Приключение рождественского пудинга - Кристи Агата (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗

— Так они обычно и поступают, — заметил Пуаро.

— Это моя остановка, — оказал мистер Бонингтон. — До свидания. Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем хотя бы имя этого старика. Чудной мир!

И он поспешил на выход.

Эркюль Пуаро сидел нахмурившись. Похоже, он не находил этот мир чудным или забавным. Он пришел домой и дал указания своему преданному камердинеру Джорджу.

Эркюль Пуаро водил пальцем по списку фамилий. Это был список людей, умерших в последнее время.

Палец Пуаро остановился на одной фамилии.

— Генри Гаскон. Шестьдесят девять лет. Что ж, начнем с него..

Через несколько часов Эркюль Пуаро уже сидел в кабинете доктора Мак-Эндрю на Кингз Роуд. Доктор Мак-Эндрю был высоким рыжеволосым шотландцем с интеллигентным лицом.

— Гаскон? — проговорят он. — Да, припоминаю. Старый эксцентричный чудак. Он жил один в одном из тех допотопных старых домов, которые сейчас сносят, чтобы очистить место для застройки новых кварталов. Он не был моим пациентом, но я его встречал и зная его. Первым почувствовал неладное молочник. Молоко в бутылках на крылечке скисло. В конце концов люди послали за полицией. Она взломали дверь и обнаружили старика. Он свалился с лестницы и сломал себе шею. На нем был старый халат с рваным поясом — возможно, он в нем запутался и упал.

— Понятно, — сказал Эркюль Пуаро. — Это был просто несчастный случай. — Совершенно верно.

— У него были родственники?

— Племянник. Он приезжал проведать дядюшку раз в месяц. Его фамилия Рамзей, Джордж Рамзей. Он сам врач. Живет в Уимблдоне.

— Сколько времени труп пролежал необнаруженным?

— Ага! — сказал доктор Мак-Эндрю. — Вот мы и перешли к официальным вопросам. Не меньше сорока восьми часов и не больше семидесяти двух. Его нашли шестого утром. Но, как выяснилось, время смерти можно уточнить. В кармане халата покойного было найдено письмо, написанное третьего и отправленное из Уимблдона в тот же день после обеда. Судя по штемпелю, оно пришло в девять двадцать вечера. Это позволяет предположить, что смерть наступила третьего после девяти двадцати. Это соответствует состоянию его желудка и степени разложения трупа. Он ел за два часа до смерти. Я проводил вскрытие шестого утром. По моему заключению смерть произошла за шестьдесят часов до этого, что-нибудь около десяти часов вечера.

— Похоже, все согласуется. Скажите, когда его последний раз видели в живых?

— В тот же вечер третьего, то есть в четверг, его видели в семь часов на Кингз Роуд и он ужинал в ресторане «Гэлант Эндивор» в семь тридцать. Похоже, он всегда там ужиная по четвергам.

— У него были другие родственники? Или только этот племянник?

— У него был брат-близнец. Вся их история довольно странная. Они не встречались много лет. Видите ли, в юности Генри был артистом, правда, весьма бездарным. Второй брат, Энтони Гаскон, тоже был артистом, но, женившись на богачке, покончил с искусством. Братья по этому поводу поругались, и, насколько я понимаю, больше не встречались. Но самое странное, что они умерли в один день. Энтони Гаскон покинул этот бренный мир третьего числа в час пополудни. Я и раньше слышал историю о близнецах, умерших в один день в разных концах света. Возможно, это все просто совпадение, но таковы факты.

— А жена второго брата жива?

— Нет, она умерла несколько лет тому назад.

— Где жил Энтони Гаскон?

— У него был дом на Кингстон Хилл. По словам доктора Рамзея он жил затворником.

Эркюль Пуаро задумчиво кивнул.

Шотландец бросил на него проницательный взгляд.

— Что у вас на уме, месье Пуаро? — грубовато спросил он. Я ответил на ваши вопросы. Это был мой долг, поскольку вы показали мне свое удостоверение. Но я нахожусь в неведении, что же случилось.

Пуаро медленно проговорил:

— Обычная смерть в результате несчастного случая, так вы сказали. Моя мысль не менее проста — его просто столкнули.

Доктор Мак-Эндрю озадаченно взглянул на Пуаро.

— Другими словами — убийство! У вас есть какие-нибудь основания это утверждать?

— Нет, — ответил Пуаро, — только подозрения.

— Но должно же быть что-нибудь… — настаивал его собеседник.

Пуаро ничего не ответил.

Мак-Эндрю сказал:

— Если вы подозреваете племянника, мистера Рамзея, то должен предупредить вас, что вы идете по ложному следу. Рамзей играл в бридж в Уимблдоне с восьми тридцати до двенадцати ночи. Это выяснилось во время дознания.

Пуаро пробормотал:

— И, конечно, это было проверено. Полиция работает весьма тщательно. Доктор спросил:

— Может быть, у вас есть что-нибудь против него?

— До разговора с вами я вообще не знал о существовании такого человека.

— Значит вы подозреваете кого-нибудь еще?

— Нет-нет. Дело вовсе не в этом. В основе человеческого поведения лежат привычки. Это очень важно. А смерть мистера Гаскона нарушает цельную картину. Похоже, здесь что-то не так.

— Я не совсем вас понимаю.

Эркюль Пуаро улыбнулся. Он встала, и доктор тоже встал.

— Видите ли, — произнес Мак-Эндрю, — оказать по правде, я не нахожу ничего подозрительного в смерти мистера Гаскона.

Маленький бельгиец развел руками.

— Я настойчивый человек. У меня есть идея в ничего в ее подтверждение. Кстати, доктор Мак-Эндрю, у Генри Гаскона были вставные зубы?

— Нет, его зубы были в прекрасном состоянии. Весьма похвально в его возрасте.

— Он за ними хорошо следил? Они были белые и вычищенные?

— Да, я это отметил.

— И никоим образом не окрашенные?

— Нет. Не думаю, чтобы он курил, если вы это имеете в виду.

— Я имел в виду не совсем это. Мой вопрос был задан с дальним прицелом, хотя, возможно, это и ложная версия! До свидания, доктор Мак-Эндрю, спасибо нам за вашу доброту и терпение.

Он пожал доктору руку и удалился.

— А теперь, — проговорил Пуаро, — проверим эту версию.

Пуаро вошел в ресторан «Гэлант Эндивор» и уселся за тот же самый столик, за которым они когда-то обедали с Бонингтоном. Но обслуживала его не Молли. Молли, как сказала ему официантка, уехала в отпуск.

Было еще только семь часов, народу в ресторане было немного, и Пуаро не составило труда втянуть официантку в разговор о старом мистере Гасконе.

— Да, — говорила она. — Он приходил сюда в течение многих лет, но никто из официантов не знал, как его зовут. Мы прочли о расследовании в газете и там была фотография. «Посмотри-ка, — сказала я Молли, — похоже, это наш Пунктуальный Старичок», — мы здесь его так называли между собой.

— Он ужинал здесь в день своей смерти, не так ли?

— Совершенно верно. Это было в четверг, третьего числа. Он всегда ужинал здесь по четвергам. Его дни были вторник и четверг, и он был точен, как часы.

— Я полагаю, что вы уже не помните, что он ел на ужин?

— Дайте-ка припомнить. Это был суп с пряностями, да-да, точно, и пирог с говядиной. А, может, жареная баранина? Нет, конечно, это был пирог. И еще шарлотка с яблоками и черной смородиной. И, конечно, сыр. Подумать только, что в тот же вечер он упал с лестницы и погиб. Говорят, что он запутался в халате. Конечно, его одежда была жуткого вида: старомодная, местами разорванная, да и одевал ее он весьма небрежно. И все же, что-то было в его облике. В нем чувствовалась личность… О, у нас здесь бывает много интересных посетителей.

Официантка удалилась.

Эркюль Пуаро в одиночестве поглощал свою рыбу.

Вооружившись рекомендациями от влиятельных лиц, Эркюль Пуаро без труда получил у районного следователя материалы дела о смерти мистера Гаскона.

— Этот покойный Гаскон был забавной личностью, — заметил следователь, — одинокий эксцентричный старик. Но, похоже, его смерть привлекла к себе необычно большое внимание.

Произнося все это, он с любопытством поглядывал на своего посетителя. Эркюль Пуаро тщательно подбирал слова.

— Видите ли, месье, есть некоторые обстоятельства, возможно, связанные с этим делом, которые указывают на необходимость дополнительного расследования.