Помолвка мсье Гира - Сименон Жорж (читать книги полностью .txt) 📗
— Можешь погасить! — крикнула хозяйка из задней комнаты молочной лавки.
Было уже почти что светло. Только в бистро да в трамваях еще горел свет.
Эмиль, должно быть, видел Алису из-за витрины бистро, да и она, в свою очередь, смотрела, как он там заказывает вторую чашку кофе с ромом.
И тут вдруг инспектор выскочил стремглав из бистро и, увидев на пороге служанку, мимоходом бросил:
— Идет!
— Что там еще такое? — заорала хозяйка молочной.
— Мсье Гир сейчас придет!
Консьержка стояла на пороге, встревоженными глазами искала Алису.
— Сейчас его арестуют! А я ведь жду доктора! В доме двери то открывались, то захлопывались. Жилец со второго этажа выглянул на улицу, посмотрев направо-налево.
— Это верно, что он сейчас явится?
— Подожди меня, Жорж! — крикнул кто-то сверху. Мясник вышел из бистро, заговорил с кем-то, и тот угостил его сигаретой, потом оба подошли к дому и в несколько шагах от него остановились. Консьержка с беспокойством смотрела на них.
— Что случилось?
— Его сейчас арестуют!
Мясник остановил проезжавший мимо фургончик, — за рулем сидел его приятель.
— А ну-ка, давай сюда!
Из дома вышла женщина, за ней другая.
— Это правда?
— Что?
— Нашли доказательство — сумочку. Сейчас арестуют! С порога можно было разглядеть полицейского, стоявшего на трамвайной остановке, и еще одного, который, похоже, собирался преградить выход на соседнюю улицу.
— Алиса! Подотри воду!
— Иду!
Она неохотно вошла в молочную, взяла из-за двери тряпку и погрузила в холодную воду тотчас же покрасневшие руки.
Инспектор, ходивший наверх к комиссару, сбежал вниз с той же быстротой, как поднялся.
— Прошу разойтись! Смотреть не на что! Право, не на что!
Собралось уже десять человек, потом стало двенадцать, подходили еще из бистро и из других мест. Приблизился и Эмиль, покуривая сигарету, но держался позади всех, желая остаться незамеченным.
Шоферы, проезжая, поворачивали свои машины к толпе, не понимая, что означает такое скопление народу без каких-либо следов несчастного случая. Регулировщик движения занимался своим делом, но не спускал глаз с дома.
— Прошу разойтись! — кричал инспектор, которого никто не слушал. — Из-за вас все сорвется!
Комиссар в одиночестве стоял в комнате мсье Гира. Сумочка лежала на столе. С улицы доносился только шум машин да еще голос какой-то женщины, которая торопила детей одеваться.
— Разойдитесь же! Вы мешаете работе полиции! К остановке подошел трамвай. Дежуривший там полицейский сделал рукой знак, который поняли все:
— Вот он!
Алиса, мывшая порог, продолжала водить тряпкой по синим плитам.
Глава 11
Когда мсье Гир сошел с трамвая, инспектор помчался вверх по лестнице сообщить об этом своему шефу. Издали мсье Гир казался совсем маленьким и кругленьким, лицо его было бледно до синевы, и черные, как чернила, усики перерезали это лицо надвое.
Два человека шли позади него так близко, что казалось, будто они его поддерживают, а он убегает от них, быстро перебирая короткими ножками.
Мсье Гир заметил толпу возле дома, не мог ее не заметить в такой час, когда прохожие встречаются редко. Он остановился у кромки тротуара. Кроме него да двух полицейских, шедших за ним по пятам, никто не собирался переходить улицу, тем не менее регулировщик дал свисток и остановил, взмахнув палочкой, вереницу машин.
Мсье Гир двинулся вперед. Он шел как по облаку, увязая в чем-то мягком, невидимом, неощутимом. На сетчатке его отпечатался только порог дома и столпившиеся там люди, глядевшие в одну и ту же сторону. И он ничего не слышал, кроме шагов двух человек, идущих слева за ним.
Внезапно на тротуаре людей стало еще больше. Они высыпали из дома и подошли с улицы, мужчины, женщины и даже дети, которых заставляли отойти назад.
— Стой там, слышишь?
А мсье Гир все шел и шел, не смея взглянуть на молочную лавку, но мысленно видя силуэт Алисы, которая, склонившись, протирала порог тряпкой. От насморка у него закупорилась одна ноздря, и дышать стало трудно, но это не имело значения.
Главное было пройти. Между кучкой людей и дверью оставалось свободное пространство, следовало только поторопиться. Он прошел десять шагов, прошел пятнадцать. И вдруг увидел, что рядом с ним кто-то взмахнул рукой, и в то же мгновение у него с головы слетела шляпа-котелок и в толпе загоготали.
Тут он сделал ошибку. Не подумав, инстинктивно, мсье Гир попытался поднять шляпу. Но чья-то нога тут же отбросила ее дальше и как бы случайно одновременно задела лицо мсье Гира, ушибла его и перепачкала.
Это было неожиданностью для той и другой стороны, — неожиданностью для мсье Гира, который выпрямился, растерянно озираясь, неожиданностью, а вернее — толчком для зрителей.
Мсье Гир пошатнулся и нечаянно коснулся локтем какой-то женщины. Стоявший рядом с ней мужчина оттолкнул его, ударив кулаком. А соприкосновение кулака с телом мсье Гира породило такой забавный звук, что всем захотелось услышать его опять.
Он потерял равновесие и уже не понимал, куда идет. Несчастный поднимался на цыпочки, оттого что они, почти что все, были выше его ростом, и прикрывал лицо согнутой рукой.
— Хватит! Оставьте его! — вмешался один из полицейских.
Но их было человек тридцать, тех, что не давали ему пройти. Мсье Гир прижался спиной к каменному косяку подъезда. Метко брошенный камень стукнул его по руке, раскровянив ее. Кто-то сильно ударил его ногой в бедро.
Он слышал громкий гул толпы и все прятал от нее лицо, прикрываясь рукавом своего черного пальто.
Он ничего не видел, но еще подался назад, оттого что его толкали не то кулаками, не то ногами. И вот уже под рукой у мсье Гира оказалась створка двери, под ногами — плиты вестибюля. Он помчался вверх по лестнице и чуть было не нырнул в чью-то приоткрытую дверь, но она захлопнулась.
Гул шел следом. Какие-то люди бежали за ним, а он убегал, тяжело дыша, выкатив обезумевшие глаза. Стены, перила, двери казались незнакомыми. Ему нужно было только одно — какой-то выход, и он не знал, сколько этажей осталось уже позади.
Открылась чья-то дверь — его собственная, но он не узнал ее. Какой-то человек попытался преградить ему дорогу, но он, сам не зная как, проскользнул у него между ног. Он все еще лез наверх, и все вокруг было невиданным прежде. Никогда еще он не поднимался так высоко. Какая-то старуха, дрожа, наклонилась над перилами, молитвенно сложив ладони. Он оттолкнул ее и вошел в дверь ее комнаты. Это был последний этаж. Он увидел плиту, стол, раскрытую постель.
— Убить его!
Вот что кричали. Кричали разное. Стоял общий гомон, и чей-то голос пытался перекрыть его.
— Оставьте его! Пропустите полицию!
Тогда он сделал то, на что никогда не решился бы в спокойном состоянии. В скошенном потолке, прямо над головой, он увидел чердачное окно, уцепился за него руками и повис. Металлическая рама резала ему руки, но он отчаянно болтал ногами и наконец выбросил одну из них наружу, оказавшись на крыше в тот самый миг, когда толпа ворвалась в мансарду под страшные вопли старухи.
Ну и крыша! Он вытаращил глаза. Мсье Гиру было страшно. Кровельные листы кое-где сухие, кое-где мокрые, но все они резко скошены вниз, и за ними ничего нельзя разглядеть, кроме какого-то пустыря, там, далеко, за краем крыши.
Какое-то мгновение он удерживал равновесие, широко раскинув руки, уставившись вперед безумным взглядом. Чья-то рука высунулась из чердачного окна и чуть не схватила его за ногу. Откинулся ли он назад? Как бы то ни было, он дернулся, упал и заскользил, заскользил вниз, пока не ухватился обеими руками за какой-то шаткий предмет.
И тогда у него, из последних сил, вырвался нечеловеческий крик, разрывавший ему гортань. Ноги и все тело висели в пустоту. Рукам было больно, они вытянуты до предела. Он болтал ногами в поисках какого-нибудь упора, но не находил его, а тело, казалось ему, растягивалось и вот-вот оборвутся руки.
