Уздечка для сварливых - Уолтерс Майнет (читать книги полностью .txt) 📗
Купер кивнул.
– По словам мистера Даггана, Матильда Гиллеспи велела душеприказчикам хранить содержание завещания в секрете. – Он внимательно смотрел на мерцающий кончик своей сигареты. – Но проблема в том, что мы не знаем, хранила ли она сама эту тайну.
– Если бы она рассказала о своих намерениях, то была бы сейчас жива. Если она убита, конечно.
– Вы имеете в виду, предполагаемый убийца считал, что наследство получит он, а не вы?
Сара кивнула:
– Что-то в этом роде.
– Тогда это дочь или внучка.
– Это зависит от предыдущего завещания. Она могла оставить и другие распоряжения. Людей убивают и за меньшие деньги, чем те, которые должны были получить Рут и Джоанна.
– Опять-таки если ее убили из-за денег. И если ее убили не вы и не кто-то из ваших родственников.
– Правильно, – сказала Сара невозмутимо.
– Вы ее убили, доктор Блейкни?
– Я бы сделала это иначе, сержант. Во-первых, мне не было нужды торопиться. – Она усмехнулась, несколько натянуто, по мнению Купера. – У меня нет неоплаченных долгов, кроме того, слишком опрометчиво с моей стороны убивать Матильду всего лишь через несколько дней после того, как она изменила завещание в мою пользу. – Сара подалась вперед и зажала ладони между коленями. – Ее смерть выглядела бы очень естественно. У докторов есть преимущество, когда дело доходит до идеального убийства. Длительный период болезни, за которым следует спокойная, тихая кончина в кровати. Ничего драматичного вроде вскрытия вен и орудия пытки на голове.
– Но все это может оказаться великолепным планом. Как вы сами сказали, кто заподозрит врача в совершении чего-либо подобного через несколько часов, как старушка отписала ему три четверти миллиона фунтов?
Сара посмотрела на Купера с непритворным ужасом.
– Три четверти миллиона? – медленно повторила она. – Она мне столько оставила?
– Плюс-минус несколько сотен фунтов. Скорее плюс. Данные оценки устарели. Дагган оценил дом с его содержимым в четыреста тысяч фунтов, но одна только коллекция часов застрахована больше чем на сто тысяч, да и то десять лет назад. Боюсь даже предположить, сколько они стоят сейчас. Кроме того, в доме есть антикварная мебель и ювелирные украшения. Не стоит забывать о лондонской квартире миссис Лассель, бесчисленных акциях и ценных бумагах. Вы теперь богатая женщина, доктор Блейкни.
Сара опустила голову на руки.
– О Боже! – простонала она. – Вы хотите сказать, у Джоанны нет прав даже на ее собственную квартиру?
– Совершенно верно. Квартира является частью имущества миссис Гиллеспи. Если бы Матильда Гиллеспи подумала немного, то позволила бы дочери выкупить квартиру за небольшие ежегодные взносы, чтобы избежать уплаты налога на наследство. А теперь казна получит лакомый кусочек не хуже вашего. – В голосе детектива слышалось сожаление. – Вам решать, что продать, чтобы оплатить налог. Интуиция подсказывает мне, что вы не будете пользоваться большой любовью у семьи Лассель.
– Мягко сказано, – ответила Сара безрадостно. – И о чем только Матильда думала, совершая такое?
– Многие на вашем месте восприняли бы наследство как подарок судьбы.
– Вы тоже?
– Конечно, ведь я не исключение. Я живу в обычном домике, у меня трое взрослых детей, которые клянчат у меня деньги при любом удобном и неудобном случае. А еще я мечтаю уйти пораньше на пенсию и поехать с женой в кругосветный круиз. – Он окинул взглядом сад. – Но только на вашем месте я бы скорее всего отреагировал так же, как и вы. Нельзя сказать, что вам не хватает денег, кроме того, совесть не позволит вам потратить их на себя. Матильда действительно возложила на ваши плечи тяжкое бремя.
Сара минуту-другую обдумывала слова Купера.
– Значит, вы не считаете меня убийцей? Детектив улыбнулся:
– Возможно.
– Что ж, и на том спасибо, – сухо ответила Сара. – А то я уже начала волноваться.
– Однако ваши родственники, которые материально от вас зависят, совсем другое дело. Они ведь тоже выигрывают вместе с вами от смерти миссис Гиллеспи.
Сара посмотрела на сержанта с удивлением:
– От меня никто не зависит.
– А как же ваш муж, доктор Блейкни? Насколько мне известно, вы его содержите.
Она пошевелила опавшую листву мыском резинового сапога.
– Уже нет. Мы разводимся. Я даже не знаю, где он сейчас находится.
Купер вынул блокнот и сверился с записями.
– Должно быть, это решение вы приняли совсем недавно. По словам миссис Лассель, ваш муж приходил два дня назад на похороны, потом поехал в «Кедровый дом» на чай, ну а затем попросил отвезти его домой, что миссис Лассель и сделала. – Детектив взглянул на Сару. – Так, когда вы расстались?
– Он ушел в тот же вечер. Оставил мне записку.
– Это была его или ваша идея?
– Моя. Я сказала, что хочу развода.
– Понятно. – Сержант задумчиво смотрел на Сару. – Что произошло в тот вечер?
Она вздохнула:
– Я была расстроена после похорон Матильды. Задумалась над извечным вопросом о смысле жизни, о смысле ее жизни. И внезапно поняла, что моя жизнь почти так же бессмысленна. – Она повернулась и посмотрела на Купера: – Удивлены? В конце концов, я все же доктор, а в медицину не идут без призвания. Так же как и в полицию. Мы занимаемся этим, потому что верим, что можем как-то изменить этот мир. – Сара усмехнулась. – Жуткая самоуверенность. Мы якобы знаем, что делаем, хотя, если честно, я не уверена, что это так. Врачи настойчиво борются за сохранение жизни пациентов, ибо так нам предписывает закон, и мы напыщенно заявляем об улучшении качества жизни. Я могла контролировать боль Матильды благодаря современным лекарствам. Но ее жизнь была ужасной не из-за боли, а из-за того, что она была одинокой, озлобленной, отчаявшейся и очень несчастной. На похоронах я взглянула на себя и мужа со стороны и поняла, что те же прилагательные можно применить и к нам. Мы оба одиноки, оба озлоблены, оба отчаялись и оба несчастны. Поэтому я и предложила развестись, а Джек не стал возражать и ушел. – Сара цинично улыбнулась. – И никаких проблем.
Куперу стало жалко эту женщину. Он-то знал, что без проблем такие вопросы не решаются, а ситуация Сары ему напомнила игрока в покер, который пытался блефовать и проиграл.
– Ваш муж не встречал миссис Лассель до похорон?
– Нет, насколько мне известно. Лично я не встречала, поэтому не представляю, каким образом он мог с ней встретиться.
– Но он ведь знал миссис Гиллеспи?
– Если и так, то не я их познакомила. – Сара смотрела в сад, стараясь тянуть время. – Джек никогда не упоминал ее имени в наших разговорах.
Интерес детектива Купера к отсутствующему Джеку Блейкни все возрастал.
– Тогда почему он пошел на похороны?
– Я его попросила. – Сара выпрямилась. – Ненавижу похороны, но всегда чувствую себя обязанной на них пойти. Слишком непорядочно отворачиваться от пациента сразу после его смерти. Джек был настолько любезен, что оказал мне моральную поддержку. Ну а если честно, кажется, он просто любит надевать свое черное пальто. Ему нравится выглядеть по-сатанински.
«По-сатанински». Сержант задумался. Дункан Орлофф утверждает, что Матильда любила Джека Блейкни. Миссис Лассель описала его как «странного человека, который говорил очень мало, а потом потребовал, чтобы его отвезли домой». Викарий же, напротив, был очень словоохотлив, когда Купер попросил рассказать его о присутствовавших на похоронах. «Джек Блейкни? Он художник, хотя и не очень успешный, бедняга. Если бы не Сара, он умер бы с голоду. Кстати, мне его картины нравятся. Я бы купил один из его холстов, если бы он не стоил так дорого. Но Джек утверждает, что он знает себе цену, и отказывается продавать дешевле. Знаком ли он с Матильдой? Наверное. Однажды я видел, как он уходил из ее дома с альбомом для набросков под мышкой. Она была бы отличной моделью для его картин. Думаю, он не удержался и написал ее».
Купер решил взять быка за рога.
– Преподобный Маттьюз утверждает, что ваш муж рисовал портрет миссис Гиллеспи. Тогда он должен был знать ее очень хорошо. – Детектив зажег еще одну сигарету и наблюдал за Сарой сквозь табачный дым.
