Всевидящее око - Байяр Луи (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Перечитал написанное и обнаружил, что до сих пор не дал словесного портрета мисс Маркис… Кажется, Бэкону, лорду Веруламскому [106], принадлежит меткое наблюдение: «Не бывает исключительной красоты без некоторого изъяна в пропорциях». Глядя на мисс Маркис, я лишний раз убедился в проницательности великого философа… Взять, к примеру, ее рот. Верхняя губа у нее тонкая и короткая, нижняя длиннее и отличается чувственной полнотой. Но вместе эти диспропорции смотрятся очаровательным ротиком. То же самое и с ее носом. Его можно было бы назвать орлиным (и даже крючковатым), если бы не удивительная мягкость кожи и гармонично изогнутые ноздри. Древние евреи, чьи изображения дошли до нас, позавидовали бы такому прекрасному носу. Назвав щеки мисс Маркис мраморными, я допустил неточность. На самом деле ее щеки отличаются заметным румянцем, но его уравновешивают высокий бледный лоб и роскошные каштановые волосы, которые вьются от природы, не нуждаясь в щипцах.

Поскольку вы велели мне быть скрупулезным и честным во всех наблюдениях, добавлю: многие сказали бы, что красота мисс Маркис уже прошла точку зенита (я не говорю, отцвела, однако очарование юности начало ее покидать). От ее личности веет ощутимым tristesse [107], которое говорит (надеюсь, я не захожу в своих суждениях слишком далеко) о крушении ее надежд и упований. И вместе с тем, знали бы вы, мистер Лэндор, с каким достоинством она переживает свое состояние! Общество этой печальной леди мне в тысячу раз милее шумной веселости так называемых девиц на выданье. У меня в голове не укладывается: почему жемчужина, подобная мисс Маркис, должна оставаться в стенах родительского дома, когда великое множество пустых, глупых, бесцветных девиц с потрясающей легкостью выпархивают замуж? Видно, прав был поэт, сказав:

Вряд ли мой разговор с мисс Маркис длился больше четверти часа, но сколько тем мы с нею успели затронуть! У меня просто не хватит времени их перечислить (всех и не упомнишь!). Ее негромкая музыкальная речь просто завораживает. Мисс Маркис не сильна в математике, естественных науках и философии (впрочем, эти сферы редко притягивают женщин), зато она столь же бегло, как и я, говорит по-французски и имеет некоторые познания в классических языках. Оказывается, она тоже любит смотреть на звезды и однажды в телескоп Артемуса сумела разглядеть звезду шестой величины рядом с другой большой звездой в созвездии Лиры [109].

Однако меня поразили не столько познания мисс Маркис, сколько ее природный ум и способность сразу добираться до сути любого предмета и явления, какой бы туманной эта суть ни была. Разговаривая с ней, я случайно упомянул о космологии. Мисс Маркис заинтересовали мои представления о Вселенной. Я сказал, что мне Вселенная видится вечным «призраком», восстающим из небытия. Он обретает плоть, достигает высшей точки своего развития и вновь уходит в небытие. Такие циклы повторяются до бесконечности. Душа, говорил я, сродни Вселенной. Будучи осколком Бога, она проходит свой вечный круговорот уничтожения и возрождения.

У любой другой женщины мои рассуждения вызвали бы либо откровенную скуку, либо раздражение. У мисс Маркис я не заметил ни малейшей капли того или другого. Ее слова намекали на то, что я на ее глазах совершил невероятно сложный и опасный гимнастический трюк, и все потому, что отважился.

– Будьте осторожны, мистер По, – сказала мне мисс Маркис. – Это распыление, о котором вы только что говорили, в конечном итоге распылит и вас. И потом, если вы хотите заигрывать с… материальной нереальностью… я правильно поняла ваши рассуждения?.. в таком случае вы неминуемо должны заигрывать и с духовной нереальностью.

Рядовому По несвойственны заигрывания!

Мы так увлеклись разговором, что совершенно не заметили присутствия Артемуса. Он возвестил о себе весьма необычным и даже, я бы сказал, грубым образом. Более того, он сделал это намеренно! Чтобы осуществить свою шутку, Артемус по-кошачьи подкрался к нам, затем выпрыгнул, заломил Лее руки за спину, будто хотел взять ее в плен. Его подбородок уперся ей в плечо.

– А ну, сестра, говори правду! Что ты думаешь о моем протеже?

Мисс Маркис нахмурилась и вырвалась из его рук.

– Я думаю, что мистеру По незачем быть чьим-либо протеже.

Артемус поморщился, но мисс Маркис обладала необычайной способностью умиротворять. Она засмеялась и сказала, что прощает брату его выходку.

– Мистера По не купишь на твое расположение, – добавила она.

Эти слова вызвали у них взрыв смеха. Веселье брата и сестры было всепоглощающим и заразительным. На мгновение мне показалось, что они смеются надо мной, однако я тут же отругал себя за подозрительность и присоединился к их смеху. Только не думайте, мистер Лэндор, что проделки Талии [110] меня полностью обезоружили и я напрочь утратил бдительность. Я заметил, что Лея перестала смеяться раньше брата и бросила на него пронзительный взгляд. Но Артемус еще находился во власти смеха и оставил ее взгляд без внимания. А ведь в этот момент мисс Маркис заглядывала в глубины его души. Что она искала там, что надеялась найти – утешение или отстраненность? Я не метафизик, чтобы отвечать на подобные вопросы. Вскоре мисс Маркис засмеялась снова, но прежнего веселья в ее глазах уже не было.

Увы, судьба не даровала мне в тот день возможности продолжить беседу с мисс Маркис. Артемус предложил сразиться в шахматы (игру, запрещенную в стенах академии). Боллинджер и Аптон пожелали спеть. Мисс Маркис взялась им аккомпанировать, но этот «концерт» быстро и бесславно окончился, ибо оба кадета не отличались ни голосом, ни музыкальным слухом. Доктор Маркис, взяв трубку, устроился в кресле-качалке, откуда благосклонно взирал на нас. Миссис Маркис принялась за вышивку, но буквально после нескольких стежков порывисто отбросила пяльцы и сказала, что у нее начался «ужасный приступ мигрени» и она просит позволения удалиться к себе. Когда же муж осторожно попытался отговорить ее («Потерпи, дорогая, это сейчас пройдет»), она закричала: «Не понимаю, почему ты, Дэниел, или вообще кто-то должны обращать на меня внимание!» – и покинула гостиную.

Неудивительно, что после такого демарша мы, гости, встали и, произнеся требуемые слова сожаления, приготовились покинуть жилище Маркисов. Артемус и здесь повел себя весьма странно. Он властным жестом толкнул меня обратно на стул и нарочито громким голосом сказал Боллинджеру и Аптону, что пойдет в казарму вместе с ними. Таким образом, мне была предоставлена возможность уйти одному (доктор Маркис, пробормотав извинения, отправился вслед за женой наверх). Стоя в передней и ожидая, пока служанка принесет мне шинель и шляпу, я поймал прощальный взгляд Боллинджера. Уходя, этот кадет посмотрел на меня с такой нескрываемой злобой, что я буквально оторопел. К счастью, я не утратил способности рассуждать и вскоре понял, в чем тут дело. Взгляд Боллинджера был лишь частично адресован мне. Обернувшись назад, я увидел, что дверь в гостиную открыта. Мисс Маркис сидела за фортепиано, рассеянно наигрывая на клавишах верхней октавы какую-то простенькую мелодию.

Боллинджер к этому времени уже ушел, но ощущение его присутствия еще долго сохранялось в передней. Этот парень просто ревновал меня (ревновал яростно, о чем свидетельствовало его побагровевшее лицо). Ему была ненавистна сама мысль, что я остаюсь наедине с мисс Маркис. Mirabile dictu [111], но он посчитал меня своим соперником!