Безмолвный мир Николаса Квина - Декстер Колин (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗

— Льюис, подойди сюда. Взгляни-ка на это.

То был ежедневник, найденный у Оглби в боковом кармане брюк. Белл несколько ранее бегло пролистал его, но не нашёл ничего интересного и отложил в сторону. То был фирменный университетский ежедневник в синем переплёте с внутренним кармашком на задней корке, который можно было использовать для железнодорожных билетов и тому подобного. И когда Морс приподнял клапан, он с трудом поверил своим глазам. Там был билет, неровно разорванный пополам, в верхней части которого было напечатано «IO 2», ниже — «Амфитеатр», а по правому краю, снизу вверх, цифры 93592.

— Что ты на это скажешь?

— Получается, он всё-таки там был, сэр.

— Все четверо. Подумать только! Четверо из пяти.

Льюис взял ежедневник в руки и поочерёдно, со свойственной ему тщательностью, изучил каждую страницу. Было ясно, что за последний год Оглби не пользовался этим ежедневником. Но в самом конце, на странице «Для заметок», Льюис обнаружил нечто, что заставило его выпучить глаза.

— Сэр! — Он произнёс это очень тихо, словно малейший шум мог спугнуть это самое нечто. — Посмотрите сюда.

Морс взглянул на ежедневник и почувствовал знакомый спазм в висках, словно в голове произошёл электрический разряд. Перед ним был аккуратно выполненный чертёж.

— Господи! — вымолвил Морс. — Это же номер билета, найденного у Квина.

Через полчаса, когда оба полицейских вышли из дома на Уолтон-стрит, Морсу вспомнились слова доктора Ханса Гросса, в прошлом профессора криминологии Пражского университета. Он знал их наизусть: «Никакой человеческий поступок, совершённый по чистой случайности, не может находиться в полном отрыве от прочих событий. Ни один поступок нельзя считать необъяснимым». Эта мысль неизменно согревала инспектора Морса. И тем не менее, оказавшись на пустынной улице, он начал сомневаться, что слова эти истинны.

Не более чем в ярдах пятидесяти — шестидесяти вниз по улице он увидел здание, в котором размещалось сразу два кинотеатра: «STUDIO 1» и «STUDIO 2». Неоновые вывески всё ещё горели над входом. В почти зловещей тишине красные и ярко-синие буквы кричали: «Нимфоманка» (сеанс только для взрослых). Может быть, она пытается вывести его на верный след? Вместе с Льюисом они подошли к кинотеатру и остановились, глядя на рекламные кадры. Она действительно была крупной и роскошной девицей, хотя какой-то неслыханный идиот наклеил поверх неслыханных сосков Инги по пятиконечной звезде.

20

В полвосьмого утра Морс уже был у себя в кабинете, усталый и небритый. Он пытался хотя бы несколько часов поспать, но мысли не давали ему покоя, и в конце концов он уступил в неравной борьбе. Морс понимал, что ему будет гораздо проще справиться с проблемами, если произойдёт крутая перемена. А пока этого не случилось, можно поломать голову над кроссвордом. Он развернул лондонскую «Таймс» на последней странице, посмотрел на часы, записал время на полях слева и приступил к решению. На это понадобилось двенадцать с половиной минут. Не лучший результат на этой неделе, но и не худший. А если бы не это слово, то он уложился бы в десять минут. Слово, определяющее, где находятся островки Лангерганса (8). АКЕС — стояло перед его глазами добрых две с лишним минуты, покуда он не нашёл ответ. И вспомнил он его, в конце концов, благодаря радиовикторине: один из участников предположил тогда, что эти островки находятся в Южно-Китайском море, другой — на Балтике, а третий — в Средиземном. И какой же смех раздался в студии, когда ведущий объявил правильный ответ!

В течение всего утра поступал поток новостей, казавшийся нескончаемым. Льюису удалось встретиться с Мартином, который (по его словам) накануне вечером почувствовал какое-то беспокойство, почти тревогу, и ушёл из дому около половины восьмого, а домой возвратился примерно без четверти одиннадцать. Он воспользовался своим автомобилем, заглянул в несколько пабов в районе Радклифф-сквер, а по возвращении получил нагоняй от жены. Руп (по его словам) весь вечер провёл дома за работой. Нет, к нему никто не заходил, у него редко бывают посетители. Он готовился к лекции по некоторым вопросам неорганической химии, формулировку которых Льюис тогда не понял, а теперь не мог повторить.

— Итак, насколько я могу судить, сэр, оба остаются очень вероятными кандидатами. Беда в том, что мы начинаем терять подозреваемых. Если, конечно, вы не считаете, что мисс Хайт…

— Полагаю, это вполне возможно.

Льюис нехотя согласился с шефом:

— Даже в этом случае их остаётся всего трое, сэр.

— А про Оглби ты забыл, что ли?

Льюис недоумённо уставился на Морса.

— Я не совсем вам понимаю, сэр.

— Он по-прежнему в моём списке, Льюис, и я не вижу причин его вычёркивать. А ты?

Льюис открыл было рот, но тут же его закрыл. В этот момент зазвонил телефон.

На проводе был декан синдиката, говоривший из Лонсдейла. Накануне ему позвонил Бартлет. Как это страшно! Ужасающе. Он просто хотел упомянуть об одной небольшой детали, которая пришла ему в голову. Господин инспектор не забыл про свой вопрос об отношениях между членами синдиката? Так вот, после убийства Оглби он кое-что вспомнил. В своё время это показалось ему чуточку странным. Это произошло во время большого вечернего приёма в отеле «Шеридан», устроенного делегацией из Аль-Джамары. Некоторые засиделись до глубокой ночи, когда остальные давно уже разошлись. Квин был одним из припозднившихся, и Оглби тоже. Декану показалось тогда (разумеется, он может ошибаться), что Оглби ждал, когда Квин соберётся уходить, — он следил за ним как-то странно. И только Квин вышел, Оглби немедленно последовал за ним. Эта весьма незначительная деталь, а на словах она выглядит ещё ничтожнее. Но это было. Теперь у декана словно гора с плеч. Он надеется, что не зря отнял время у господина инспектора.

Морс поблагодарил его и положил трубку. Как выразился когда-то декан, это почти ничего не прибавляло.

Утром позвонил Белл. Медицинское заключение предполагало, что Оглби скончался всего за несколько минут до того, как был найден мёртвым. На кочерге и на столе, где были разбросаны бумаги, не нашли ничьих отпечатков, кроме пальцев Оглби. Разумеется, Морс может ознакомиться с заключением в любое время, однако (по мнению Белла) тут мало что могло ему помочь. Удар, проломивший тонкий череп Оглби, был нанесён с изрядной жестокостью, но мог потребовать лишь минимального усилия. Убийца произвёл удар предположительно правой рукой, а центральная точка области поражения находилась примерно в пяти сантиметрах выше затылочной кости и в двух сантиметрах правее теменного шва. Результатом удара…

— Опусти, — попросил Морс.

— Я вас понимаю.

— Мисс Хайт всё ещё?..

— До обеда к ней никого не пускают. Распоряжение врача.

— Она по-прежнему в Радклиффе?

— Да. И вы будете вторым посетителем, которого к ней допустят. Обещаю.

Молодая сестра заглянула за ширму, стоявшую в одной из палат женского травматологического отделения.

— К вам ещё один посетитель.

На Монике не было лица, когда Морс увидел её, сидящую в подушках на кровати. Мешковатая больничная рубаха скрывала контуры её красивого тела.

— Расскажите мне всё по порядку, — попросил Морс.

Голос её был тих, но твёрд:

— На самом деле мне почти нечего рассказывать. Я пришла к нему в половине девятого. А он лежал…

— У вас есть ключ?

Она кивнула:

— Да.

Глаза её вдруг стали очень печальны, и Морс решил больше не продолжать эту тему. Ходил ли Филип Оглби на «Нимфоманку» — до сих пор остаётся вопросом, но было совершенно ясно, что нимфоманка ходила к нему, притом довольно регулярно.