Угроза для бизнеса (другой перевод) - Стаут Рекс (версия книг TXT) 📗
Справа от входа за большой складной ширмой из зеленого брезента скрывалась от посторонних глаз большая мраморная раковина с кранами для холодной и горячей воды, которая, что бы вы там себе ни думали, во время оно считалась предметом роскоши, почти сибаритства.
Войдя, Эми положила конец разговору, который вели трое людей. Она знала всех троих.
Сидевший за письменным столом сердитый толстяк с седеющими, но еще не совсем утратившими цвет волосами, был Артур Тингли – внук человека, чье имя значилось на двери.
Над ним возвышался Сол Фрай, отвечавший за сбыт продукции, седой как лунь, застегнутый на все пуговицы и заложивший руки за спину, точно пастор.
Третьей была женщина, по возрасту занимавшая промежуточное положение между первыми двумя. Весь вид ее говорил, что она вполне способна, если понадобится, возглавить женский батальон. Для этого достаточно будет всего лишь надеть военную форму. Звали решительную особу Г. Йейтс. Никакой официальной должностью в фирме ее не почтили, но фактически она ведала производством. Никто на фабрике даже не догадывался, что за инициалом «Г» скрывается имя Гвендолин. Эми случайно узнала об этом от Фила Тингли.
Все трое поздоровались с ней: Сол Фрай и Г. Йейтс – вполне приветливо, хотя без лишних восторгов, Артур Тингли – насупившись и не скрывая раздражения. Произнеся положенные слова приветствия, последний отрывисто спросил:
– По-видимому, тебя прислала Боннерша? У вас ничего не вышло?
Эми сосчитала до трех. Она заранее настроила себя на терпеливый лад, зная, что этот разговор потребует от нее немалой выдержки и самообладания.
– Боюсь, – мягко проговорила она, надеясь, что в ее голосе не слышен вызов, – похвастаться пока нечем. Но мисс Боннер меня к вам не посылала. Я пришла сама… Неофициально, так сказать… Не от мисс Боннер. Я чувствую, что должна вам кое-что рассказать. – Она мельком взглянула на остальных собеседников. – Наедине.
– Ты о чем? – Он в упор уставился на Эми. – У тебя какое-то личное дело? Что за личное дело? Вообще-то тут предприятие, и рабочий день еще не кончился!
– Мы уходим, – объявила Г. Йейтс твердым, но на удивление высоким голосом. – Пошли, Сол…
– Нет! – рявкнул Тингли. – Вы останетесь.
Но женщина уже подхватила Сола Фрая под локоток и потянула к двери – совсем не той, в которую чуть раньше вошла Эми. Открыв ее, Г. Йейтс обернулась:
– Она ваша племянница, и ей надо с вами потолковать. Нам все равно пора делать обход.
Дверь за ними с силой захлопнулась, и тонкая перегородка покачнулась. Тингли поморщился, бросил на племянницу тяжелый взгляд и прорычал:
– Ну? Ты прервала важное совещание, чтобы докучать мне своими личными делами…
– С чего вы взяли, что речь пойдет о моих делах? Я же не знала, что у вас совещание. Мне было велено пройти в кабинет.
– Да, велено! Я собирался тебе кое-что сказать! Только сегодня утром выяснилось, что работа по этому делу, оказывается, поручена тебе. И я заявил этой вашей Боннерше, что не питаю к тебе ни малейшего доверия! – Тингли хлопнул ладонью по столу. – Ни малейшего! Если она тебе все уже рассказала и ты явилась сюда именно по этому поводу, то у тебя всего три минуты. Засекаю!
И он вытащил из жилетного кармашка часы.
Эми почувствовала, как ее всю затрясло, и поняла, что считать до трех на сей раз бесполезно. Он был просто невыносим. Но если эмоции удержать в узде ей не удалось, голос она умела контролировать при любых обстоятельствах.
– Хоть вы и брат моей матери, все равно троглодит! – произнесла она твердо и отчетливо, затем развернулась и вышла из комнаты, не обращая внимания на проклятья, что неслись ей вслед.
Уже в обратном направлении она проделала весь путь через лабиринт из перегородок, миновала приемную, ветхую скрипучую лестницу, вышла на улицу и быстрой, решительной походкой зашагала в восточном направлении.
Девушку буквально колотило от возбуждения. Значит, этот паршивец посмел заявить мисс Боннер, что не доверяет ей, Эми? Впрочем, стоило ли из-за этого кипятиться? Получив задание, она сразу все объяснила мисс Боннер. С этими мыслями Эми прошагала до следующего квартала, а затем озаботилась другими проблемами. На Седьмой авеню она свернула к югу и, почувствовав, что ей жарко, расстегнула шубку.
Скверно будет, если она потеряет работу. Работа ей очень нужна, а такую еще поискать. Но все так запуталось и усложнилось. Очень усложнилось. Тем не менее она приняла решение и даже попробовала его осуществить, хотя и не справилась. Треклятый дядя Артур все же вывел ее из себя. Он поступил именно так, как она, собственно, и ожидала. И ничего распутать не удалось.
Всецело уйдя в свои мысли, Эми дважды налетала на встречных, что было на нее совсем не похоже. На Четырнадцатой улице она повела себя и вовсе безрассудно. Сойдя с тротуара и выскочив на дорогу прямо из-за припаркованного такси, она натолкнулась на бампер проезжавшего мимо автомобиля и была немедленно сбита с ног.
Глава вторая
Чьи-то руки помогли девушке подняться и теперь поддерживали ее. Хотя раздражительность не входила в число ее недостатков, сейчас эти незнакомые руки почему-то взбесили Эми. Она вырвалась и опять чуть не упала – закружилась голова. Вокруг стали спрашивать, целы ли у нее кости, и она неуверенно пробормотала, что все в порядке. Подоспевший полицейский решительно взял ее под руку и проводил обратно на тротуар.
В голове у Эми немного прояснилось, и она поняла, что буквально кипит от ярости. Дрожащим голосом она попросила полицейского:
– Пожалуйста, отпустите. Никаких переломов нет. Он просто задел меня. Можно мне…
– Минутку, – сказал кто-то, явно не полицейский. – Вас сбила моя машина. Посмотрите на себя, вы вся перепачкались. Откуда вам знать, есть у вас переломы или нет? Я отвезу вас к врачу.
– Мне не нужен врач!
Эми, все еще слегка ошарашенная, подняла голову и увидела перед собой карие глаза, чуточку заостренные нос и подбородок и улыбку, прятавшуюся в уголках губ. Во взгляде, устремленном прямо на нее, было что-то столь настойчивое и вместе с тем привлекательное, что Эми неожиданно для себя добавила:
– Но вы можете отвезти меня домой… Если вы… Если вас не затруднит…
– Предъявите-ка лучше свои права, – вмешался полицейский.
Незнакомец повиновался. Страж порядка взял удостоверение, прочел имя владельца и посмотрел на него с насмешливым любопытством:
– Какие люди! Мое почтение!
И он вернул права. Эми оперлась на предложенную ей руку, не пройдя и трех шагов, поняла, что помощь ей не требуется, но позволила усадить себя на переднее сиденье синего «уэзерсилла» с откидным верхом. Правую коленку немного саднило, и Эми очень хотелось взглянуть, что с ней, но она решила подождать.
На заднем сиденье расположился еще один незнакомец. Когда автомобиль тронулся, мужчина слева от нее поинтересовался:
– Куда поедем?
– Гроув-стрит, триста двадцать, пожалуйста.
После того как машина развернулась в южном направлении и влилась в бурное русло Седьмой авеню, на протяжении трех кварталов никто не произнес ни слова. Затем сидевший за рулем мужчина, не сводя глаз с дороги, неожиданно заметил:
– У вас маленькие пальцы.
– И не только, – донесся с заднего сиденья баритон, произносивший слова нараспев, с сильным иностранным акцентом. – У нее глаза того цвета, в который покрасили ванную наверху.
– Простите, я совсем забыл, – извинился водитель. – Знакомьтесь: мистер Покорный – мисс…
– Дункан, – подсказала Эми, чувствуя, что не в силах повернуть голову, чтобы улыбнуться или кивнуть мистеру Покорному. – Кажется, он весьма эксцентричен. Да и вы, если уж на то пошло, тоже. Жаль, что вам не понравились мои пальцы. Лично я ими вполне довольна…
– Я сказал – маленькие, а не короткие. Хотел сделать комплимент. Не люблю, когда у женщин такие пальцы, ноги или шея, будто их нарочно вытягивали.
– Все американцы считают русских эксцентричными, – раздался голос с заднего сиденья.
