Загадка Лейтон-Корта - Беркли Энтони Кокс Френсис Айлс (е книги txt) 📗
– В самом деле? – мрачно спросил Алек, мысленно выражая тайную, но горячую мольбу, чтобы, покуда жив, ему никогда больше ни слова не пришлось услышать о неоплатонизме. – Понятно.
– Понятно? – переспросил Роджер. – Очень хорошо! Теперь давай поищем нашего друга Уильяма и побеседуем с ним.
– Ты собираешься прочесть ему короткую лекцию о рационалистическом догматизме? – осторожно осведомился Алек. – Потому что если это так, то я, пожалуй, пойду в дом.
– Боюсь, что это было бы напрасной потерей времени, – серьезно ответил Роджер. – Я убежден, что, Уильям – догматик самого нетерпимого, фанатичного толка, какие только существуют на свете, и говорить ему о бесполезности догмы, было бы в той же степени эффективно, что и разглагольствовать перед гиппопотамом об этике в гостиной. Нет, я просто хочу немного поговорить с Уильямом. Нельзя сказать, чтобы я на что-то надеялся; просто не хочу оставлять ни одного камня не перевернутым.
Они нашли Уильяма в большой теплице. Он неловко влез на шаткую лесенку и пытался подвязать какую-то лозу. При виде Роджера Уильям поспешно спустился на твердую землю. Он не надеялся на счастливый случай.
– Добрый день, Уильям, – радостно приветствовал его Роджер.
– Добрый день, сэр, – с некоторой подозрительностью ответил Уильям.
– Мы только что беседовали с вашей женой, Уильям!
Уильям что-то уклончиво проворчал.
– Я сказал ей, что мой друг, который должен был вчера вечером прийти, так и не явился, и я подумал, может быть, вы видели кого-нибудь около сторожки.
Уильям нарочито продолжал заниматься каким-то небольшим растением.
– Нико'о не видел, – решительно заявил он.
– Нет? Ну что же! В общем-то это не имеет значения. Интересную работу вы сейчас делаете, Уильям! Берете растение, вынимаете его из цветочного горшка, нюхаете корни и запихиваете обратно! Как эта операция называется в науке по садоводству?
Уильям поспешно поставил растение и сердито посмотрел на говорившего.
– У некоторых людей нет никакой работы, – мрачно заметил он. – Но у дру'их людей работа есть!
– Имеете в виду себя, я так полагаю? – одобрительно произнес Роджер. – Совершенно верно! Работайте! Ничто не заменит работу. Поддерживает человека бодрым, веселым, здоровым! Великое дело – работа! Я с вами согласен, Уильям!
Внезапно на лице Уильяма мелькнул проблеск интереса.
– Зачем это мистер Стэнуорт застрелился? – требовательно спросил он.
– По правде говоря, я не знаю, – ответил Роджер, несколько озадаченный таким неожиданным вопросом. – Может, у вас есть на этот счет какие-нибудь соображения?
– Сам я это не одобряю, – строго сказал Уильям. – Нет! Не одобряю!
– Вы абсолютно правы, Уильям, – с теплотой ответил Роджер. – Будь на свете больше таких людей, как вы, Уильям, тогда… тогда, конечно, меньше было бы самоубийств. Очень скверный обычай.
– Так делать неправильно! – решительно продолжал Уильям. – Неправильно!
– Совершенно неправильно! Вы это точно сказали, Уильям. Между прочим, кто-то мне говорил, что здесь дня два назад видели кого-то незнакомого. Вы случайно не замечали?
– Незнакомо'о? Како'о-тако'о незнакомо'о?
– Ну, обыкновенного: голова, ноги, пальцы и все такое. Говорили только, что был он довольно большой. Вы такою не видели?
Уильям глубоко задумался.
– Видал.
– Видели все-таки? Когда?
Уильям снова задумался.
– Правду сказать, – наконец заговорил он, – вчера вечером, после восьми часов. Восемь тридцать – это уж точно. Я сидел перед сторожкой, а он прошел. На'лый такой. Еле кивнул и прошел по доро'е.
Роджер обменялся взглядом с Алеком.
– Уильям, вы раньше видели этого человека? Довольно крупный мужчина?
– Очень большой, – механически поправил Уильям.
– Отлично! Очень большой! Продолжайте!
– Ну, я и грю своей миссис: «Кто это? Идет по доро'е, будто у себя дома?» – Уильям задумался и замолчал. – Я и грю: «Идет, будто у себя дома», – решительно повторил он.
– И очень хорошо сказали. Ну а потом?
– «О, этот? – грит моя миссис. – «Это брат поварихи. Меня, – грит повариха на днях в Элчестере ему представила… Во всяком разе, – грит моя миссис, – повариха сама так сказала, что это ее брат». – Странный, скрипучий звук в горле Уильяма свидетельствовал о том, что слова жены его очень позабавили. – «Во всяком разе она грит, что это ее брат!» – с явным удовольствием повторил Уильям.
– О! Так, значит, и говорит? – воскликнул несколько обескураженный Роджер. – И вы его снова видели, Уильям?
– А как же! Видел! Идет назад минут через пятнадцать, может чуть больше, а на руке у не'о повисла повариха, хоть должна бы знать, что так делать не 'одится! Не в том она возрасте! Я это'о не одобряю! – Но тут лицо его засветилось улыбкой, и он снова засмеялся своим скрипучим смешком: – «Во всяком разе она грит, что это ее брат!..»
– Понято! – сказал Роджер. – Спасибо, Уильям. Ну, нам, пожалуй, не стоит сам мешать. Пошли, Алек!
Медленно и невесело они повернули к дому.
– У нашего друга Уильяма было свое на уме, – с кислой миной сказал Роджер. – А я было на минуту подумал, что мы наконец-то что-нибудь узнаем.
– Ну, Роджер, ты редкостный оптимист! – с удивлением заметил Алек.
Тропинка вела мимо библиотеки, и когда они подошли к грядке, где были следы, Роджер инстинктивно остановился. В ту же секунду он бросился вперед, в недоумении уставившись на грядку.
– Господи! – воскликнул он, взволнованно показывая пальцем на грядку. – Посмотри! Следы исчезли! Оба! Их заровняли.
– Боже мой! В самом деле!
Они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами.
– Значит, Джефферсон все-таки слышал, о чем мы говорили, – почти шепотом произнес Роджер. – У меня такое предчувствие, что очень скоро нам предстоит нечто захватывающее.
Глава 17
Мистер Грирсон раздражен
Если майор Джефферсон и догадывался о действиях наших друзей, то по его поведению этого не было видно. Когда Роджер и Алек, опоздавшие к чаю минут на двадцать, вошли в гостиную, Джефферсон встретил их в своей обычной, скорее отрывисто деловой, чем резкой манере. Он непринужденно осведомился, чем они занимались все это время. Леди Стэнуорт в гостиной не было, и чай разливала миссис Плант.
– О, мы отправились в деревню прогуляться, по было слишком жарко, чтобы чувствовать себя приятно, – ответил Роджер. – Благодарю вас, миссис Плант! Да, молоко и сахар, пожалуйста. Два куска. А вы, майор, успели справиться со своими делами в Элчестере? Я видел, как вы уезжали.
– Я выехал дьявольски поздно. Пришлось поторапливаться, однако я все успел сделать.
– Между прочим, – спросил вдруг Алек, – решен вопрос насчет слушания дела?
– Да. Завтра утром, в одиннадцать часов. Здесь.
– О! Значит, решено провести слушание здесь? – спросил Роджер. – Где же? В библиотеке?
– Нет. Я полагаю, лучше будет в малой столовой.
– Я тоже так думаю.
– О, как бы я хотела, чтобы все уже кончилось! – невольно вздохнув, сказала миссис Плант.
– Вы как будто без интереса ждете этого события, слегка улыбнувшись, заметил Роджер.
– Я ненавижу даже мысль о необходимости давать показания, – пылко ответила миссис Плант. – Это ужасно!
– Полно, полно! Все не так ужасно. Это не судебное разбирательство. Не будет никаких перекрестных допросов… Ничего похожего. Слушание будет пустой формальностью, не правда ли Джефферсон?
– Чистейшая формальность! – задумчиво ответил Джефферсон, зажигая сигарету. – Думаю, все займет не более двадцати минут.
– Как видите, нет ничего страшного, миссис Плат и, сказал Роджер. – Могу я попросить еще чашечку чаю?
– И все-таки я бы хотела, чтобы все уже кончилось, – легким смешком ответила миссис Плант, по Роджер заметил что рука ее, державшая чашку, слегка дрожала. Джефферсон поднялся из-за стола.
– Мне придется опять предоставить вас самим себе, отрывисто произнес он. – Леди Стэнуорт надеется, что вы найдете, чем себя занять. Извините, что мы выглядим такими негостеприимными, но вы же понимаете, как все складывается в таких случаях. – Он быстро вышел из комнаты.
