Дело бывшей натурщицы - Гарднер Эрл Стенли (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
– Вы считаете, что самое раннее наступление смерти – это семь сорок?
– Согласно этому методу, да.
– А самое позднее – восемь двадцать?
– Да.
– Могла смерть наступить в семь тридцать девять?
– Ну, это своего рода увертка, уход от сути вопроса.
– Так это могло быть в семь тридцать девять?
– Возможно.
– А в семь тридцать восемь?
– Хорошо, я скажу так, мистер Мейсон. Согласно упомянутому методу, эти временны?е пределы являются крайними, и наиболее вероятное наступление смерти – в середине этого периода.
– Это все, – сказал в заключение Мейсон.
– Вызывается Матильда Пендер, – продолжал Декстер.
Матильда Пендер, довольно приятная женщина лет тридцати, приняла присягу и показала, что она является кассиром на автовокзале и что она видела Максин Линдсей вечером тринадцатого. Она обратила внимание на девушку главным образом потому, что она, казалось, была в смятении.
– В какое время вы ее видели? – спросил Декстер.
– Приблизительно между восемью и восемью двадцатью.
– Что она делала?
– Стояла около телефонной будки.
– А раньше вы ее видели?
– Нет, сэр.
– Перекрестный допрос, – объявил Декстер.
– Могла ли обвиняемая прийти до восьми часов, то есть до того, как вы обратили на нее внимание? – спросил Мейсон.
– Не думаю. Я обратила на нее внимание, потому что она нервничала.
– Вот именно. Если бы она не нервничала, вы бы и не заметили ее? Другими словами, именно нервозность отличала ее от сотен других людей, которые бывают на автовокзале в течение дня?
– Да, я заметила ее потому, что она нервничала.
– Я спрашиваю вас: по этой причине вы заметили ее?
– Я уже сказала вам, да.
– И если бы она не нервничала, вы бы не заметили ее?
– Нет.
– Тогда если бы она пришла раньше восьми часов, но не нервничала, то вы бы не заметили ее?
– Думаю, что нет.
– С шести до восьми двадцати?
– Да.
– И даже если бы она нервничала, вы могли бы заметить ее не сразу, да?
– Думаю, что да.
– То есть сейчас вы полагаете, что она могла пробыть довольно долго, прежде чем вы заметили ее, даже несмотря на нервозность?
– Я не думаю, что она пришла намного раньше восьми часов.
– Но она могла прийти до восьми часов, – настаивал Мейсон, – потому что, когда вы увидели ее, она была у телефонной будки в состоянии крайней нервозности. Вы не видели, когда она пришла?
– Нет.
– Значит, она пришла еще до того, как вы ее заметили?
– Да.
– И вы не знаете когда?
– Нет.
– Тогда если то, что заставило ее нервничать, произошло в восемь часов, то именно поэтому вы заметили ее?
– Я заметила ее потому, что она околачивалась у телефонной будки и нервничала.
– Совершенно верно. Значит, то, о чем вы свидетельствуете, следующее: в восемь часов эта женщина стала заметно нервничать, и поэтому вы обратили на нее внимание?
– Да.
– Итак, эта нервозность, конечно, могла быть вызвана каким-то телефонным разговором, каким-то сообщением, полученным по телефону?
– Она могла быть результатом чего угодно. Я не пытаюсь определить, что было причиной нервозности этой женщины, а просто констатирую, что она нервничала.
– И именно поэтому вы обратили на нее внимание?
– Да.
– Это все, – завершил Мейсон.
– Вызывается Александр Редфилд, – объявил Декстер.
– Я заранее предупреждаю, – сказал Мейсон, – что намерен подвергнуть перекрестному допросу мистера Редфилда, известного эксперта по баллистике и огнестрельному оружию. Я делаю эту оговорку только для того, чтобы сэкономить время на прямом допросе, и подтверждаю свое желание провести перекрестный.
– Очень хорошо. Мы принимаем ваше условие.
– Мистер Редфилд, вы получили три пули от доктора Филипа С. Фоули?
– Да.
– И в дальнейшем вы сопоставили их с оружием, из которого могли быть произведены выстрелы?
– Да.
– Не могли бы вы пояснить нам, как производится экспертиза на соответствие пуль оружию?
– Каждый ствол имеет свои характеристики, – приступил к объяснению Редфилд. – Есть так называемые видовые характеристики, ну, скажем, диаметр и длина ствола, количество нарезов, их шаг и направление. Повторяю, это характеристики вида оружия. Например, стволы револьверов системы «Кольт» имеют одни видовые характеристики, «Смит-и-вессон» – совершенно другие. Кроме того, существуют еще и неповторимые особенности ствола. С течением времени он ржавеет, и там появляются царапины, канавки, маленькие заусенцы. Они-то и оставляют на пуле едва заметные отметины. Если нам дают оружие, из которого было совершено убийство, и пулю, от которой наступила смерть, естественно не слишком деформированную, мы, произведя контрольный выстрел и сравнив эти две пули, наверняка можем сказать, из какого оружия стреляли.
– И вы провели такое исследование пуль и оружия, предоставленных вам?
– Да, сэр, это девятизарядный револьвер 22-го калибра марки «Сантинель», изготовленный «Хай стэндард мэньюфэкчуринг корпорейшн». Номер этого оружия один, один, один, один, восемь, восемь, четыре. У него девятизарядный барабан и ствол в два и три восьмых дюйма.
– А какой калибр у этого оружия?
– 22-й.
– Что еще вы можете рассказать об этом оружии?
– Это девятизарядный револьвер. Было использовано три патрона. В барабане обнаружены три пустые гильзы и шесть заряженных патронов. Оружие зарегистрировано на имя обвиняемой.
– А что вы можете сказать о трех пулях 22-го калибра, переданных вам доктором Фоули?
– Ими выстрелили из этого оружия.
– Можете проводить перекрестный допрос, – завершил Декстер.
– У меня нет вопросов, – с улыбкой ответил Мейсон.
– Господа, время подошло к обеду, – объявил судья Мэдисон. – Суд удаляется на перерыв до часа тридцати. Обвиняемая остается под стражей.
Глава 15
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в небольшом зале ресторана против Дворца правосудия, где они обычно обедали в перерывах между заседаниями.
Когда заказ был принят, Мейсон встал из-за стола и начал расхаживать по залу.
– Все дело в этом чертовом револьвере, – сказал он.
– Да, никакого сомнения в том, что это оружие Максин, – согласился Дрейк.
– Конечно, ее. Он и зарегистрирован на ее имя. Но в связи с ним должно быть что-то большее.
– А еще-то что им нужно? – спросил Дрейк.
– Если верить Максин, то она хранила оружие в ящике тумбочки у кровати. Об этом могли знать очень многие. Практически все, кто бывал у нее. Таким образом, взять оружие и совершить убийство мог кто угодно.
– А где был обнаружен револьвер? – спросила Делла Стрит.
– Ну, наверное, где-то в квартире.
– Но мы его там не видели. Значит, убийца не обронил его случайно на пол.
Мейсон кивнул:
– Но из этого не следует, что оружия там не было. Его могли положить назад в ящик.
– Похоже, что это единственное место, где он мог быть, – вставил Дрейк. – Если бы Максин взяла его с собой, она сказала бы тебе, правда?
– Бог знает, – отозвался Мейсон. – Никогда нельзя предсказать, как поступит клиент, особенно женщина. Они запутываются в событиях, попадают в собственную ловушку и почти всегда пытаются обмануть своего адвоката.
– Ну, когда ее взяли под стражу, у нее наверняка не было с собой оружия, – сказал Дрейк.
– А может быть, она его где-то спрятала, – предположила Делла.
– Тогда бы и полиция не нашла его, – возразил ей Дрейк. – Я думаю, нет особой нужды волноваться из-за оружия. Теперь, по крайней мере, все ясно. Оно ее. На предварительном слушании обвинению больше ничего не понадобится.
– У них есть кое-что еще, – заметил Мейсон, продолжая расхаживать по залу. Внезапно он остановился и сказал: – Пол, я хочу, чтобы ты узнал, как часто за последние три месяца Олни выходил на своей яхте. И еще – выясни все об охране. Другими словами, скольких людей надо было подкупить, чтобы попасть на борт. Нам нужно разузнать как можно больше о мошенничестве Дюранта.
