Всевидящее око - Байяр Луи (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– Что именно?
– Я хотел спросить, давно ли ваша жена перешла в вечную жизнь?
– Три года назад. Она умерла через несколько месяцев после нашего приезда сюда.
– Стало быть, внезапная болезнь?
– Не такая уж внезапная.
Маркис изумленно заморгал.
– Простите. Я… я не должен был…
– До самой кончины она страдала от мучительных болей, доктор. Смерть была для нее единственным избавлением.
Маркису не хотелось углубляться в эту тему. Он отвернулся к реке и забубнил слова соболезнования, обращаясь к воде, а не ко мне.
– Должно быть… один лишь Бог… если когда-нибудь вам…
Я уже собирался успокоить его, сказав, что свыкся с кончиной жены, но меня опередила миссис Маркис. Лучезарно улыбнувшись, она прощебетала:
– Мой муж пытается вам сказать, что мы почтем за честь принять вас у себя дома. Вы будете нашим именитым гостем.
– С благодарностью принимаю ваше приглашение, – ответил я. – Вы меня опередили, я собирался пригласить вас к себе.
Не знаю, какого ответа я ждал от миссис Маркис, но только не такого. Ее лицо вдруг разделилось на несколько частей, будто порвалась скрепляющая их проволока. Потом она взвизгнула… я не оговорился, читатель, – именно взвизгнула и, сама удивившись этому звуку, попыталась запихнуть его обратно в глотку.
– Собирались? Ну и хитрец же вы, мистер Лэндор. Какой же вы хитрец!
Понизив голос, она добавила:
– Простите, кажется, вам лично поручено расследование смерти кадета Фрая?
– Да, миссис Маркис, мне.
Какое совпадение! Мы с мужем только что говорили об этом бедняге. Муж сказал мне, что вопреки его, – тут она сжала руку доктора, – героическим усилиям тело Несчастного Фрая настолько изменилось, что на него невозможно смотреть без содрогания. Муж принял решение накрепко запечатать гроб.
Она не сообщила мне ничего нового. Я знал, что родители Фрая наконец получили известие о смерти сына. Доктор Маркис решил переложить тело в шестистенный сосновый гроб и запечатать крышку. Капитан Хичкок спросил меня, не желаю ли я в последний раз взглянуть на покойника.
Сам не знаю, почему я выразил такое желание.
Тело Фрая уже не было опухшим. Наоборот, оно даже сжалось. Мертвый кадет плавал в жидкости, выделившейся из его тела. Руки и ноги приобрели коричневый оттенок. Черви вполне насытились им и успели отложить личинки, которые теперь копошились под кожей, создавая жутковатое впечатление заново появившихся мышц.
Прежде чем запечатали крышку, я отметил еще одну деталь: у кадета Фрая наконец-то опустились веки. Через восемнадцать дней после гибели его желтые глаза окончательно закрылись.
А сейчас, стоя в саду Костюшко, я смотрел в другие глаза – в широко раскрытые карие глаза миссис Маркис.
– Знаете, мистер Лэндор, мой муж до сих пор не может оправиться от этого ужасного зрелища. Он очень давно не видел разложившихся трупов. Наверное, со времен войны. Я права, Дэниел?
Он мрачно кивнул и медленно обвил рукой тонкую талию жены, будто подтверждал свое право на этот трофей – не то женщину, не то птицу с восторженно-испуганными глазами.
Я пробормотал что-то о необходимости возвращаться в гостиницу. Чета Маркис тут же выразила желание проводить меня до гостиничных дверей. Так и не положив приготовленную записку в тайник, я был вынужден пойти с ними. Доктор шел сзади, а его жена – рядом со мной, держа меня под руку.
– Вы не возражаете, мистер Лэндор, если я обопрусь о вашу руку? Боже, до чего жмут эти туфли! Только представьте, на какие муки обрекает женщин мода!
Она жеманничала, точно девица из почтовой конторы, впервые попавшая на бал и познакомившаяся там с кадетом. Впрочем, и мой ответ на ее глупую фразу тоже был в духе кадетской галантности:
– Можете быть уверены: ваша жертва не напрасна.
Миссис Маркис посмотрела на меня так, будто я изрек перл мудрости. Потом моя спутница рассмеялась. Что удивительно – ее смех распался по кусочкам, как сталактит, оторвавшийся с потолка пещеры.
– Ох, мистер Лэндор! А если бы я не была замужем? Как бы вы вели себя со мной, если б я была незамужней?
Субботним вечером я поехал домой, где меня ждала Пэтси. Из всех удовольствий, которые обещало ее присутствие, одно притягивало меня сильнее остальных – возможность по-настоящему выспаться. Я искренне надеялся, что любовное слияние вытащит меня из тягучего полудремотного состояния и погрузит в глубокий сон. Однако вышло совсем наоборот: утомившись, Пэтси тихо заснула, положив голову мне на грудь. А я? А я лежал, все еще разгоряченный ее страстью, и думал, какие у нее густые и крепкие волосы. Черные волосы Пэтси по крепости не уступали корабельному канату.
С Пэтси мои мысли сами собой перекинулись на Вест-Пойнт. Должно быть, там уже проиграли сигнал отбоя. Все пространство залито лунным светом. Последние в этом сезоне пароходы плывут на юг, разрезая серебро Гудзона. Склоны холмов превратились в мозаику светлых и темных пятен. Луна заливает развалины старого форта Клинтон, делая их похожими на тлеющий конец сигары…
– Гэс, так ты мне расскажешь? – сонным голосом спросила Пэтси.
– О чем?
– О своих копаниях с расследованием. Сам будешь говорить, или мне тебя…
Она не договорила, а слегка пихнула меня ногой, ожидая ответного толчка.
– Пэтси, наверное, ты забыла, что я уже стар.
– Не такой-то ты и старый, – усмехнулась она.
Те же слова я слышал и от По: «Не настолько вы и стары, мистер Лэндор».
– И все-таки, Гэс, что ты нашел? – спросила Пэтси, вновь укладываясь рядом со мной и почесывая свой живот.
Вообще-то я ничего не собирался ей рассказывать. Как-никак, я обещал Тайеру и Хичкоку держать все в секрете. Но когда нарушишь одно обещание (я ведь обещал им не прикладываться к спиртному), нарушить другое становится намного легче. Пэтси не тянула меня за язык, однако я рассказал ей и про следы возле ледника, и про визит к профессору Папайе, и о знакомстве По с Маркисом-младшим.
– Артемус, – почти шепотом произнесла Пэтси.
– Так ты его знаешь?
– Конечно. Приятный парень. Я хотела сказать, на него приятно смотреть. Мне почему-то кажется, что он умрет совсем молодым. Даже не представляю, как такое лицо начнет стариться.
– Ты меня просто удивляешь, Пэтси.
– А ты никак меня вздумал ревновать, Гэс? – спросила она, глядя на меня исподлобья.
– Нет, – выдохнул я.
– Ну вот и хорошо. Тебя, наверное, интересует, что я о нем думаю? Наглецом или задирой его точно не назовешь. Всегда очень спокойный.
– Я с тобой согласен. Но когда я его увидел… не знаю, как лучше сказать… он какой-то… особенный, что ли? И не только он. Вся их семья.
– Расскажи-ка, – оживилась Пэтси.
– Я вчера случайно наткнулся на его родителей. Застал их за сугубо личным разговором. Может, это глупо звучит, но они оба вели себя так, будто в чем-то виноваты.
– Все родители в чем-то виноваты, – сказала Пэтси.
Я сразу вспомнил о своем отце. Точнее, о березовых розгах, регулярно гулявших по моей спине. Он ограничивался пятью ударами. Не скажу, чтобы мне было очень больно. Но свист розог, предшествующий удару… я и по сей день покрываюсь потом, вспоминая отцовские экзекуции.
– Ты права, – ответил я Пэтси. – Только степень вины разная.
Мои чаяния оправдались: я действительно уснул. На следующий день, уже в гостинице, сон пришел мгновенно, стоило моей голове коснуться подушки. Однако незадолго до полуночи меня разбудило осторожное царапанье в дверь.
– Входите, кадет По, – сказал я.
Это мог быть только он. Мой ночной гость с величайшей осторожностью открыл дверь и замер в темном проеме.
– Вот результаты моих последних наблюдений, – сказал По, опуская на пол едва заметный пакет.
– Благодарю вас. Мне не терпится прочесть ваши наблюдения.
По явился ко мне без свечи, а моя лампа была погашена, так что его лица я не видел.
– Я надеюсь… Меня беспокоит, что вы отрываете время от своих занятий.
