Через мой труп - Стаут Рекс (книга жизни txt) 📗
– Вот как, для меня это новость. Что, разве есть управа на невиновных, которые не смогли побороть в себе отвращения при виде крови и удрали домой на такси?
– Где ты там углядел кровь?
– Не видел я никакой крови. Это так, для красного словца.
– Метафора, – буркнул Вульф.
– Издеваетесь. Ладно. – Кремер воззрился на Вульфа. – Значит, вы работаете на клиента.
Вульф состроил гримасу.
– Что делать, в порядке эксперимента, раз Арчи дал свое согласие. Я говорю «в порядке эксперимента», так как мне еще не довелось с ней познакомиться. Когда я увижу ее и побеседую с ней, я сразу пойму, виновна она или нет.
– Значит, вы допускаете, что она может быть виновна?
– Конечно, может. – Вульф поднял палец. – Мистер Кремер, хотите, я выскажу одно соображение? Раз вы настаиваете на сотрудничестве. Расспрашивать меня вам невыгодно вдвойне, коль скоро вы исходите из того, что не поверите ничему сказанному мной, и раз я не знаю никого из тех людей и мне все равно, что там происходит.
– Это вы так говорите.
– Верно, сэр, я. Зато мне расспросить вас было бы неплохо. Это, безусловно, помогло бы мне, а в конечном счете – и вам тоже.
– Великолепная мысль. Просто восхитительная.
– Именно.
Кремер положил на поднос изжеванную сигару, достал еще одну и сунул ее в рот.
– Ну, валяйте.
– Спасибо. Во-первых, конечно, о том, что удалось установить. Кто-нибудь арестован?
– Нет.
– Подходящий мотив вы нашли?
– Нет. Никакого, даже самого отдаленного.
– Понятно. А из обычной рутины – отпечатков пальцев, фотографий, свидетелей – ничего не выплыло?
– Нет. Одна или две вещи могут представлять некоторый интерес, но найти их мы не смогли. Вы что-нибудь смыслите в фехтовании?
Вульф покачал головой:
– Ровным счетом ничего.
– В общем, та штука, которой его закололи, называется шпага. У нее треугольное сечение и нет режущего края, а кончик ее такой тупой, что если им сильно ткнуть в человека, клинок просто сломается – он очень сильно гнется. Во время фехтования на шпагу надевают маленькую стальную насадку с тремя выпуклыми точками. Эти точки только показывают на куртке противника место укола; благодаря толстой насадке шпага не может проколоть щитков, которые надевают фехтовальщики, или маску, защищающую лицо.
– На нем же не было никакой маски, – вставил я.
– Я знаю, что не было, а значит, в тот момент, когда его убили, он в самом деле не фехтовал. Милтан сказал, что никто и никогда не фехтует, не надев маски. Та, что надевал во время занятий Ладлоу, валялась на скамье у стены. На шпаге, которая пронзила его, насадки не было – просто торчал затупленный конец клинка; но такой тупой шпагой проткнуть человека совершенно невозможно. Однако в кабинете Милтана в стеклянном шкафу хранилась одна штучка – она исчезла, миссис Милтан обнаружила это как раз тогда, когда в кабинете находился Гудвин. Она назвала эту штучку «калдимор». Вы говорите по-французски и можете произнести название лучше меня.
– Да, Это col de mort.
– Правильно. Взять его из шкафа мог кто угодно. Миллион к одному, что его-то и надели на шпагу, которой закололи Ладлоу. На расстоянии нескольких футов, да еще когда шпагой орудуют, Ладлоу ни за что не отличил бы этот наконечник от обычной насадки на шпагу. Но и «калдимора» на шпаге не было. Значит, его сняли потом. Мы обыскали двадцать человек буквально до нитки. Но «калдимор» словно в воду канул. Из здания вышел только один – Гудвин, которого вы видите перед собой. Как вы думаете, он не мог прихватить с собой эту штучку в виде сувенира?
Вульф слегка улыбнулся:
– Я бы до этого не додумался. Может, ее просто выбросили в окно?
– Может быть. Мои люди и сейчас еще продолжают ее искать в кромешной тьме с помощью фонариков. Заодно они ищут еще одну исчезнувшую вещь. Мисс Тормик утверждает, что из шкафа в раздевалке пропала рукавица, одна из дамских фехтовальных перчаток. Мисс Лофхен и еще одна дама, называющая себя Зорка, так не думают. Миссис Милтан не хочет себя никак компрометировать. Похоже, никто точно не знает, сколько было этих рукавиц.
– А где насадка, которую надо было снять со шпаги, прежде чем надеть на нее col de mort?
– Они все на месте. В ящичках, в фехтовальных залах.
– Если шпагу хватали без перчатки, с эфеса можно снять отпечатки пальцев?
– Нет. Он обернут бечевкой или чем-то другим вроде этого, чтобы за него было удобнее браться.
– Понятно. – Кажется, Вульф говорил сочувственно. – Итак, пропали две вещи, которые могли бы помочь в расследовании. Я обещаю вам, мистер Кремер, если Арчи в самом деле прихватил с собой эти игрушки, то я позабочусь, чтобы вам их передали сразу же, как только мы с ними покончим. Теперь дальше. Сколько людей находилось в здании, когда был обнаружен труп?
– Если считать всех, то двадцать шесть.
– Скольких вы уже исключили?
– Почти всех – на подозрении осталось восемь или девять человек.
– А именно?
– Во-первых и прежде всего, та девушка, которая с ним фехтовала. Ваша клиентка.
– Ничего иного я и не ожидал. Если после того, как я с ней повидаюсь, она останется моей клиенткой, я ее сам исключу. А кого вы еще подозреваете?
– Девушку, которая приходила к вам, Карлу Лофхен. Она фехтовала с Дрисколлом, но они уже закончили и ушли в раздевалки, так что она вполне могла прокрасться в зал в конце коридора и совершить убийство. Дрисколла. Вообще-то непохоже, но не исключено. Зорку. Она была в большом зале на этом же этаже, вместе с молодым человеком по имени Тед Гилл. Он заявил, что вообще не умеет фехтовать и учился у нее азам.
– Это тот самый, – заметил я, – который вчера был вместе с Белиндой Рид, когда они увидели нашу клиентку на пути в раздевалку, только она туда шла не затем, чтобы стянуть бриллианты Дрисколла.
– Правильно. Дальше у нас по списку сама девица Рид и молодой Барретт. Они бродили по всему этажу – трудно точно установить, где же они находились. Конечно, если это Дональд Барретт, можете сами им заняться. Еще некто но имени Рудольф Фабер.
– Неандерталец без подбородка.
– Не оригинально, но сойдет. Кстати, это из-за него никого не арестовали. Сколько уже насчитали?
– Десять.
– Значит, десять. И ни у кого из всей компании никакого определенного мотива. Я бы не…
Зазвонил телефон. Я взял трубку и почти сразу передал ее Кремеру.
– Это вас. Ваш босс.
– Кто?
– Полицейский комиссар, кто же еще.
Кремер поднялся, покорно произнес: «Ох, дьявольщина», – проплелся к телефону и взял трубку.
Глава 6
Этот телефонный разговор можно было разделить на две части. Сначала говорил в основном Кремер – почтительно и воинственно одновременно, – докладывал о сложившейся ситуации, сетуя на недостаток данных, чтобы двигаться вперед. В течение же второй части, гораздо более короткой, Кремер молча слушал, что ему говорили, и, похоже, приятного в этом было мало, судя по модуляциям его мычания и выражению его лица, когда он наконец повесил трубку и вернулся в свое кресло.
Усевшись, он сердито воззрился на нас.
Вульф сказал:
– Наверно, вы так сокрушаетесь из-за того, что не можете найти подходящий мотив.
– Что? – Кремер взглянул на Вульфа. – А, да. Я бы отдал свой выходной день, чтобы выяснить то, что уже известно вам.
– Ну, на это вам одного выходного не хватит. Я как-никак читаю немало книг.
– Плевал я на ваши книги! Я совершенно убежден, что вы знаете об этом деле что-то такое, о чем я понятия не имею; я понял это, стоило мне услышать о Гудвине. Хотя и не самое приятное удовольствие лицезреть вашу физиономию, мне все-таки любопытно, что на ней отразится, когда я скажу, что комиссар мне сейчас сообщил, как десять минут назад ему позвонили из британского главного консульства. Консул заявил, что он потрясен внезапной насильственной смертью британского подданного по имени Перси Ладлоу и надеется, что мы не пожалеем никаких усилий и так далее.
