Второй удар гонга. Врата судьбы - Кристи Агата (лучшие книги онлайн .txt) 📗
— А вот мой старый приятель рассказал, — заметил Томми. — Я был здорово удивлен. Скажи, Таппенс, что ты на самом деле думаешь об этом месте?
— Ты имеешь в виду дом?
— Нет, не дом. Я сейчас говорю о Холлоуквэй.
— Милое местечко.
— А что ты подразумеваешь под словом «милое»?
— Мне кажется, это довольно точное слово. Слово, от которого обычно хотят избавиться, но я не вижу причин этому. Мне кажется, что «милым» называют место, где никогда ничего не происходит, — и не хочется, чтобы что-то там происходило. Где ты ощущаешь радость от спокойствия, которое тебя окружает.
— Ах вот как… Думаю, это связано с нашим возрастом.
— Нет. Я такой связи не вижу. Мне кажется, это все оттого, что приятно знать: есть места, где ничего не происходит. Хотя, должна сказать, сегодня кое-что чуть не произошло.
— Что ты имеешь в виду? Чуть не произошло? Ты опять занималась какими-то глупостями, Таппенс?
— Нет, конечно нет.
— Тогда что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что одна из стеклянных панелей на крыше оранжереи вчера слегка дрожала. Знаешь, как будто ее кто-то дергал. А сегодня она упала практически мне на голову. Вполне могла разрезать меня на мелкие кусочки.
— Но этого не произошло, — заметил Томми, пристально оглядывая жену.
— Нет. Мне повезло. Однако я все-таки здорово испугалась.
— Придется нам пригласить нашу старую папочку-выручалочку. Этого мастера на все руки — как там его зовут? Исаак, правильно? Надо, чтобы он проверил остальные панели; мы же не хотим, чтобы они в один прекрасный день пришибли тебя, Таппенс.
— Мне кажется, что когда покупаешь старый дом, в нем всегда отыщутся какие-то проблемы.
— А ты что, думаешь, с этим домом что-то не так, Таппенс?
— Что, ради всего святого, может быть не так с этим домом?
— Ну, понимаешь, я сегодня слышал о нем довольно странные вещи…
— Странные вещи об этом доме?
— Вот именно.
— Послушай, Томми, это невозможно, — сказала Таппенс.
— Почему же невозможно? Потому что он выглядит таким милым и невинным? Хорошо покрашенным и ухоженным?
— Нет. И хорошо покрашен, и ухожен он только благодаря нам. И невинен тоже. Когда мы его покупали, он выглядел довольно ветхим и запущенным.
— Правильно, отсюда и низкая цена.
— У тебя странный вид, Томми, — сказала Таппенс. — Что произошло?
— Ты же знаешь, что сегодня я встречался со Старым Усачом.
— Ах да, ну конечно же! Он передал мне привет?
— Конечно, передал. И посоветовал тебе побольше беспокоиться о себе, а мне — о тебе.
— Он всегда это говорит. Хотя почему я должна беспокоиться о себе в этом месте, не представляю.
— Кажется, что это и в самом деле место, где надо вести себя повнимательнее.
— На что ты намекаешь, Томми?
Таппенс, а как бы ты посмотрела на то, что он предположил или намекнул — как тебе больше нравится, — что мы находимся здесь не как вышедшие в отставку пенсионеры, а как люди, находящиеся на действительной службе? И что опять, как и во времена дела «Икс или игрек?», находимся здесь на боевом дежурстве? Что нас послала сюда секретная служба для того, чтобы мы что-то выяснили? Чтобы мы выяснили, что не так с этим местом.
— Я не знаю, кто из вас бредил — то ли ты, то ли Старый Усач, если это было его предположение.
— Его. Мне показалось, он абсолютно уверен, что мы выполняем здесь какую-то секретную миссию. Что мы должны здесь что-то разыскать.
— Разыскать? А что именно?
— Что-то, что может быть спрятано в доме.
— Спрятано в доме? Томми, кто из вас сошел с ума — ты или он?
— Тогда я подумал, что он, но теперь не уверен в этом.
— Что же можно найти в этом доме?
— Наверное, что-то, что было здесь спрятано.
— Ты говоришь о кладе? О сокровищах российской короны, которые спрятали в подвале? Да?
— Нет. Я имею в виду не клад. Что-то, что может представлять собой опасность для кое-кого.
— Очень странно.
— Почему? Ты что-то нашла?
— Нет. Ничего я не нашла. Но мне кажется, что это место связано со скандалом, который произошел бог знает сколько лет назад. То есть никто о нем точно ничего не помнит — это то, о чем могла бы рассказывать бабушка или судачить слуги. Например, у Беатрис есть подружка, которая, кажется, об этом что-то слышала. И в нем была замешана Мэри Джордан. И весь скандал был окружен тайной.
— Ну что ты выдумываешь, Таппенс? Ты что, решила вернуться к блестящим дням нашей юности, к тому, что кто-то передал девушке на борту тонущей «Лузитании» какие-то секретные бумаги, и к тем приключениям, которые произошли с нами, когда мы охотились за таинственным мистером Брауном? [53]
— Боже, это было так давно, Томми… Тогда мы называли себя «Молодыми авантюристами». Теперь все это кажется сказкой, правда?
— Нет. Совсем не кажется. Все это случилось в реальности. Множество вещей могут быть вполне реальными, хотя тебе и трудно в это поверить. То, что случилось в этом доме, произошло лет шестьдесят-семьдесят назад. А может быть, и еще раньше.
— Так о чем же говорил Усач?
— О каких-то письмах или бумагах, — ответил Томми. — О чем-то, что могло привести — или привело — к серьезной политической нестабильности. О ком-то, кто занимал ключевой пост, хотя не должен был его занимать, и о каких-то письмах и бумагах, которые точно прикончили бы его, если б в то время выплыли на поверхность. Масса интриг, и все они происходили годы и годы назад.
— Во времена Мэри Джордан? Звучит очень маловероятно, — усомнилась Таппенс. — Томми, ты, должно быть, заснул в поезде по пути домой и все это тебе приснилось.
— Может быть, и так, — согласился ее муж. — Звучит все это действительно невероятно.
— Знаешь, я думаю, что осмотреться не помешает, — сказала Таппенс, — уж коли мы здесь поселились… — Она оглядела комнату. — Мне кажется, что здесь ничего не спрячешь, а тебе, Томми?
— Дом вообще не похож на место, где можно что-то спрятать. Да и с тех пор тут перебывала масса людей.
— Ну да. Насколько я понимаю, одну семью сменяла другая. Если что-то и спрятали, то или в мезонине, или в подвале. Или под полом веранды… Да где угодно.
— В любом случае это будет здорово, — продолжила Таппенс. — Знаешь, когда нам нечем будет заняться, а спины станут разламываться после высадки цветочных луковиц, мы займемся этими поисками. Серьезно, начиная, как и положено, с вопроса: «Если б это был я, то куда решил бы их спрятать, чтобы никто не смог бы обнаружить?..»
— Не думаю, чтобы здесь было нечто, что еще никто не обнаружил, — сказал Томми. — Со всеми этими садовниками, перестройками и разными семьями, которые здесь жили… Да еще вспомни про агентов по недвижимости и всех остальных.
— Знаешь, никогда ничего нельзя знать наперед. Они могут быть спрятаны в каком-нибудь чайнике.
Таппенс поднялась, подошла к камину, встала на стул и взяла фаянсовый чайник. Сняв крышку, заглянула внутрь и объявила:
— Здесь ничего нет.
— Самое неподходящее место, — сказал Томми.
— Ты что, думаешь, — сказала Таппенс голосом, в котором было больше надежды, чем уныния, — что кто-то попытался избавиться от меня и ослабил панель в потолке теплицы, чтобы та упала прямо мне на голову?
— Маловероятно, — ответил Томми. — Скорее уж это было направлено против старины Исаака.
— Ты меня разочаровал, — произнесла Таппенс. — Мне хотелось бы думать, что я была на волосок от смерти.
— Но все равно, давай-ка поосторожнее. И я тоже постараюсь не выпускать тебя из виду.
— Вечно ты меня оберегаешь, — заметила Таппенс.
— И это замечательно. Ты должна быть счастлива, что твой муж так о тебе беспокоится.
— А в тебя в поезде никто не стрелял? Никто не пытался взорвать рельсы? Нет? — поинтересовалась Таппенс.
— Нет, — ответил Томми. — Но в следующий раз, когда соберемся поехать куда-нибудь, надо будет обратить внимание на тормоза… Нет, все это не лезет ни в какие ворота, — добавил он.
