Репортаж об убийстве - Макдермид Вэл (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
И они улыбнулись друг другу как юные школьницы, которые только что обнаружили, что они – лучшие подруги. Лишь вид двери, за которой произошло кровавое преступление, вернул их к реальности, и они опять превратились в испуганных взрослых. Вставив ключ в скважину, Корделия повернулась к Линдсей:
– Ты готова?
Журналистка кивнула. Корделия повернулаключ и толкнула дверь. Та отворилась совершенно беззвучно, повернувшись на хорошо смазанных петлях и открыв их взглядам ничем не примечательный музыкальный класс. Здесь приятно пахло мелом, полиролем и канифолью. В углу были аккуратно составлены пюпитры. На открытых стеллажах, высившихся вдоль одной стены, громоздились пачки нотной бумаги. За стеклами шкафов были видны коробочки со струнами, всякие флейты и барабаны и пачки белой бумаги.
В комнате было около дюжины стульев. В дальнем конце класса стояли кабинетный рояль и – на возвышении перед доской – учительский стол. Рядом с доской был вход в кладовку. Дверь в нее была открыта, и там виднелись аккуратные ряды смычковых инструментов в чехлах: скрипки, альты, виолончели, а также мандолина и две гитары.
Войдя внутрь, женщины плотно затворили за собой дверь. Корделия стала медленно бродить по классу, не представляя даже, что, собственно, ищет. Потом подошла к Линдсей, внимательно осматривающей окна. До земли было футов восемнадцать. Ближайшая водосточная труба находилась футах в десяти от окна. Все три окна ничем особенным не выделялись и закрывались на крючки. Линдсей извлекла из сумки армейский нож и вынула самое маленькое лезвие, затем просунула его между створками окна и подняла крючок. Тот легко подался, и окно тут же отворилось.
– Отлично… Ни малейших усилий. Жаль, что убийца не мог проникнуть сюда этим путем. И о лестнице речи нет. Ее пришлось бы поставить прямо посреди дорожки, так что все тут же заметили бы это. – Она повернула голову и осмотрела комнату. – Лорна сидела вон там – перед возвышением, лицом к двери, спиной к окнам. Перед ней валялся пюпитр. Ноты рассыпались по полу. Она упала на виолончель. Зрелище не из приятных… – Журналистка захлопнула окно, и крючок послушно упал на место. – Может, хватит, а? Что-то мне не по себе – так и мерещится Лорна.
Сжав ее за руку, Корделия кивнула:
– Да, я уже все посмотрела. Пойдем к Пэдди. У нас еще почти час до встречи с Маргарет Макдональд, а оттуда мы могли бы позвонить Эндрю Кристи.
Все в гостиной Пэдди выглядело так, словно она только что вышла оттуда. Повсюду по-прежнему валялись воскресные газеты. На столе стояла чашка с недопитым кофе, а на круге проигрывателя темнела пластинка.
Линдсей направилась в кухню, чтобы сварить кофе, а Корделия стала штурмовать звонками телевизионную компанию. К тому времени, когда Линдсей вернулась с чашками и кофейником, мисс Браун повесила трубку и облегченно вздохнула.
– Ну и что? Он готов встретиться с нами? – спросила Линдсей.
Мисс Браун кивнула.
– Да ты кого хочешь заговоришь! Вот бы мне твое красноречие в те минуты, когда у меня, бывает, язык к небу липнет, – мечтательно пробормотала Линдсей. – Так когда и где?
– Он долго что-то мямлил, но потом сказал, что будет ждать нас у себя в Кемден-Тауне в восемь часов. Только ради бога не говори ему, что ты журналистка! Он очень нервно расспрашивал меня об этом деле, и его можно понять. Он и с полицией беседовал, и, вроде тебя, пытался что-то раскопать. Не исключено, что именно в результате этих его стараний Пэдди угодила в тюрьму.
– Ну да. Может, его это вполне устраивает, – ворчливо проговорила Линдсей. – в отличие от Пэдди. Нам надо во что бы то ни стало днем с нею увидеться. Адвокат сообщил тебе, как там насчет посещений?
Корделия покачала головой.
– Почему бы не позвонить ей? Впрочем, скорее всего, нам не позволят навестить Пэдди, – заметила она. – Кстати, ты не знаешь, каков порядок посещения арестованных?
– Об арестованных, оставленных под стражей без права уплаты залога за освобождение, мне вообще ничего не известно, – пожала плечами Линдсей. – Думаю, по закону Пэдди разрешается пятнадцать минут в день видеться с родственниками и неограниченное время – с ее официальным защитником. Дай мне телефон ее адвоката.
Линдсей быстро соединили с Джиллиан Маркторан. Та показалась журналистке умненькой и опытной. Однако чем дольше они говорили, тем мрачнее становилось лицо Линдсей. Наконец, положив трубку, она промолвила:
– Ну что ж, с посещением проблем не будет. Мы сможем увидеться с Пэдди, если приедем в тюрьму между тремя и половиной четвертого. Джиллиан считает, что за час мы доберемся туда. Можно привезти сигареты, еду и чистые вещи, потому что ей пока разрешают ходить в своей одежде, а не в тюремной робе. Но если мы пробудем там до четырех, то поспеем ли вовремя в Лондон?
– Ты с такой скоростью гоняешь по дорогам, что поспеем даже раньше, – язвительным тоном произнесла Корделия. – Но в чем дело? У тебя такой вид, словно тебе только что дали по зубам.
– Судя по тому, что Джиллиан мне сообщила, по зубам дали Пэдди, а не мне.
– То есть? – недоуменно спросила писательница.
– Джиллиан только что узнала о новом свидетельстве против Пэдди. – объяснила журналистка. – Ты помнишь всю эту суету вокруг Сары Картрайт в субботу утром? Так вот, догадайся, куда Пэдди отвела девочку, чтобы та успокоилась?
– Неужели во второй музыкальный класс? – помрачнев, спросила Корделия.
– Попала в самое яблочко, – кивнула Линдсей. – И, мало этого, Сара еще рассказала полиции, что Пэдди будто бы случайно обронила, что такой элегантный класс идеально подходит главной гостье школы. Сара также утверждает, что во время их разговора Пэдди медленно ходила вдоль шкафов, как бы между делом открывала дверцу и рассматривала, что там лежит.
– Боже, только не это! Похоже, девчонка лжет!
– Думаю, сперва мы потолкуем об этом с Пэдди, а уж потом – с Сарой. Если она говорит правду, в этом, собственно, нет ничего уж такого страшного. Вообще-то в поведении Пэдди не было ничего особенного, ну рассматривала… Однако вкупе со свидетельствами и уликами, что полиции уже удалось собрать против Пэдди, показания Сары, разумеется, здорово навредят. Ну а представь, что наша приятельница скажет, что не делала ничего такого, что нам тогда делать? Придется выяснять, почему Сара ее оговорила.
– Если Сара лжет, значит, она что-то скрывает, – заметила мисс Браун.
– Совсем не обязательно, – отозвалась Линдсей. – Сара может врать для того, чтобы выгородить себя. Или отца, если ей известно, что он имеет какое-то отношение к этому делу. Она могла сочинить всю эту историю, просто на всякий случай – сообразив, что ее отец может быть вовлечен в это дело. Ну и решила отвлечь от него внимание полиции. Как бы там ни было, нам надо поговорить об этом с Пэдди. И хватит пока о Саре, нам в ближайшее время предстоит очень непростая беседа.
Кофе они пили в напряженном молчании, заранее расстроенные предстоящим разговором. Потом Корделия собрала грязные чашки, включая и те, что не допила Пэдди, и отнесла их в кухню.
– Ты взяла фотографию? – крикнула она оттуда Линдсей.
– Да, она у меня в сумке. Я сделала парочку отпечатков их лиц семь на пять дюймов. Но хочется надеяться, что мне не придется использовать их в качестве шокотерапии.
– А мне хочется, чтобы никакого разговора вообще не было, – прокричала Корделия из кухни. – Господи, мне так нравится Маргарет Макдональд! Она научила меня любить музыку, научила слушать ее.
Встав, Линдсей подошла к приятельнице и обняла ее.
– Подумай о Пэдди. – прошептала она. – Ситуация, конечно, малоприятная, но у нас есть достойное оправдание.
Под бледным осенним солнцем они медленно добрели до корпуса Грин-Лоу-Хаус и молча поднялись по лестнице. Комнаты Маргарет Макдональд располагались в конце коридора на первом этаже. Линдсей постучала.
– Войдите, – раздался из-за двери женский голос.
Маргарет сидела за столом и что-то исправляла в нотной записи. Подняв голову и узнав незваных гостей, Маргарет Макдональд явно опешила. Ее взгляд был каким-то виноватым. Ни Корделия, ни Линдсей этому не удивились, ведь было очевидно, что учительница что-то скрывает.
