Два романа об отравителях - Кристи Агата (лучшие книги TXT) 📗
Миссис Хаббард была потрясена.
— Это очень злая, жестокая шутка.
— Да уж, приятного мало.
Девушка говорила спокойно, однако миссис Хаббард понимала, что должно твориться в ее душе.
— Поверьте, Элизабет, мне очень, очень неприятно, и я сделаю все, чтобы выяснить, кто так гадко обошелся с вами. Вы подозреваете кого — нибудь?
Девушка ответила не раздумывая:
— Вы обратили внимание на то, что чернила зеленого цвета?
— Да, я сразу это заметила.
— Мало кто пользуется зелеными чернилами. В нашем пансионате ими пишет только один человек — Нигель Чэпмен.
— Нигель? Неужели вы думаете, что Нигель способен на такое?
— Нет, вряд ли. Однако он пишет зелеными чернилами и дома, и в университете.
— Придется учинить допрос. Мне очень неприятно, Элизабет, что такое могло произойти в нашем доме, но смею вас заверить: я доберусь до виновника. Может, это вас хоть чуточку утешит…
— Спасибо, миссис Хаббард. Насколько я знаю… это не первая неприятность у нас?
— Да, не первая…
Миссис Хаббард вышла от Элизабет и направилась к лестнице. Но внезапно остановилась и, вернувшись, постучалась в последнюю комнату в глубине коридора. «Войдите!» — послышался голос Салли Финч.
Комната была миленькой, да и сама Салли Финч, жизнерадостная рыженькая девушка, была очаровательной. Она что — то писала, облокотившись о подушку, щека ее была слегка оттопырена. Салли протянула миссис Хаббард открытую коробку конфет и невнятно пробормотала:
— Мне из дома леденцы прислали. Угощайтесь.
— Благодарю, Салли. В другой раз. У меня сейчас нет настроения. — Миссис Хаббард помолчала. — Вы слышали, что стряслось у Элизабет Джонстон?
— У Черной Бесс?
Прозвище было не обидным, а ласковым, и сама Элизабет на него откликалась.
Миссис Хаббард рассказала о случившемся. Салли слушала, трепеща от негодования.
— Какая низость! Неужели кто — то мог так гадко обойтись с нашей Бесс? Ведь она всеобщая любимица. Она такая спокойная, и, хотя держится особняком и мало с кем общается, по — моему, у нее нет врагов.
— И мне так казалось.
— Это все из одной серии. Вот поэтому я…
— Что — вы? — переспросила миссис Хаббард, видя, что девушка резко осеклась.
— Поэтому я хочу уехать. Миссис Ник, наверное, вам уже сказала?
— Да, она очень переживает. Она считает, что вы скрыли от нее истинную причину вашего решения.
— Конечно, скрыла. Она бы взбеленилась. Но вам я скажу: мне не нравится, что здесь происходит. Сначала странная история с моей туфлей; потом кто — то разрезал шарф Валери… потом рюкзак Лена… Воровство — дело понятное, не так уж и много вещей украли, да и вообще такие случаи не новость. Приятного тут, конечно, мало, но в принципе это нормально… А вот в этих происшествиях есть что — то ненормальное. — Она на мгновение умолкла, а потом неожиданно улыбнулась: — Знаете, Акибомбо в панике. Он кажется таким образованным и культурным, но чуть копни — и выяснится, что он недалеко ушел от своих предков, веривших в колдовство.
— Полно вам! — строго сказала миссис Хаббард. — Терпеть не могу такие разговоры, все это бредни и предрассудки. Просто кто — то решил попортить другим кровь.
Салли улыбнулась и стала похожа на кошку.
— И все же меня не покидает чувство, что этот кто — то не совсем обычный человек.
Миссис Хаббард спустилась вниз и направилась в гостиную на первом этаже. В комнате находились четверо. Валери Хобхауз примостилась на диване, перекинув через подлокотник тонкие, стройные ноги. Нигель Чэпмен устроился за столом, положив перед собой увесистый том. Патрисия Лейн облокотилась о камин, а только что вошедшая девушка в плаще снимала с головы вязаную шапочку. Девушка была миниатюрной, миловидной, с широко поставленными карими глазами и полуоткрытым ротиком, придававшим ее лицу вечно испуганное выражение.
Валери вытащила сигарету изо рта и певуче произнесла:
— Привет, ма! Ну как, удалось вам укротить разъяренную тигрицу, нашу достопочтенную хозяйку?
— А что, она вышла на тропу войны? — спросила Патрисия Лейн.
— Еще как вышла! — усмехнулась Валери.
— У нас большие неприятности, — сказала миссис Хаббард. — Мне нужны вы, Нигель.
— Я? — Нигель поднял на нее глаза и закрыл книгу. Его узкое недоброе лицо внезапно озарилось озорной, но удивительно приятной улыбкой. — А что я такого сделал?
— Надеюсь, что ничего, — ответила миссис Хаббард. — Но чернила, которыми кто — то нарочно залил конспекты Элизабет Джонстон, зеленого цвета. А вы всегда пишете зелеными чернилами.
Он уставился на нее, улыбка сползла с его лица.
— И что из этого?
— Какой кошмар! — воскликнула Патрисия Лейн. — Делать тебе нечего, Нигель. Я тебя предупреждала: нечего шокировать людей, неужели ты не можешь писать обычными синими чернилами?
— А я люблю выпендриваться, — ответил Нигель. — Хотя, наверное, сиреневые еще лучше. Надо будет попытаться достать… Вы не шутите насчет конспектов?
— Я говорю вполне серьезно. Это ваших рук дело?
— Естественно, нет. Я люблю повредничать, но на такую пакость я не способен… тем более по отношению к Черной Бесс, которая никогда не лезет в чужие дела, не в пример некоторым, не буду указывать пальцем. Хотел бы я знать, где мои чернила? Я как раз вчера вечером заправлял ручку. Обычно я ставлю их сюда.
Он встал и подошел к полке.
— Ага, вот они. — Нигель взял в руки пузырек и присвистнул. — Вы правы. Тут осталось на донышке, а ведь вчера пузырек был почти полный.
Девушка в плаще тихонько ахнула:
— О господи! Как неприятно!
Нигель повернулся к ней и обвиняюще произнес:
— У тебя есть алиби, Селия?
Девушка опять ахнула:
— А почему я? И вообще, я целый день была в больнице и не могла…
— Перестаньте, Нигель, — вмешалась миссис Хаббард. — Не дразните Селию.
Патрисия Лейн сердито воскликнула:
— Не понимаю, почему вы обвиняете Нигеля? Только потому, что конспекты залили его чернилами?
— Ишь, как она защищает своего несмышленыша, — ехидно вставила Валери.
— Но это вопиющая несправедливость…
— Поверьте, я тут абсолютно ни при чем, — серьезно оправдывалась Селия.
— Да никто тебя и не подозревает, детка, — раздраженно перебила ее Валери. — Но как бы там ни было, — она обменялась взглядом с миссис Хаббард, — все это зашло далеко. Надо что — то делать.
— Надо что — то делать, — мрачно подтвердила миссис Хаббард.
Глава 4
— Взгляните, месье Пуаро.
Мисс Лемон положила перед ним небольшой коричневый сверток. Он развернул бумагу и оценивающе оглядел изящную серебряную туфельку.
— Она была в бюро находок на Бейкер — стрит, как вы и предполагали.
— Это облегчает дело, — сказал Пуаро, — и подтверждает кое — какие мои догадки.
— Совершенно верно, — поддакнула мисс Лемон, начисто лишенная любопытства. Но зато родственных чувств она не была лишена и поэтому попросила: — Месье Пуаро, пожалуйста, если вас не затруднит, то прочитайте письмо моей сестры. У нее есть кое — какие новости.
— Где оно?
Мисс Лемон протянула ему конверт, и, дочитав последнюю строчку, он тут же велел ей связаться с сестрой по телефону. Как только миссис Хаббард ответила, Пуаро взял трубку:
— Миссис Хаббард?
— Да, это я, месье Пуаро. Я вам очень благодарна за то, что вы быстро позвонили. Я была ужасно…
— Откуда вы говорите? — прервал ее Пуаро.
— Как — откуда? Из пансионата… Ах, ну конечно, понимаю… Я у себя в гостиной.
— У вас спаренный телефон?
— Да, но в основном все пользуются телефоном, стоящим в холле.
— Нас могут подслушать?
— Никого из студентов сейчас нет. Кухарка пошла в магазин. Жеронимо, ее муж, очень плохо понимает по — английски. Правда, есть еще уборщица, но она туговата на ухо и наверняка не станет подслушивать.
— Прекрасно. Значит, я могу говорить свободно. У вас бывают по вечерам лекции или кино? Ну, словом, какие — нибудь развлечения?
