Свидание со смертью (др. перевод) - Кристи Агата (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
– Простите, – запыхавшись, сказала Кэрол. – Я чувствую… что должна объясниться с вами.
– Да? – отозвалась Сара.
Кэрол дрожала всем телом. Ее лицо было бледным.
– Речь идет о моем брате. Когда вы… говорили с ним вчера вечером, то, наверное, сочли его очень грубым. Но Рей не хотел быть невежливым… он просто ничего не мог с собой поделать. Пожалуйста, поверьте мне.
Сцена казалась Саре нелепой, оскорблявшей ее гордость и хороший вкус. С какой стати эта странная девушка внезапно подбежала к ней с извинениями за своего невоспитанного братца?
На языке у нее вертелся резкий ответ, но внезапно ее настроение изменилось.
Девушка говорила вполне серьезно, и тот инстинкт, который подтолкнул Сару к медицинской карьере, подсказал ей, что тут что-то не так.
– Расскажите мне об этом, – ободряюще произнесла она.
– Рей говорил с вами в поезде, верно? – начала Кэрол.
Сара кивнула:
– Да, во всяком случае, я говорила с ним.
– Конечно. Так я и думала. Но понимаете, вчера вечером Рей испугался… – Она умолкла.
– Испугался?
Бледное лицо Кэрол покраснело.
– Я знаю, что это звучит абсурдно. Понимаете, наша мать… с ней не все в порядке, и она не любит, когда мы заводим друзей. Но я знаю, что Рей… хотел бы с вами подружиться.
Сара была заинтересована. Но прежде чем она успела что-то сказать, Кэрол добавила:
– Мы… довольно странная семья. – Она испуганно оглянулась. – Я… не должна задерживаться. Меня могут хватиться.
Сара приняла решение.
– Почему вы не можете задержаться? Мы бы вернулись вместе.
– О нет! – Кэрол отпрянула. – Я… не могу этого сделать.
– Почему?
– Не могу. Моя мать… она…
– Родителям иногда бывает трудно осознать, что их дети выросли, – спокойно продолжала Сара. – Они продолжают ими командовать. Но уступать им нельзя. Нужно отстаивать свои права.
– Вы не понимаете… – пробормотала Кэрол, нервно сплетая пальцы рук.
– Иногда приходится уступать, боясь скандала, – продолжала Сара. – Конечно, скандалы – неприятная вещь, но, по-моему, за свободу действий всегда стоит сражаться.
– Свободу? – Кэрол уставилась на нее. – Никто из нас никогда не будет свободен!
– Чепуха! – четко произнесла Сара.
Кэрол склонилась вперед и коснулась ее руки.
– Слушайте! Я должна заставить вас понять! До своего замужества моя мать – в действительности она моя мачеха – была надзирательницей в тюрьме. Отец был начальником тюрьмы, когда женился на ней. С тех пор она стала нашей надзирательницей. Вот почему наша жизнь превратилась в заточение! – Она снова обернулась. – Я должна идти.
Сара схватила ее за руку:
– Одну минуту. Нам нужно снова встретиться и поговорить.
– Я не смогу…
– Сможете! – властно прервала Сара. – Приходите в мою комнату, когда все лягут спать. Мой номер – 319. Не забудьте.
Она отпустила руку девушки. Кэрол побежала догонять семью.
Сара стояла, глядя ей вслед. Пробудившись от своих мыслей, она обнаружила рядом с собой доктора Жерара.
– Доброе утро, мисс Кинг. Значит, вы разговаривали с мисс Кэрол Бойнтон?
– Да, и разговор был необычный!
Она пересказала их беседу доктору. Одна деталь особенно заинтересовала Жерара.
– Выходит, старая бегемотиха была тюремной надзирательницей? Весьма многозначительный факт.
– Вы имеете в виду, что это и есть причина ее тиранических наклонностей? Привычка, оставшаяся от былой профессии?
Жерар покачал головой:
– Нет, вы спутали причину и следствие. Все дело в подсознательных стремлениях. Тиранические наклонности развились у миссис Бойнтон не потому, что она была надзирательницей, наоборот – они побудили ее стать таковой. Согласно моей теории, тайная жажда власти над другими людьми подтолкнула ее избрать эту профессию. – Лицо его было серьезным. – Подсознание таит странные вещи. Жажда власти, жестокость, неудержимое желание рвать и метать – все это наследие прошлого человеческой расы. Мы закрываем перед ним двери и не пускаем его в сознательную жизнь, но иногда… оно оказывается сильнее.
Сара поежилась:
– Да, знаю.
– Сегодня мы видим это повсюду, – продолжал Жерар, – в политике, в поведении наций. Люди забывают о гуманности, жалости, доброй воле. Иногда идеи хороши сами по себе – разумный режим, благодетельное правительство, – но они навязаны силой и держатся на жестокости и страхе. Апостолы насилия открывают двери, впуская древние дикие инстинкты, жажду жестокости ради нее самой! Человек – животное слишком хрупкое. Им руководит один основной инстинкт – инстинкт выживания. Двигаться вперед слишком быстро так же опасно, как и отставать. Чтобы выжить, человеку приходится сохранять какие-то рудименты дикости, но он никогда не должен обожествлять их!
Последовала пауза.
– По-вашему, старая миссис Бойнтон – садистка? – спросила Сара.
– Я в этом почти уверен. Думаю, она радуется, причиняя боль – душевную, а не физическую. Такое встречается куда реже, и с этим гораздо труднее справиться. Ей нравится подчинять себе другие человеческие существа и заставлять их страдать.
– Какая мерзость! – воскликнула Сара.
Жерар рассказал ей о своем разговоре с Джефферсоном Коупом.
– Похоже, он не понимает, что происходит, – задумчиво промолвила она.
– Как он может понимать? Он не психолог.
– Верно. И не обладает нашим изощренным умом.
– Вот именно. У него прямой и сентиментальный американский ум, склонный верить хорошему, а не плохому. Он видит, что атмосфера в семье Бойнтон далеко не идеальная, но приписывает это скорее излишней любвеобильности миссис Бойнтон, нежели ее злобному нраву.
– Должно быть, это ее забавляет, – заметила Сара.
– Не сомневаюсь.
– Но ведь дети могут вырваться из тюрьмы и покончить с этим!
Жерар покачал головой:
– Вот тут вы не правы. Они не могут! Вы когда-нибудь видели старый фокус с петухом? На полу проводят черту мелом и наклоняют к ней клюв петуха. Он верит, что его привязали, и не может поднять голову. То же самое происходит с этими беднягами. Помните, что старуха тренировала их с детства. Она загипнотизировала их до такой степени, что они верят, будто не могут ей не повиноваться. Я знаю, что большинство сочло бы это вздором, но мы с вами наблюдаем это воочию. Мать убедила их, что полная зависимость от нее неизбежна. Они так долго пробыли в тюрьме, что не обратили бы внимания, если бы ее двери распахнулись. По крайней мере, один из них уже вообще не хочет быть свободным. И всем им свобода внушает страх.
– А что случится, когда она умрет? – практично осведомилась Сара.
Жерар пожал плечами:
– Зависит от того, как скоро это произойдет. Если сейчас – ну, тогда, полагаю, еще не слишком поздно. Реймонд и Кэрол пока что юные, легко воспринимают все новое – пожалуй, они могут стать нормальными людьми. А вот Леннокс, по-моему, зашел слишком далеко. Он кажется мне человеком, утратившим всякую надежду – привычно влачит жалкое существование, как тупая скотина.
– Но его жена может что-то предпринять! – воскликнула Сара. – Она должна вытащить его из этого болота!
– Возможно, она пыталась – и потерпела неудачу.
– Думаете, она тоже загипнотизирована?
Жерар покачал головой:
– Нет. Едва ли старая леди имеет над ней власть, и по этой причине старая миссис Бойнтон смертельно ненавидит молодую миссис Бойнтон. Понаблюдайте за ее глазами.
Сара нахмурилась:
– Не могу понять ее невестку. Она хоть понимает, что творится в семье?
– Думаю, догадывается.
– Эту старуху нужно убить! – заявила Сара. – Я бы прописала ей мышьяк в утреннем чае. А как насчет младшей девушки – рыжеволосой, с рассеянной улыбкой?
Жерар сдвинул брови:
– Не знаю. Тут есть что-то странное. Ведь Джиневра Бойнтон – единственная родная дочь старухи.
– Да. Полагаю, это что-то меняет… Или нет?
– Я не верю, что, когда мания власти или жестокости овладевает человеком, возможно избавить от ее пагубного воздействия даже самое дорогое и близкое существо, – медленно произнес Жерар. Помолчав, он спросил: – Вы христианка, мадемуазель?
