Убийства на улице Морг. Сапфировый крест (сборник) - Честертон Гилберт Кийт (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
– Это место переоценивают, – произнес полковник Паунд. Судя по его виду, это были первые слова, произнесенные им за последние несколько месяцев.
– О, право, не знаю, – сказал склонный к оптимизму герцог Честер. – Для определенных вещей это самое лучшее место. К примеру, только там можно…
На террасу зашел официант и на полпути вдруг остановился. Остановка его была такой же беззвучной, как и передвижение, но сидящие за столом разомлевшие, наслаждающиеся приятной истомой джентльмены были настолько привычны к четкой и размеренной работе невидимых механизмов, которые окружали их и обеспечивали высшим комфортом, что неожиданное действие официанта заставило их вздрогнуть и изумиться. Они почувствовали то, что вы или я почувствовали бы, если бы мир вещей отказался нам повиноваться. Если бы, к примеру, от протянутой руки отпрыгнул стул.
Несколько секунд официант стоял в молчаливом изумлении, пока на лицах за столом сгущалось то странное стыдливое выражение, которое является порождением нашего времени, – сочетание современного гуманизма и той страшной пропасти, которая в наши дни пролегла между бедными и богатыми. Настоящий аристократ прошлого начал бы швырять в нерасторопного лакея разными предметами, начав с бутылки и закончив, вполне вероятно, деньгами. Настоящий демократ без лишних церемоний спросил бы, какого дьявола он встал как вкопанный. Но для этих современных плутократов само присутствие бедолаги рядом было чем-то немыслимым, будь он хоть раб, хоть друг. Тот факт, что со слугой что-то случилось, был всего лишь досадным, неприятным недоразумением. Проявить грубость им не хотелось, но мысль о том, что придется проявить человечность, повергала их в ужас. Каковы бы ни были причины странного поведения официанта, они хотели, чтобы все это поскорее закончилось. И это закончилось. Официант, простояв несколько секунд в оцепенении, развернулся и как сумасшедший выбежал с террасы.
Когда он снова появился на террасе, вернее в дверях, рядом с ним находился еще один официант, которому он что-то возбужденно шептал, по-южному порывисто жестикулируя. Потом первый официант ушел, оставив в дверях второго, и вернулся с третьим. Когда к этому собранию присоединился четвертый участник, мистер Одли почувствовал, что правила приличия обязывают его нарушить тишину. Вместо председательского молотка он пустил в ход очень громкий кашель и сказал:
– А младший Мучер молодцом держится в Бирме. Не правда ли, ни одна другая нация в мире не смогла бы…
Пятый официант подлетел к нему и прошептал в самое ухо:
– Прошу прощения. Очень важное дело! Может ли хозяин поговорить с вами?
Председатель растерянно повернулся и с удивлением увидел мистера Левера, быстро приближающегося к ним значительной походкой. Впрочем, добрый хозяин гостиницы ходил так всегда, но вот лицо его выглядело крайне необычно. От природы имея здоровый медно-коричневый оттенок, сейчас оно было болезненно-желтым.
– Прошу меня простить, мистер Одли, – произнес он, дыша тяжело, как астматик. – Боюсь, произошло что-то ужасное. Ваши рыбные тарелки… их унесли… с ножами и вилками?
– Надеюсь, – сказал председатель с некоторой настороженностью в голосе.
– Вы его видели? – задохнулся взволнованный владелец гостиницы. – Вы видели официанта, который забрал их? Вы его знаете?
– Знаю ли я официанта? – негодующе воскликнул мистер Одли. – Ну, разумеется, нет.
Мистер Левер в отчаянии развел руками.
– Я не посылал его, – простонал он. – Я не знаю, когда он пришел и почему. Я послал своего официанта убрать тарелки, но он увидел, что их уже унесли.
Мистер Одли все еще выглядел слишком озадаченным, чтобы быть именно тем человеком, в котором нуждалась империя. Никто из сидящих за столом не мог произнести ни слова, кроме деревянного полковника Паунда, который неестественно оживился. Он медленно встал, вкрутил в глазницу монокль и заговорил скрипучим приглушенным голосом так, будто почти позабыл, как это делается.
– Вы хотите сказать, – произнес он, – что кто-то украл наши серебряные рыбные приборы?
Хозяин гостиницы снова, с еще большим отчаянием, развел руками, и тут уж встали все, кто сидел за столом.
– Все ваши официанты на месте? – негромким и хриплым, но строгим голосом спросил полковник.
Между полковником и Левером возникло мальчишеское лицо герцога Честера.
– Да, все здесь. Я сам пересчитал, – воскликнул юный вице-председатель клуба. – Я всегда их пересчитываю, когда вхожу, они так смешно выглядят, когда у стены выстраиваются!
– Но нельзя ведь всех упомнить, – веско усомнился мистер Одли.
– Я точно помню, говорю вам, – не унимался герцог. – Больше пятнадцати официантов здесь никогда не было. И сегодня я насчитал, как обычно, ровно пятнадцать, клянусь вам. Ни больше ни меньше.
Хозяина заведения затрясло, он в изумлении воззрился на герцога.
– Вы говорите… Вы говорите, – прерывающимся голосом пролепетал он, – что видели всех моих пятнадцать официантов?
– Как всегда, – заверил его герцог. – А что?
– Ничего, – еврейский акцент Левера сделался заметнее. – Только не могли вы их видеть. Один из них сегодня умер и лежит наверху.
На какой-то миг стало ужасно тихо. Возможно, каждый из этих пустых людей (такое сверхъестественное воздействие оказывает слово «смерть») заглянул себе в душу и увидел, в какую маленькую сухую горошину она превратилась. Кто-то из них – я думаю, герцог – даже произнес с идиотской участливостью богача:
– Мы чем-то можем помочь?
– У него уже был священник, – не без благодарности в голосе произнес еврей.
Потом, словно трубный глас страшного суда разбудил их, они прошли в себя. Несколько жутких секунд они действительно думали, что пятнадцатый официант мог быть призраком мертвеца, и эта мысль заставила их оцепенеть в замешательстве, потому что призраки были для них таким же неудобством, как бедняки, но воспоминание о серебре разрушило мистические чары. Резко и жестко. Полковник перешагнул через стул и широкими шагами направился к двери.
– Друзья, если здесь было пятнадцать человек, – сказал он, – то пятнадцатый – вор. Немедленно идем вниз к парадной и задней дверям. Перекроем все выходы, вот тогда и поговорим. Двадцать четыре жемчужины клуба стоят того, чтобы побеспокоиться.
Мистер Одли некоторое время колебался в сомнении, пристало ли джентльмену вообще беспокоиться из-за чего-либо, но, увидев, что молодой герцог с юношеским азартом бросился по лестнице вниз, степенно последовал за ним.
И в ту же секунду на террасу ворвался шестой официант с сообщением о том, что в буфете он обнаружил груду рыбных тарелок но без следов серебра.
Гости и служители заведения беспорядочной толпой скатились по лестнице и, разделившись на две части, устремились по двум коридорам. Большинство рыболовов последовали к вестибюлю, чтобы узнать, выходил ли кто-нибудь из здания. Полковник Паунд, председатель, вице-председатель и еще один-два члена клуба помчались по коридору, ведущему к служебным помещениям, посчитав, что вор, вероятнее всего, для бегства выбрал именно этот путь. Пробегая мимо темного алькова или, скорее, пещеры гардероба, они заметили невысокую фигуру в черном, наверное, гардеробщика, который стоял чуть в глубине, закрытый тенью.
– Эй вы там! – на ходу крикнул герцог. – Здесь никто не проходил?
Невысокий человек прямого ответа не дал, а просто сказал:
– Возможно, то, что вы ищете, джентльмены, находится у меня.
Преследователи удивленно остановилась, он же сходил в гардероб, вернулся с полными руками сверкающего серебра и, как лавочник, высыпал его на стойку. Серебро приняло форму дюжины вилок и ножей затейливой формы.
– Вы… Вы… – сбивчиво начал полковник, наконец-таки утративший самообладание. Не найдя, что сказать, он всмотрелся в темноту маленького гардероба и увидел две вещи: во-первых, низкий человек в черном был одет как священник, и во-вторых, окно позади него было широко распахнуто, словно кто-то поспешно выбирался через него на улицу.
