Мегрэ и порядочные люди - Сименон Жорж (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Дай мне телефонный справочник.
Он отыскал номер телефона Жослена, набрал его и долго ждал ответа, пока не услышал незнакомый голос.
— Это квартира месье Рене Жослена?
— Он умер.
— Кто у телефона?
— Мадам Маню, уборщица.
— Мадам Фабр еще здесь?
— А кто это говорит?
— Комиссар Мегрэ из уголовной полиции. Я был у них ночью.
— Мадам только что уехала к себе переодеться.
— А мадам Жослен?
— Все еще спит. Ей дали снотворное, и она, наверное, не проснется до возвращения дочери.
— Никто не приходил?
— Никто. Я тут навожу порядок… Я и не подозревала, когда пришла утром…
— Благодарю вас…
Мадам Мегрэ не задавала ему вопросов, а он только сказал:
— Порядочный человек, которого непонятно почему убили.
Мегрэ снова представил себе Жослена в кресле. Он старался вообразить его живым, а не мертвым. Действительно ли он еще некоторое время продолжал сидеть в одиночестве над шахматной доской, поочередно передвигая то белые, то черные фигуры?
Может быть, он кого-нибудь ждал? Но как он мог назначить кому-то встречу, зная, что зять проведет у него весь вечер? Или тогда…
Если предложить, что телефонный звонок, вызвавший доктора Фабра на улицу Жюли….
— Именно порядочные люди доставляют нам больше всего хлопот, — проворчал он, заканчивая завтрак и направляясь в ванную.
Мегрэ не сразу поехал на набережную Орфевр, а позвонил по телефону, чтобы узнать, не нужен ли он там.
— Улица Сен-Готар, — сказал он шоферу такси.
Прежде всего начинать надо было с окружения Жослена. Конечно, Жослен был жертвой, но не станут же убивать человека просто без всякой причины.
По-прежнему чувствовалось, что в Париже время отпусков. Правда, город уже не казался таким опустевшим, как в августе, но в воздухе была еще разлита какая-то истома, чувствовалось, что необходимо совершить какое-то усилие, чтобы вернуться к будничной жизни. Если бы пошел дождь или похолодало, этот переход был бы не так заметен. В этот год лето как будто и не собиралось уходить.
Шофер повернул с улицы Даро и выехал к железнодорожной насыпи.
— Какой вам номер?
— Не знаю. Картонажная фабрика…
Снова поворот, и они очутились перед большим бетонным зданием с окнами без штор. Вдоль всего фасада тянулась вывеска:
«ФАБРИКА, ОСНОВАННАЯ ЖОСЛЕНОМ.
ПРЕЕМНИКИ — ЖУАН И ГУЛЕ»..
— Вас подождать?
— Да.
В здание вели две двери. Ближняя — в цеха, а другая, куда и вошел Мегрэ, — в контору, выглядевшую весьма современно.
— Вы к кому?
Девушка высунула голову из окошка и с любопытством на него посмотрела. И правда, вид у Мегрэ был хмурый, как и всегда в начале расследования. Он неторопливо огляделся, словно хотел произвести инвентаризацию.
— Кто управляющий?
— Месье Жуан и месье Гуле… — ответила девушка таким тоном, как будто это само собой подразумевалось.
— Знаю. А кто из них главный?
— Смотря в чем. Месье Жуан занимается художественной стороной дела, а месье Гуле производством и коммерческими делами.
— Они оба на месте?
— Нет. Месье Гуле еще в отпуске. А что вам угодно?
— Видеть месье Жуана.
— Простите, как ваше имя?
— Комиссар Мегрэ.
— У вас назначена встреча?
— Нет.
— Минутку.
Она подошла к застекленной комнатушке и что-то сказала девушке в белом халате, которая тоже с любопытством оглядела посетителя и тут же вышла из комнаты.
— Сейчас его поищут. Он в цехе.
До Мегрэ донесся шум машин, и, когда открылась боковая дверь, он разглядел просторное помещение, где стояли, выстроившись рядами, женщины в белых халатах, словно работали на конвейере.
— Вы меня ждете? — обратился к Мегрэ высокий мужчина лет сорока пяти, с открытым лицом, в расстегнутом белом халате, надетом на костюм элегантного покроя. — Будьте любезны, пройдите со мной.
Они поднялись по лестнице из светлого дуба, там за стеклянной перегородкой склонились над работой пять или шесть художников.
Еще одна дверь, и они попали в залитый солнцем кабинет. В углу печатала на машинке секретарша.
— Оставьте нас, мадам Бланш.
Он указал Мегрэ на стул, а сам сел за свой письменный стол. Казалось, он был удивлен, немного встревожен.
— Интересно узнать… — начал он.
— Вам известно о смерти месье Жослена?
— Что вы говорите? Месье Жослен умер? Когда это случилось? Разве он вернулся в Париж после отдыха?
— Значит, вы его не видели после приезда из Ля-Боля?
— Нет. Он к нам еще не заходил. А что, у него был сердечный приступ?
— Его убили.
— Месье Жослен убит? — Чувствовалось, что Жуан не может в это поверить. — Это невозможно. Но кто мог…
— Он был убит вчера вечером, у себя дома, двумя выстрелами из пистолета.
— Но кто его убил?
— Именно это я и стараюсь узнать, месье Жуан.
— А жена была дома?
— Нет, они с дочерью ушли в театр.
Жуан опустил голову. Было заметно, что он потрясен.
— Бедняга… Это кажется таким невероятным… — И с возмущением продолжал: — Но кому это могло понадобиться?.. Послушайте, господин комиссар… Вы его не знали… Это был лучший человек на свете… Для меня он был как отец, даже больше чем отец… Когда я поступил сюда на работу, мне было шестнадцать лет и я ничего не умел… Отец недавно умер, мать работала уборщицей… Я начинал как рассыльный, развозил продукцию на велосипеде… Это месье Жослен меня всему обучил… Потом назначил меня управляющим делами… А когда сам решил уйти от дел, позвал нас с Гуле в свой кабинет… Гуле начинал рабочим на станке… Месье Жослен сообщил нам, что врач советует ему меньше работать, но он так не умеет. Приходить сюда на два-три часа в день, сторонним наблюдателем, невозможно для человека, привыкшего самому заниматься всеми делами и каждый вечер еще подолгу задерживаться в кабинете после работы.
— Вы испугались, что вашим патроном станет кто-то посторонний?
— Признаться, да. Для меня и Гуле это была настоящая катастрофа. Мы смотрели друг на друга, ошеломленные, а месье Жослен лукаво улыбался.
— Мне сегодня ночью об этом рассказывали.
— Кто?
— Его домашний врач.
— Конечно, у нас с Гуле были кое-какие сбережения, но не такая значительная сумма, чтобы откупить фабрику… Месье Жослен пригласил своего нотариуса, и они нашли способ уступить нам дело, предоставив большую рассрочку платежей. Само собой разумеется, мы пока выплатили лишь часть всей суммы… Осталось еще лет на двадцать…
— Однако он время от времени заходил сюда?
— Да, но держался очень скромно, словно боялся нас смутить. Удостоверившись, что все в порядке, что мы довольны, он уходил, а когда нам случалось просить у него совета, он помогал нам, давая понять, что не имеет здесь никаких прав…
— Вы не знали, были ли у него враги?
— Ни одного. У такого человека не может быть врагов. Его все любили. Зайдите в кабинеты, в цех, спросите кого угодно.
— Вы женаты, месье Жуан?
— Да, у меня трое детей. Мы живем недалеко от Версаля. Я построил там небольшой домик…
И этот оказался порядочным человеком. Неужели при расследовании этого дела Мегрэ будут попадаться только порядочные люди? Это уже начинало его раздражать. Ведь, в конце концов, был убитый и был убийца, дважды выстреливший в Рене Жослена.
— Вы часто бывали на улице Нотр-Дам-де-Шан?
— Всего четыре или пять раз. Нет, постойте. Пять лет назад, когда месье Жослен болел гриппом, я заходил к нему каждое утро за инструкциями и приносил почту.
— Случалось вам обедать или ужинать у них?
— Месье Жослен пригласил нас с женами к себе на ужин в день подписания договора, когда он передал нам дело.
— А что за человек Гуле?
— Инженер, трудяга.
— Сколько ему лет?
— Мой ровесник. Мы поступили к месье Жослену с интервалом в один год.
— Где он сейчас?
— На острове Ре с женой и детьми.
— Сколько у него детей?
— Трое, как и у меня.
