Помолвка мсье Гира - Сименон Жорж (читать книги полностью .txt) 📗
Глава 10
Дождь прекратился в четыре часа утра, и сильный восточный ветер насквозь продул пустые улицы. Комиссар, сидя на кровати мсье Гира, протирал глаза и нехотя собирался.
— Давай теперь ты! — приказал он инспектору. — Который час?
Он поиграл мышцами, чтобы стряхнуть сон. Пиджак его смялся. Пока инспектор, в свою очередь, укладывался спать, комиссар машинально открыл картонную коробку, найденную в глубине шкафа, в которой лежала обыкновенная женская сумочка, пропахшая пудрой, с украшением в виде оленьей головы и потертой шелковой подкладкой.
— Вы меня разбудите?
Комиссар смотрел на сумочку опухшими от сна глазами, перебирал лежавшие в ней денежные купюры, пуховку из-под пудры, губную помаду и начатую пачку сигарет.
— То ли больно силен, подлец, то ли круглый болван, — пробурчал он, положил сумочку на место и принялся набивать трубку, поглядывая на небо, где серые и белые облака бежали друг за другом по лунным полям.
Мсье Гир, сидя перед бутылкой шампанского, упрямо твердил:
— Нет, уверяю вас! И не настаивайте! Но соседка все не отступалась и курила, прислонясь грудью к его плечу.
— Да у тебя ведь все при себе, как у любого другого!
— У меня есть невеста!
Впервые он произнес это слово. И это так взволновало его, что он уже совсем не понимал упорства этой женщины.
— Да какое это имеет значение!
— Нет!
Женщина наконец встала и проронила с усталостью и презрением:
— И ты думаешь, она тебе рогов не наставляет, невеста твоя!
Но он и бровью не повел. Заведение к этому времени почти что опустело. Мсье Гир сидел, забившись в уголок, а музыканты уныло посматривали на него, недоумевая, когда же он наконец уйдет.
— Официант!
У них на миг проснулась надежда.
— Бумагу и чернила!
— Не знаю, можно ли… — проворчал тот, отходя от него.
Он посоветовался с метрдотелем, поглядывая издали на мсье Гира. Обе женщины, еще ожидавшие чего-то до сих пор, теперь оделись, попрощались за руку с музыкантами и ушли. Наконец официант принес маленькую бутылочку фиолетовых чернил, ручку, листок бумаги в клеточку и конверт.
— Через пять минут закрываем! — объявил он.
Саксофонист спросил глазами метрдотеля, и тот отрицательно покачал головой. Играть не стоит! Музыканты могут сложить инструменты и разойтись.
Перо разбрызгивало чернила, цеплялось за пористую бумагу.
“Господин прокурор республики, имею честь сообщить Вам, что убийство в Вильжюифе совершил молодой человек, проживающий там же, по профессии механик, по имени Эмиль. Фамилия и адрес его мне неизвестны, но я знаю, что каждое воскресенье он бывает на стадионе в Коломб. Он среднего роста и обычно носит светло-коричневую фетровую шляпу.
Примите, господин прокурор, заверение в совершеннейшем моем почтении”.
Он не подписался, написал адрес и попросил марку. Когда письмо придет по назначению, он уже будет далеко, вместе с Алисой.
— Сто пятьдесят франков! — четко выговорил официант, вконец потерявший терпение.
Плиты тротуаров уже местами просыхали, ветер заводил песенку в черепичных крышах. Время от времени, гремя, проезжала тележка, и грохот ее надолго повисал в воздухе, а шаги случайного прохожего слышны были за целый квартал.
Их было примерно человек десять, вплотную прижавшихся к закрытым дверям Лионского вокзала. Другие же сидели и дремали на своих вещах, расставленных прямо на земле. Позади них возвышалось пустое и запертое здание вокзала, откуда иногда доносился гудок паровоза.
Было очень холодно. В маленьком баре зажегся свет. Кто-то уже ходил с фонарем по помещениям вокзала, то открывая, то закрывая двери, передвигая какие-то гулкие предметы.
Мсье Гир чувствовал себя усталым до головокружения, но он знал — это пройдет, надо только пережить тяжелый час, промежуток между ночью и днем. На минуту-другую он закрывал глаза, и это доставляло ему наслаждение — так горели у него веки. Он смутно улыбался каким-то своим мыслям.
Изнутри вокзала шаги приблизились к двери. Заскрежетал ключ в замке. Железные перекладины были вынуты, и помятые от долгого бдения пассажиры потянулись в зал ожидания, зияющий, как колокол. Освещено было еще только одно окошечко. Мсье Гир первым его увидел, но ему пришлось дожидаться, пока кассир наденет форменную куртку и наберет чернила в вечное перо.
— Два билета второго класса до Женевы.
— Туда-обратно?
— Только туда.
Внезапно его пробрал озноб. Дрожащими пальцами он рылся в бумажнике.
— В пять часов сорок пять, так ведь?
— Сорок три.
Кассир смотрел на него тяжелым взглядом, смотрел на его усики, руки, бумажник. Он даже высунулся из окошка, когда мсье Гир вприпрыжку отошел оттуда и двинулся в буфет. Вокзал постепенно наполнялся народом. Один из буфетчиков раскладывал рогалики в маленькие корзиночки, другой посыпал пол опилками, и они ложились ровными полукружьями.
В 5 часов 10 минут один из двух людей, сидевших в уголке буфета, прошептал, перечитывая карточку, которую держал в руке:
— Это он.
Мсье Гир посмотрел на вокзальные часы, потом на дверь, опять на вокзальные, потом на свои. Спросил кого-то:
— Который час?
Затем продолжил сухо и авторитетно:
— Полагаю, женевский поезд уже подан?
— К третьей платформе.
Но сперва он выглянул на улицу. Еще не рассвело. Даже намека на рассвет не было, и все же небо стало чуть бледнее, может быть, оттого, что показалась луна; первые трамваи и такси съезжались к вокзалу, и освещенные окна баров свидетельствовали, что ночь уже миновала.
И на всех вокзалах города какие-то люди держали при себе список примет мсье Гира и перечитывали его, рассматривая пассажиров.
Состав был длинным. Несколько вагонов находились за пределами застекленного перрона, и там было прохладней. Мсье Гир выбрал себе вагон и в нем два места и теперь стоял на платформе, потрясенный торжественностью мгновения.
Стрелка больших вокзальных часов двигалась прыжками от минуты к минуте, и каждый прыжок сопровождался механическим щелчком. На платформе собиралось все больше людей. Между ними сновали проводники, продавец газет, тележка с шоколадом и лимонадом.
В 5 часов 40 минут состав дрогнул, как бы пробуя силы перед тем, как пуститься в путь, а у мсье Гира задрожали колени, и он поднялся на цыпочки, чтобы окинуть взглядом платформу поверх толпы. Внезапно он рванулся вперед, задыхаясь, что-то бормоча вслух от радости, оттого что заметил вдалеке зеленую шляпку. Но оказавшись в десяти шагах от нее, он увидел, что это маленькая кругленькая дамочка с ребенком на руках — ее с трудом подталкивали в вагон третьего класса.
Оба инспектора ждали наготове, чтобы не дать ему уехать. Как и мсье Гир, они что было силы тянули шеи, стараясь увидеть, кого он выглядывает в конце платформы.
Но никто не появился. Раздался свисток. Один из проводников пробежал вдоль состава, запирая двери вагонов. Мсье Гир все еще надеялся. Все в нем было натянуто до боли. Но ведь он так и представлял себе этот отъезд! Он ведь все время думал, что Алиса прибежит в последнюю секунду и надо будет помочь ей прыгнуть на подножку, в то время как поезд уже тронется. Он топал ногами. Он гримасничал и улыбался, и от нетерпения слезы выступили у него на глазах.
И вдруг ему почудилось, что платформа движется. Но двигалась не платформа. Поезд тронулся и мало-помалу набирал скорость. Мимо мсье Гира бежали ряды окон, взмахивали платки.
Сунув руки в карманы, он шагал, покачивая плечами, будто это могло помочь ему справиться с отчаянием.
— Ваш билет!
Мсье Гир отдал билет, его окликнули.
— Это не перронный билет. Это…
— Да ладно!
Контролер с любопытством следил за удалявшимся черным пальто и бархатным воротником, за короткими, дрожащими ножками.
