Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна - Леблан Морис (версия книг TXT) 📗
— Именно об этом мне бы хотелось вас спросить. Я столько прожил под разными именами, что давно забыл первое. Сам себя не узнаю.
— Следовательно, отказываетесь отвечать.
— Да.
— А почему?
— Потому что.
— Это ваше твердое решение?
— Да. Я уже вам сказал: ваше следствие не идет в счет. Вчера я поручил вам повести другое расследование, то, которое меня интересует. Я жду его результатов.
— А я, — воскликнул господин Формери, — я сказал вам вчера, что не верю ни словечку в вашей истории со Штейнвегом и не стану ею заниматься.
— Зачем же вчера, после нашей встречи вы отправились на виллу Дюпон, номер двадцать девять, и вместе с господином Вебером провели там тщательный обыск?
— Откуда вы об этом знаете? — спросил следователь, явно задетый.
— Из газет…
— А! Вы читаете газеты!
— Надо же быть в курсе.
— Это правда, для очистки совести я побывал в указанном доме, но проездом и не придавая этому существенного значения…
— Вы придали этому, напротив, такое значение и пытались выполнить задачу, которую я вам поручил, с таким похвальным усердием, что еще в этот час заместитель шефа Сюрте продолжает там обыск.
Господин Формери, казалось, окаменел. Он пролепетал:
— Что за выдумки! У нас, господина Вебера и меня, есть тысячи более важных дел… В эту минуту вошел служащий, шепнувший на ухо следователю несколько слов.
— Пусть заходит! — воскликнул тот. — Пусть заходит!
И, бросившись навстречу:
— Ну что, господин Вебер, какие новости? Вы нашли этого человека?
Он уже не притворялся, так ему не терпелось узнать, что удалось коллеге.
— Нет, — отозвался заместитель шефа Сюрте.
— О! Вы уверены?
— Готов утверждать, что в доме нет никого, живого или мертвого.
— Однако…
— Это, увы, так, господин следователь.
Оба выглядели разочарованными, словно уверенность Люпэна передалась также им.
— Вот видите, Люпэн, — не без сожаления в голосе произнес господин Формери. И добавил:
— Можно лишь предположить, что старый Штейнвег действительно содержался там, но теперь его больше нет.
Люпэн, однако, заявил:
— Еще позавчера утром он там был.
— А в пять часов вечера мои люди заняли особняк, — заметил господин Вебер.
— Придется, следовательно, признать, что во второй половине дня его опять похитили, — заключил господин Формери.
— Нет, — сказал тут Люпэн.
— Вы так думаете?
Наивной данью уважения проницательности Люпэна, подсознательной, заранее выраженной готовностью подчиниться любым предписаниям противника — вот чем прозвучал невольный вопрос следователя.
— Более чем уверен, — решительно заявил Люпэн. — Физически невозможно, чтобы старик Штейнвег к этому времени оказался на свободе или в другом месте заключения. Он по-прежнему находится в вилле Дюпон.
Господин Вебер поднял руки к потолку.
— Но это же безумие! — воскликнул он. — Поскольку я как раз оттуда! Поскольку я обыскал каждую комнату! Человека нельзя спрятать, словно монету в сто су!
— Что же теперь делать? — простонал господин Формери.
— Что делать, господин следователь? — отозвался Люпэн. — Очень просто. Сесть вместе со мной в машину и гнать, со всеми мерами предосторожности, которые вы посчитаете необходимыми, к номеру двадцать девять, на виллу Дюпон. Теперь час дня. В три часа я найду Штейнвега.
Предложение было самым четким, повелительным, требовательным. Оба должностных лица сполна почувствовали силу этой незаурядной воли. Господин Формери посмотрел на господина Вебера. В конце концов, почему бы нет? Чем может помешать такая новая попытка?
— Что скажете, господин Вебер?
— Ба! Не знаю…
— Да… Но все-таки… Речь идет о человеческой жизни…
— Очевидно… — произнес заместитель шефа Сюрте, продолжая раздумывать.
Дверь открылась, служащий принес письмо. Господин Формери вскрыл конверт и прочитал строки:
«Будьте осторожны. Если Люпэн попадет на виллу Дюпон, он выйдет из нее свободным. Его побег уже подготовлен».
Господин Формери побледнел. Опасность, которой он избежал, еще повергала его в ужас. Лишний раз Люпэн над ним посмеялся. Никакого Штейнвега не существовало. Следователь благодарил в душе Всевышнего. Если бы не чудесное появление этого анонимного письма, он бы погиб, был опозорен.
— На сегодня довольно, — объявил он. — Допрос будет продолжен завтра. Отвезти заключенного в Санте!
Люпэн не дрогнул. Он понял, что удар нанесен тем, другим. И подумал, что оставался один шанс против двадцати в пользу скорого спасения Штейнвега. Но этот единственный, двадцать первый шанс еще существовал, так что не было причины для отчаяния.
И сказал просто:
— Господин следователь, назначаю вам встречу на завтра, в девять часов утра, на вилле Дюпон.
— Вы с ума сошли! Я не желаю…
— Этого желаю я, и этого достаточно. Итак, завтра, в десять. Извольте не опаздывать.
IV
Как и в других случаях, сразу после возвращения в камеру Люпэн лег и, широко зевая, продолжал размышлять:
«Буду справедливым, мое нынешнее существование весьма удобно для ведения моих дел. Каждый день мне удается чуть-чуть подтолкнуть машину, и остается лишь подождать до следующего дня, чтобы двинуть ее еще дальше. События происходят сами собой. Какой прекрасный отдых для измотанного жизнью человека!»
И подумал, поворачиваясь к стене:
«Штейнвег, если только хочешь жить, не умирай еще! Потерпи немного, прояви капельку доброй воли! Делай, как я: поспи».
Если не считать времени ужина, Люпэн опять проспал до утра. Только скрежет отпираемого замка и отодвигаемых засовов смог его разбудить.
— Подъем! — скомандовал надзиратель. — Одевайтесь. Дело срочное.
Господин Вебер и его люди встретили его в коридоре и отвели к экипажу.
— На виллу Дюпон, кучер! — сказал Люпэн, усаживаясь. — Да побыстрее!
— Ого! Вы знаете, куда мы едем? — воскликнул заместитель шефа.
— Конечно, знаю. Ведь я вчера назначил там встречу господину Формери, ровно в десять утра. Если Люпэн сказал, дело должно быть сделано. Что и требовалось доказать…
Еще с улицы Перголез строжайшие меры предосторожности, предпринятые полицией, возбудили у арестанта радость. Бригады полицейских заполнили улицы. Доступ к вилле был наглухо перекрыт.
— Осадное положение! — злорадствовал Люпэн. — Вебер, раздашь за мой счет по луидору всем этим беднягам, которых ты потревожил без всякой надобности. Какая мобилизация сил! Еще немного — и ты наденешь на меня наручники!
— Для этого я ждал только твоего пожелания, — отозвался господин Вебер.
— Давай, старина. Надо же нам с тобой сыграть на равных! Подумать только, ведь вас сегодня — всего сотни три!
Закованный в стальные браслеты, Люпэн вышел из пролетки перед парадным входом. Его сразу повели в помещение, где стоял уже господин Формери. Полицейские вышли. Остался только Вебер.
— Прошу прощения, господин следователь, — поклонился Люпэн, — за минуту или две, на которые я запоздал. В другой раз, уверяю вас, такое не повторится…
Господин Формери был бледен, как стена. Его била нервная дрожь. Он едва выговорил:
— Сударь… Госпожа Формери…
Он не смог продолжать, — его горло сдавили спазмы.
— Как здоровье милой госпожи Формери? — с интересом спросил Люпэн. — Я имел честь станцевать с нею вальс минувшей зимой, на балу в мэрии. И это приятное воспоминание…
— Мсье, — перебил его следователь, — мсье, госпожа Формери… Вчера вечером позвонила ее мать, попросив срочно к ней зайти. Госпожа Формери тут же к ней отправилась, к несчастью — в мое отсутствие, так как я как раз в это время изучал ваше дело…
— Изучали мое дело? Хорошая работенка! — заметил Люпэн.
— Так вот, к полуночи, видя, что госпожа Формери не возвращается, начав уже беспокоиться, я поспешил к ее матери; госпожи Формери там не оказалось. Мать ей, оказывается, не звонила. Все оказалось самой отвратительной из ловушек. В этот час госпожа Формери еще не вернулась.
