Загадка Эндхауза - Кристи Агата (версия книг txt) 📗
И все же у меня екнуло сердце, когда я увидел, что дверь в гостиную начала тихо отворяться. Она открывалась совершенно бесшумно, ее, как видно, смазали, и это производило жуткое впечатление. Вот она медленно распахнулась, прошла минута, другая. Нам показалось, что в открытую дверь ворвался порыв холодного ветра. Наверно, это был просто сквозняк или потянуло ветерком из распахнутых окон, но мы ощутили тот леденящий холод, о котором обязательно упоминается во всех рассказах о привидениях.
И вдруг все мы увидели призрак. В дверях белела смутная неясная фигура. Ник Бакли!..
Она двинулась к нам так медленно и бесшумно, словно легко плыла по воздуху, и от этого в самом деле казалась потусторонним существом.
Тут я понял, какой большой актрисы лишился мир. Когда-то ей хотелось поставить в Эндхаузе спектакль и сыграть в нем главную роль. Сейчас она играла эту роль, и я видел, что она упивается ею. Она играла вдохновенно.
Ник подплывала к нам все ближе, и вдруг тишина разорвалась.
Из инвалидного кресла подле меня раздался сдавленный крик. Мистер Крофт издал какой-то звук, напоминавший бульканье. Челленджер испуганно выругался. Вайз, как мне показалось, отодвинулся на своем стуле, а Лазарус, напротив, подался вперед. И лишь Фредерика была безмолвна и неподвижна.
И вдруг нас полоснул пронзительный вопль. Это кричала вскочившая со стула Эллен.
– Это она! Это она к нам воротилась. Она идет! Убитые, они всегда приходят. Это она! Это она!
Щелкнул выключатель, зажегся свет.
Пуаро смотрел на нас, улыбаясь, как цирковой артист после удачно исполненного номера. А посредине комнаты стояла Ник, закутанная в белое покрывало.
Первой пришла в себя Фредерика. Она нерешительно протянула руку и дотронулась до подруги.
– Ник, ты… живая!
Она сказала это чуть ли не шепотом.
Ник засмеялась и шагнула вперед.
– О да, – ответила она. – Вполне живая. Я очень благодарна вам за то, что вы сделали для моего отца, миссис Крофт. Только боюсь, что вы пока не сможете воспользоваться преимуществами этого завещания.
– О господи, – шептала миссис Крофт, корчась в своем инвалидном кресле. – Господи! Забери меня отсюда, Берт. Увези меня. Я просто пошутила, дорогая… я пошутила, вот и все. Честное слово.
– Странные шутки, – сказала Ник.
Дверь снова отворилась, и кто-то вошел так тихо, что я даже не услышал его шагов. К моему удивлению, это оказался Джепп. Он мельком кивнул Пуаро, словно отвечая на какой-то вопрос, потом вдруг просиял и шагнул к инвалидному креслу.
– Хелло-ло-ло! – воскликнул он. – Кого я вижу! Старая знакомая! Милли Мертон собственной персоной. И снова за свое, моя дорогуша?
Не обращая внимания на протестующие вопли миссис Крофт, он повернулся к нам и начал объяснять:
– По части подлогов она не знает себе равных, Милли Мертон. Мы слышали, что, когда они смывались в последний раз, их машина попала в аварию. И что же? Милли снова за свое. Спину сломала, а все не оставляет своих фокусов. Артистка, настоящая артистка.
– Так это завещание поддельное? – воскликнул изумленный Вайз.
– А как по-вашему? – презрительно сказала Ник. – Неужели вы думаете, что я написала такое дурацкое завещание? Вам я оставила Эндхауз, Чарлз, остальное Фредерике.
При этих словах она перекрестилась, шагнула к подруге, и тут… Да, как раз в это мгновение все и произошло. Над подоконником полыхнул огонь, просвистела пуля, затем послышался еще один выстрел, раздался стон, и за окном что-то упало. В следующую секунду мы увидели, что Фредерика стоит посреди комнаты, а по ее руке стекает тоненькая струйка крови.
Глава 20
К
Все это произошло так внезапно, что в первую минуту ни один из нас не мог сообразить, что случилось. Потом Пуаро яростно вскрикнул и бросился к дверям. За ним устремился Челленджер. Вскоре они вернулись, неся на руках безжизненное тело какого-то мужчины. Когда его осторожно опустили в большое кожаное кресло и я увидел его лицо, я невольно вскрикнул:
– Лицо… лицо в окне!
Это был тот самый человек, который накануне вечером заглядывал к нам в комнату. Я сразу узнал его. И понял, что Пуаро был прав, когда назвал преувеличением мои слова о якобы «нечеловеческом» лице.
И все же было в нем нечто такое, что подтверждало мое впечатление. Это было лицо конченого человека, человека, отвергнувшего все человеческое.
Бледное, безвольное, порочное, оно казалось застывшей маской, давно лишенной одухотворенности живого лица. По его щеке ползла струйка крови. Фредерика медленно направилась к креслу.
– Вы ранены, мадам? – спросил Пуаро, становясь между ней и незнакомцем.
Она покачала головой:
– Пустяки, плечо поцарапано.
Мягко отстранив Пуаро, она наклонилась над креслом.
Незнакомец открыл глаза и встретился с ее взглядом.
– Ну, в этот раз я, кажется, добрался до тебя, – глухо и злобно прохрипел он. И вдруг заговорил жалобно, словно ребенок: – Ах, Фредди, я ведь не хотел. Я не хотел. Ты всегда со мной по-хорошему…
– Не надо, будет…
Она опустилась на колени.
– Я не хотел…
Он уронил голову и не договорил.
Фредерика взглянула на Пуаро.
– Да, мадам, он мертв, – мягко проговорил мой друг.
Тогда она медленно встала и, продолжая глядеть на умершего, с состраданием коснулась рукой его лба. Потом вздохнула и повернулась к нам.
– Это был мой муж, – сказала она тихо.
– К, – прошептал я.
Пуаро услышал мой шепот и кивнул.
– Да, я все время чувствовал, что здесь есть К, – заметил он вполголоса. – Вы помните, я с самого начала говорил.
– Это был мой муж, – повторила Фредерика.
В ее голосе звучала смертельная усталость. Она опустилась в кресло, которое принес ей Лазарус.
– Теперь, пожалуй, я могу все рассказать, – проговорила она. – Это был… совершенно опустившийся человек. Наркоман. Он и меня приучил к наркотикам. С того самого дня, как я ушла от него, я что есть сил стараюсь вытравить из себя это. И кажется… теперь почти излечилась. Но это было трудно. Нечеловечески трудно. Вы и представить не можете как! А он не оставлял меня в покое. Откуда-то появлялся, требовал денег, грозил. Он как бы шантажировал меня. Если я не давала денег, он говорил, что застрелится. Он вечно угрожал мне этим. А потом начал грозить, что убьет меня. Он был способен на что угодно. Невменяемый… безумный…
Мне кажется, что это он застрелил Мегги Бакли, – продолжала Фредерика. – Он, конечно, не собирался ее убивать. Наверное, он принял ее за меня. Мне, очевидно, не следовало молчать. Но ведь, в конце концов, все это были лишь догадки. И потом эти странные случаи с Ник… я решила, что, пожалуй, ошиблась. Мало ли кто мог оказаться виновником. Но вот однажды на столе у мсье Пуаро я вдруг увидела обрывок бумаги, исписанный рукой моего мужа. Это был кусочек письма, которое я недавно получила. Тогда я поняла, что мсье Пуаро напал на след. С этого дня мне оставалось только ждать.
Но я до сих пор не понимаю, что получилось с конфетами. Ему незачем было покушаться на Ник. Да я и не пойму, как бы ему это удалось. Тут какая-то загадка.
Она закрыла лицо руками, потом уронила их и с трогательной простотой добавила:
– Вот и все.
Глава 21
На сцене Л
К ней быстрыми шагами подошел Лазарус.
– Милая… Милая моя… – пробормотал он.
Пуаро отступил к буфету, налил в стакан вина и подал Фредерике. Она выпила и, улыбаясь, вернула ему стакан.
– Теперь все в порядке, – сказала она. – Так что же… что же мы станем делать?
Она посмотрела на Джеппа, однако инспектор лишь покачал головой:
– Я в отпуске, миссис Райс. Оказываю услугу старому приятелю, и только. А этим делом ведает местная полиция.
Она взглянула на Пуаро:
– А местной полицией ведает мсье Пуаро?
– О! Помилуйте, мадам! Я только скромный консультант.
– Мсье Пуаро, – сказала Ник, – нельзя ли просто замять это дело?
