько иначе, – сказал Энтони. – Но позволю себе заметить, что, выражаясь по-разному, мы оба имеем в виду одно и то же.
Барон встал.
– Я очень уважаю англичанина честь, – заявил он. – Сделаем еще одну попытку. Всего доброго.
Он щелкнул каблуками, поклонился и вышел из комнаты, по-прежнему держась безупречно прямо.
– Хотел бы я знать, что он имел в виду, – задумчиво произнес Энтони. – Была ли это угроза? Нельзя сказать, чтобы я нисколько не боялся старого Лоллипопа. Кстати, хорошее имя для него. Я буду называть его бароном Лоллипопом.
Раз-другой он в нерешительности прошелся по комнате. До встречи, на которой ему надлежало передать рукопись, оставалось чуть более недели. Сегодня пятое октября. Энтони собирался вручить ее издателям в последний момент. Честно говоря, ему теперь просто не терпелось прочесть рукопись. Он намеревался сделать это на судне, но слег с лихорадкой и был не в настроении расшифровывать неразборчивый почерк: мемуары написаны от руки. Сейчас же он, как никогда, преисполнился решимости узнать, из-за чего же разгорелся сыр-бор.
