Дело о пустой консервной банке - Гарднер Эрл Стенли (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
– Тогда, следовательно, сейф в нижней квартире принадлежал самому Карру?
– Да.
– Почему же он не установил его в верхней?
– Вероятно, потому, что Джонс Блэйн следит за сейфом и спит в нижней квартире.
– Тогда экономка Сара Пэрлин должна была об этом знать.
– Конечно!
– А Опал Санли?
– Совсем не обязательно, – сказал Мейсон. – Она могла знать, а могла и не знать. Большого значения это не имеет. Экономка жила там. Опал Санли приходила днем.
– Но ты говоришь, Хоксли был ранен. Тогда если Хоксли – это Карр, то у Карра должно быть пулевое ранение…
– В ноге, – продолжил его мысль Мейсон. – Вот почему он держит ноги укрытыми… Чтобы не видны были бинты.
– Так у него, значит, не артрит?
– Может, он и есть, но не в такой степени, как он стремится сейчас убедить нас в этом.
– Погоди, Перри, – перебил Дрейк. – Врач же не имеет права лечить пулевое ранение, пока не сообщит об этом в полицию.
– Правильно, – с улыбкой согласился Мейсон.
– Я тебя не понимаю.
– Карр, – пояснил Мейсон, – человек разносторонний. Очень изобретательный. Несомненно, что большую часть своей деятельности он ведет в других местах и под другими именами. Здесь, в Голливуде, когда занимается вопросами бизнеса, он – Робиндейл Э. Хоксли, в Сан-Франциско он – Карр Люсмен, проживающий по Делингтон-авеню в доме номер 1309.
– Какая мне разница, Перри, сколько у него имен. Все равно лечить огнестрельное ранение, не…
– Не имея каких-нибудь доказательных объяснений, которые бы удовлетворили врача или полицию, – продолжил его мысль Мейсон. – Как Элстон Карр, который живет над квартирой, где совершено убийство, он, естественно, не мог бы дать никаких объяснений в Лос-Анджелесе. Но как Карр Люсмен, проживающий в Сан-Франциско и в таком округе, где не совершалось никаких убийств, у него не возникло затруднений с выдумкой версии, которая бы вполне удовлетворила полицию.
– Что ты от меня ждешь, Перри?
– Пусть он во всем признается. Мне закручивать гайки не с руки, а тебе можно.
– Где Карр сейчас?
– В больнице.
– Разве врач не отправил его в больницу сразу после того, как сделал осмотр раны?
– Очевидно, нет. Она поначалу не выглядела очень серьезной, пока не появились осложнения. Врач, вероятно, рекомендовал ему покой, а в случае появления каких-то тревожных симптомов – снова обратиться непосредственно к нему.
– Но что требуется от меня? – недоумевал Дрейк.
– Выуди у Карра любую информацию, какую только сможешь! Выясни его версию относительно событий, происшедших в ночь, когда стреляли.
– А мне не попадет, – заволновался Дрейк, – если я скрою от полиции эту информацию?
– Так у тебя же еще нет никакой информации!
– Да ты мне столько наговорил…
– Не считаешь ли ты, Пол, – усмехнулся Мейсон, – что тебе следует каждый раз бежать в полицию, когда какой-то адвокат излагает тебе бестолковую версию по случившемуся делу, а?
Дрейк некоторое время колебался.
– Ну… ну, нет, – протянул он.
Мейсон подмигнул ему:
– По всей вероятности, моя версия просто сумасбродна. А вот в вырезке из газеты, где описывается, как Карр Люсмен выстрелил в себя по неосторожности в Сан-Франциско, это, полагаю, версия его собственная. Я бы хотел, чтобы ты провел расследование обстоятельств.
– Когда мне начинать? – спросил Дрейк.
– Закажи место в самолете. В самолете и соснешь часок.
– О нет, не часок, – запротестовал иронично Дрейк. – Может, полчасика удастся. Не хочу приучать себя слишком много спать… Уэнстон знает о пулевом ранении?
– Вероятно. Он отвез Карра в больницу во второй половине дня, у того начинался озноб, когда я его видел в последний раз. Кожа была сухой, лицо горело.
– Кто знает о происшедшем в ту ночь, когда случилась стрельба? – спросил Дрейк. – Кроме Карра, знает еще кто-нибудь?
– Да, – сказал Мейсон. – По крайней мере один человек.
– Кто же это?
– Тот, – усмехнулся Мейсон, – кто спустил курок.
Дрейк потянулся к телефону и голосом, в котором явно преобладала усталость, попросил дежурного оператора:
– Соедините меня с аэропортом. Мне надо срочно заказать билет на ближайший рейс самолета в Сан-Франциско.
Кивком Мейсон пригласил своего секретаря:
– Ну, Делла, пойдем и мы раскручивать это дело, только с другого конца.
В машине, на пути к дому Джентри, Мейсон говорил ей:
– Надо было бы давно заняться этим Стилом.
– Не понимаю – как.
– А очень просто, – пояснил Мейсон. – Когда мы обсуждали это дело, помнишь, я сказал: тот, кто получал в доме сообщения, но по какой-то причине не мог быть вызван к телефону, должен иметь свободный доступ к словарю. И еще помнишь, миссис Джентри с самого начала говорила мне, что у Стила – комната, которую он снимает и живет у них на правах члена семьи, но при одном условии: ему нельзя пользоваться телефоном, и так свои висят на нем… Помнишь?.. У хозяйки трое детей, каждый в таком возрасте, когда назначают разного рода свидания. Звонит телефон, все настораживаются, следят, кто схватит трубку первым. И часто случается так: надо звонить, но кто-нибудь из детей в этот момент обязательно разговаривает по телефону… Помнишь, она рассказывала?
Делла кивнула.
– И вот я стал искать человека, – продолжил Мейсон, – который не имел бы возможности пользоваться телефоном. Я-то полагал, что это происходит по причине какой-то его физической немощи: глухой, например, или калека… Мне и в голову не приходило простейшее решение: подумать о том, кому отказано в праве пользоваться аппаратом и одновременно кому нельзя было установить свой собственный телефон, не привлекая к этому слишком большого внимания.
– Но почему Стил был убит, если он был тем, кому предназначалось сообщение?
– По всей вероятности, – предположил Мейсон, – мы имеем дело с последствиями какой-то давней махинации. Другого объяснения в данный момент мне просто не приходит в голову. Конечно, мы пока не располагаем всеми данными…
– Тогда, должно быть, его убил Карр.
– Мы можем по минутам проследить, что делал этот человек, – возразил Мейсон. – Уэнстон к этому отношения не имеет. Ведь Стил, должно быть, был убит часа за два до нашего появления в Сан-Франциско. Нет сомнения в том, что Карр был и остается очень больным человеком. Пулевое ранение в ногу, потеря крови, выстрел и общее напряжение последних дней отняли у него немало сил, а ведь физически он немощен, к тому же у него артрит. Вероятно, он передвигается с трудом и очень медленно. Так что, думаю, мы можем его исключить из круга лиц, которых можно подозревать в непосредственном убийстве Стила.
– А в ту ночь, когда была стрельба, полагаете, Карр все-таки спускался вниз?
– Это единственный вывод, вытекающий из логики событий, – сказал Мейсон. – Сигнализация была установлена так, чтобы он мог ее слышать. И он признает, что в самом деле слышал ее. Очевидно, Карр поднялся и медленно пошел вниз. У сейфа он кого-то застал, кто не ожидал его появления, и тот стрелял.
– Вы полагаете, Стил получил сообщение, которое вы оставили в консервной банке, до того… как он был убит?
– Не знаю, – сказал Мейсон. – Его смерть несколько усложняет положение дел.
– Как это?
– Участников, как мы установили, было двое: один посылал сообщения, другой их получал. Теперь предположим, что получал их Стил. Встает вопрос: кто их посылал? Ну, предположим, что это была экономка, Сара Пэрлин. Стил видит банку на полке после ее смерти. Поэтому он знает, что это – ловушка, и не станет брать ее. С другой стороны, если Сара Пэрлин не посылала сообщения, то Стил – если предположить, что получал их именно он, – несомненно, тут же схватил бы банку, как только увидел ее.
– У меня голова кругом идет, – сказала Делла. – Я считала, что тот, кто посылал сообщения, и тот, для кого они предназначались, были убийцами. Теперь получается, что они, похоже, были жертвами. Что же нам делать?
