Смерть на Ниле (др. перевод) - Кристи Агата (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– И после паузы спросила:
– Я могу идти.
Рэйс утвердительно кивнул, и Розали Оттерборн вышла из комнаты. Рэйс закурил сигарету.
– Так. Чистейшее противоречие. Кому из них верить?
– Я думаю, – сказал Пуаро, покачивая головой, – ни одна из них не была правдивой до конца.
– Это и есть самое трудное в нашей работе, – сказал Рэйс удрученно.
– Будем продолжать допрос пассажиров?
– По-моему, да. Всегда надо придерживаться выбранного метода.
Вошла миссис Оттерборн в платье из пестрой легкой ткани. Она повторила утверждение Розали о том, что они обе легли спать около одиннадцати. Она лично не слышала ничего интересного и не могла сказать точно, выходила ли Розали из каюты. Что касается мотивов преступления, у нее было множество соображений, которые ей не терпелось высказать.
– Преступление страсти! – вскричала она.
– Примитивная тяга к убийству так тесно сплетается с сексуальным порывом. Жаклина наполовину латиноамериканка, ею управляет инстинкт, глубоко подавляемый до поры. С револьвером в руках она крадется…
– Но Жаклина де Бельфорт не могла застрелить миссис Дойль, – объяснил Рэйс.
– Это точно доказано.
– Тогда это муж, – тотчас же нашлась миссис Оттерборн.
– Кровавая похоть и сексуальный порыв – преступление на половой почве. Могу привести сотни хорошо известных примеров…
– Мистер Дойль ранен в ногу и не может передвигаться – сломана кость, – остановил ее Рэйс, – мистер Дойль провел ночь в каюте доктора Бесснера.
Даже это не охладило миссис Оттерборн, она продолжала еще более оживленно:
– Разумеется! Боже, как же я глупа! Мисс Бауэрс! Половой психоз! Старая дева! Сходит с ума при виде молодых страстно влюбленных супругов. Конечно же, это она! Сексуально не привлекательная, от природы скромная, все сходится! В моей книге «Бесплодное вино»…
Полковник Рэйс осторожно перебил ее:
– Ваши предположения чрезвычайно помогли нам. А теперь нам надо продолжать работу. Мы чрезвычайно вам благодарны.
– Он галантно проводил ее до двери и вернулся, вытирая лоб.
– До чего омерзительная баба. У-у! Почему ее до сих пор никто не убил?
– Возможно, это еще произойдет, – утешил его Пуаро
– В таком случае я буду на стороне убийцы. Кто у нас еще остается? Пеннингтон – его мы допросим последним.
Синьор Ричетти был очень взволнован и многоречив. Он воздевал руки к небу. Ответы его были кратки и незамедлительны. Он лег спать рано, весьма рано. Немного почитал чрезвычайно интересную статью, в которой высказывается совершенно новая точка зрения на керамику анатолийских захоронений. Он погасил свет, когда еще не было одиннадцати. Нет, он не слышал выстрела и звука, похожего на вылетевшую пробку, тоже не слышал. Единственное, что он слышал, но позже, значительно позже, это всплеск, сильный всплеск.
– Ваша каюта находится на нижней палубе с правой стороны?
– Совершенно верно. Я слышал сильный всплеск.
– Он снова воздел руки, пытаясь описать величину всплеска.
– Не могли бы вы назвать точное время?
Синьор Ричетти задумался.
– Это было через два-три часа после того, как я заснул. Скорее часа через два.
– Скажем, десять минут второго?
– Вполне может быть, вполне. Ах, но какое ужасное преступление! Как бесчеловечно… такая очаровательная женщина…
Продолжая жестикулировать, синьор Ричетти удалился.
Рэйс посмотрел на Пуаро, тот выразительно поднял брови и пожал плечами. Вошел Фергюсон. С этим было труднее. Беспокойно ерзая на стуле, Фергюсон насмешливо говорил:
– С чего такой шум! Какое это имеет значение! В мире преизбыток женщин!
– Нам нужно знать, – холодно перебил Рэйс, – чем вы занимались вчера вечером, мистер Фергюсон.
– Не уверен, есть ли у вас право меня об этом спрашивать, но я не возражаю. Я был на берегу с мисс Робсон. После того, как она вернулась на корабль, я еще побродил один и вернулся около полуночи.
– Ваша каюта находится на нижней палубе с правой стороны.
Да. Я не принадлежу к сливкам общества. Вы слышали выстрел? Возможно, это был звук, похожий на звук вылетевшей из бутылки пробки. Фергюсон задумался.
– Мне кажется, я слышал нечто похожее… Не помню когда, но перед тем, как я лег спать. Но в это время еще многие не спали. Я слышал, как на верхней палубе люди бегали, суетились.
– Возможно, это был выстрел мадемуазель де Бельфорт. А второго выстрела вы не слышали.
Фергюсон отрицательно покачал головой.
– А всплеска?
– Всплеска? Да, мне кажется, я слышал всплеск. Но я не уверен.
– В течение ночи вы выходили из каюты?
– Нет, не выходил, – усмехнулся Фергюсон, – и, к несчастью, я не участвовал в этом прекрасном начинании.
– Оставьте, мистер Фергюсон, не дурачьтесь.
Молодой человек рассердился.
– Разве я не имею права высказать свое мнение?
Пуаро резко наклонился вперед.
– Это Флитвуд сказал вам, будто Линнет Дойль – одна из самых богатых женщин Англии, не так ли?
– Какое Флитвуд имеет отношение к убийству?
– У Флитвуда, мой друг, был весомый повод к убийству Линнет Дойль. У него был повод ее ненавидеть.
Мистер Фергюсон резко вскочил со стула.
– Ах, вот к чему вы клоните, черт вас возьми! – свирепо закричал он.
– Навязать вину бедному парню, который не сможет защититься, у которого нет денег на адвоката. Но знайте, если вы впутаете сюда Флитвуда, вам придется иметь дело со мной.
– Кто же вы такой? Фергюсон неожиданно покраснел.
– Я уж, во всяком случае, сумею заступиться за друга, – проговорил он хрипло.
– Достаточно, мистер Фергюсон, пока вы нам больше не нужны, – сказал Рэйс.
Когда дверь за Фергюсоном закрылась, Рэйс неожиданно сказал:
– Весьма занятный щенок.
– Вы думаете, он тот, кого вы ищете? – заинтересовался Пуаро.
– Едва ли. Я думаю, мой парень среди команды. Информация не могла быть ложной. Впрочем, давайте заниматься нашим делом. Пригласим Пеннингтона.
17
Эндрью Пеннингтон продемонстрировал все приличествующие случаю изъявления горя и потрясения. Он, как всегда, был одет и вымыт весьма тщательно. На нем был черный траурный галстук, и его длинное чисто выбритое лицо выражало крайнее огорчение.
– Джентльмены, – печально начал он, – я сражен и раздавлен. Крошка Линнет, я же помню ее с детства, такая забавница, такая шалунья. А как гордился ею отец. Мелуш Риджуэй! Нет, лучше не вспоминать! Скажите же мне поскорее, чем я могу помочь, только этого я прошу!
– Для начала, мистер Пеннингтон, – сказал Рэйс, – слышали ли вы что-нибудь прошлой ночью?
– Нет, сэр, к сожалению, нет. Моя каюта находится по соседству с каютой доктора Бесснера. Номера 40—41. Там было какое-то движение около полуночи. Разумеется, вчера я не знал, отчего доктор не спит.
– Больше ничего? Может быть, выстрелы?
Пеннингтон отрицательно покачал головой.
– Когда вы легли спать?
– Должно быть, около одиннадцати, – он наклонился вперед.
– Я предполагаю, вам известно: на пароходе ходят различные слухи. Эта девушка, Жаклина де Бельфорт, она наполовину латиноамериканка. О ней говорят все. Линнет не посвящала меня в свои личные дела, но у меня есть глаза и уши. У этой девицы была интрижка с Симоном, вы знаете?
– Ищите женщину. Прекрасная поговорка, должен признаться, в данном случае вам не придется долго искать.
– По-вашему, Жаклина де Бельфорт застрелила Линнет Дойль? – спросил Пуаро.
– Да, так мне кажется. Разумеется, я ничего не знаю…
– К сожалению, мы кое-что знаем.
– В самом деле?
– Пеннингтон был явно удивлен.
– Нам известно, что мадемуазель де Бельфорт не могла застрелить мадам Дойль.
Он подробно изложил все обстоятельства. Пеннингтон слушал его недоверчиво.
– Да, все это звучит убедительно. Однако медсестра могла и уснуть. Она задремала, а девица потихоньку вышла из каюты и незаметно вернулась назад.
