Загадка Лейтон-Корта - Беркли Энтони Кокс Френсис Айлс (е книги txt) 📗

– Ничего, кроме коровы в том углу. Может быть, где-то есть другой выход с поля? За последние пять минут из этих ворот никто не выходил. Мы бы его увидели.

Роджер остановился и внимательно осмотрелся.

– Да, здесь нико… О! Что с этой коровой? Похоже, она очень нами заинтересовалась.

Корова – большое могучее животное – действительно покинула свой угол и устремилась в их сторону. Голова ее странно моталась из стороны в сторону, и она издавала звуки, похожие на мощные гудки парохода.

– Господи! – вдруг закричал Алек. – Это не корова! Это бык! Беги! Что есть духу!

Второго приглашения Роджеру не понадобилось. Он помчался изо всех сил вслед за Алеком. Бык, заметно разочарованный таким оборотом дела, стремительно помчался за ними. Это были восхитительные гонки!

Секунд шесть спустя положение участников гонки на дистанции было следующим: лидировал мистер А. Грирсон (№ 1), за ним следовал мистер Р. Шерингэм (№ 2), а за № 2 мчался бык (№ 3). № 1 достиг финиша первым, когда между ним и № 2 оставалось десять ярдов, но перед № 2 и № 3 еще было препятствие – мощные ворота в пять рядов бревен. № 2 преодолел их с ходу.

– Клянусь Господом! – с чувством простонал Роджер, самым непристойным образом свалившись в канаву.

Хриплый, скрипучий звук заставил обоих поднять головы. Звуки исходили от старика. Он от души смеялся.

– Чуть не до'нал вас, дженты! – радостно хрипел он. – Не видал е'о таким с тех пор, как он по'нался за мистером Стэнфортом, или как он там себя называет… Ну, тот… из Лейтон-Корта… Надо бы мне вас, дженты, предупредить… С ним надо осторожно! С этим Принцем Джо-о-ном!

Глава 16

Мистер Шерингэм читает лекцию о неоплатонизме

– Алек, – взмолился Роджер, – если ты скажешь хоть слово о быках, коровах или других каких-нибудь фермерских обитателях, предупреждаю тебя, что немедленно зарыдаю.

Они снова шли по белой пыльной дороге, но упругость и оживление исчезли из их походки. Короткий, но многозначительный разговор со стариком, прерывавшийся разрывавшим уши пронзительным смешком, быстро показал упавшему духом Роджеру истинную природу его «погони за дикими гусями» [15] (вернее, «за дикими быками»). Следует, однако, заметить, что Алек отнюдь не проявлял по этому поводу никаких добрых чувств к своему другу.

– Ну было ли что-нибудь более очевидное! – мрачно причитал Роджер. – Хотя мои рассуждения были абсолютно здравыми. Похоже, что миссис Уильям и этот идиот хозяин таверны умышленно пытались ввести меня в заблуждение. Почему они не могли прямо сказать, что эта скотина – бык? И дело с концом!

– Боюсь, ты не дал им ни малейшего шанса, – заметил Алек с неприкрытой усмешкой.

Роджер с чувством собственного достоинства взглянул не него и погрузился в молчание.

Но ненадолго.

– Вот мы и опять оказались на том же месте и не продвинулись с тех пор, как нашли эту злосчастную бумажку. Потеряли целый час драгоценного времени!

– Ну, ты во всяком случае прошел неплохую физическую тренировку, – заметил Алек. – Это тебе очень на пользу.

Роджер не обратил внимания на выпад друга.

– Вопрос в том, что делать дальше?

– Идти пить чай! – поспешно предложил Алек. – А если говорить о напрасно потраченном драгоценном времени, так, по-моему, мы с тобой только этим сейчас и занимаемся. Если какое-то явное доказательство оказывается провалом, то, может быть, и все это нечто несуществующее. В конце концов, я не верю, что было убийство. Стэнуорт покончил с собой.

– Так вот, – продолжал Роджер, совершенно не обращая внимания на то, что его перебили, – мы решили разузнать о таинственном незнакомце, верно? Значит, нам следует продолжать. К счастью, я не совсем потерял способность соображать. Я уже задал несколько вопросов о постороннем человеке, но ответы были нечеткими, они ввели нас в заблуждение, и мы потерпели неудачу. Теперь пойдем на станцию.

– О нет, – простонал Алек. – Чан!

– Станция! – решительно ответил Роджер, и они повернули на станцию.

Однако этот визит также не дал никаких результатов. От простоватого, деревенского вида носильщика Роджеру на расспросы о возможном приезде своего друга удалось узнать, что на этом небольшом полустанке (его и станцией-то не назовешь!) останавливается в день только полдюжины поездов и ни одного после семи часов вечера. Самый ранний поезд был утром, вскоре после шести часов, и пассажиров не было. Нет, он не видел, чтобы вчера прибыл кто-нибудь незнакомый. По крайней мере, ничего такого не заметил.

– Другого мы не могли и ожидать, – философски заметил Роджер, когда они наконец направились домой.

– Если этот тип прибыл поездом, то, возможно, он сошел в Элчестере. Он не дурак, как нам это хорошо известно.

Теперь, когда появилась реальная надежда оказаться в тени и попить чаю, Алек готов был обсуждать вопрос более дружелюбно.

– Значит, теперь ты вполне уверен, что убийца – человек со стороны? – спросил он. – Ты отказываешься от мысли, что это кто-нибудь из округи?

– Ничего подобного, – возразил Роджер, – я ни в чем не уверен. Знаю только, что он высокого роста, носит большие башмаки, крепкий и сильный, и вообще неординарный преступник и соответствует мысленному портрету, сложившемуся под впечатлением моих размышлений о Принце Джоне, черт бы его побрал! Это может быть посторонний для этой округи человек, а может быть, и нет. Мы знаем, что он был здесь утром, потому что общался с домочадцами. Но кроме этого, мы ничего определенного не можем сказать, не зная мотива преступления. Клянусь Юпитером! Хотел бы я это знать! Это бы значительно сузило поиски.

– Странно, нам никогда не приходило в голову! – внезапно заявил Алек. – Ведь это мог быть просто грабитель, который так растерялся, когда узнал, что убил хозяина, что даже не осмелился закончить то, ради чего пришел, а просто поспешил прочь. Мне это кажется вполне возможным и соответствует фактам.

– Да-а, в самом начале мы рассматривали мысль о грабеже, не так ли? Ты представляешь себе, Алек, что с тех пор прошло всего лишь пять часов, а кажется, прошло по меньшей мере пять недель! Но все это было до того, как на нас произвело впечатление странное поведение других домочадцев.

– Ты хочешь сказать произвело впечатление на тебя. Я все-таки считаю, что ты вечно все преувеличиваешь. Вероятно, всему есть совершенно элементарное объяснение, которого мы просто не знаем. Полагаю, ты имеешь в виду Джефферсона и миссис Плант?

– И леди Стэнуорт!

– Ну значит, и леди Стэнуорт! Но ты же не надеешься, что они станут с нами откровенничать, верно? А это единственный путь, который мог бы снять с них подозрение. Однако что бы ты мне ни говорил, я не думаю, что хоть каким-то образом они связаны с убийством. Боже правый! Это все равно, что их самих обвинить в убийстве! Скажи на милость, мой дорогой, можешь ты представить себе миссис Плант или леди Стэнуорт (оставим пока Джефферсона), занятых убийством старого Стэнуорта? Это, право же, слишком нелепо! Мог бы придумать что-нибудь поумнее.

– Странно, именно эта тема, похоже, больше всего тебя волнует, Александр! – мягко заметил Роджер.

– Гм, я хочу сказать, это чертовски глупо! Ты не можешь верить чему-нибудь подобному.

– Возможно, что и не верю. Как бы то ни было, мы отложим это до тех пор, пока появится что-нибудь более определенное, незачем нам горячиться, и без того жарко. Послушай, давай оставим пока все как есть! Проветрим мозги. Лучше вместо этого я прочитаю тебе небольшую лекцию о влиянии этики Платона на гегельянскую философию с некоторыми дополнительными сведениями о неоплатонизме.

И, не обращая ни малейшего внимания на энергичные протесты Алека, Роджер сразу приступил к делу.

Время таким образом прошло приятно и с пользой. Наконец они подошли к сторожке.

– Как видишь, – радостно заключил Роджер, – в то время как в средневековой философии этот мистицизм находится в мощной и абсолютно успешной оппозиции рационалистическому догматизму с его высокомерным пренебрежением к любому опыту, существующая в эмбриональном состоянии паука пятнадцатого и шестнадцатого веков являла собой логическое развитие неоплатонизма в той же оппозиции к бесплодному рационализму.