Дело о двойняшке - Гарднер Эрл Стенли (читать хорошую книгу .txt) 📗
– Прости, – извинилась Мьюриель.
– Ну что ты извиняешься, дорогая? Ты имеешь такое же право на машину, когда она тебе нужна, как и все остальные… Наверное, я навязалась мистеру Мейсону в попутчицы, но… Мистер Мейсон, мне придется вас постоянно поторапливать.
Гламис взяла адвоката под локоть.
Мейсон поднял портфель и отправился к машине.
– Мистер Мейсон, если вы истинный джентльмен и намерены проявить свои лучшие качества, вы проводите меня до правой дверцы, откроете ее, а я очаровательно улыбнусь вам в знак благодарности и быстро покажу пару отличных стройных ножек. Если же у нас чисто деловая встреча…
– Конечно, я предстану истинным джентльменом, – перебил Мейсон.
Адвокат помахал рукой Мьюриель, проводил Гламис до правой дверцы машины и открыл ее.
Гламис запрыгнула в салон, улыбнулась и сверкнула ножками, а потом поправила юбку.
– Спасибо, мистер Мейсон.
– Не за что, – улыбнулся адвокат. – Благодарности уже было достаточно.
Мейсон открыл другую дверцу, кинул портфель на заднее сиденье и завел мотор.
Смотря прямо вперед, Гламис заметила:
– У вас точно такой же портфель, как и у папаши Джилмана.
– Наверное, все портфели похожи, – ответил Мейсон, отъезжая от дома.
– Мьюриель мне далеко не все рассказывает, мистер Мейсон, – продолжала Гламис. – Например, о вас она даже и словом не обмолвилась. Вы ее давно знаете?
– Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом «давно», – ответил Мейсон. – Все относительно.
– Вы правы… А вы интересуетесь резьбой по дереву?
– Да.
– У вас есть своя мастерская?
– Думаю, что надо ее обустроить.
– Я уверена, что Мьюриель о вас ни разу не упоминала, – заявила Гламис.
Мейсон молчал.
– Не похоже, чтобы вы бесцельно проводили время, – заметила она.
– Я не говорил, что бесцельно проводил время, – ответил адвокат.
– Вы очень умело избегаете прямых ответов, мистер Мейсон. Вы догадались, что я пытаюсь выудить из вас информацию?
– Правда?
– Конечно. Мне хочется узнать о вас как можно больше. Чем вы живете? Что дает вам силы? Мьюриель – серьезная девушка, а вы… вы определенно целеустремленный человек. Вы мужественны и солидны. Ничего общего с плейбоем. У вас есть цель в жизни, и вы очень близки к ее достижению. Чем бы вы ни занимались, вы достигли потолка в выбранной сфере.
– Психоанализ?
Она, не стесняясь, рассматривала его.
– Да. Мне это нравится. Иногда у меня здорово получается. Вы не врач и на банкира тоже не очень похожи. Но чем-то занимаетесь и достигли успеха.
– Если вам доставляют такое удовольствие рассуждения о роде моих занятий и характере, то грех лишать вас этого, просто сказав правду.
– Вы опять говорите уклончиво, мистер Мейсон. Но вам это все равно не поможет, потому что, как только я выйду из вашей машины, я запишу номер, потом выясню, кому принадлежит автомобиль, а тогда уже нетрудно будет узнать, кто вы на самом деле. Вы определенно… О, боже праведный, конечно! Вы – адвокат.
Мейсон молчал.
– Мейсон. Мейсон. О господи, благослови мою грешную душу. Вы – Перри Мейсон!
Мейсон продолжал вести машину.
– И вы даже не похвалили меня за то, что я догадалась! Вы ведете себя очень таинственно, мистер Мейсон. Почему вы оказались у нас дома? Заехали к Мьюриель, выбрав ее из всех людей на этом свете. Я застала вас вместе с ней, и вы ведете себя так уклончиво… А это на самом деле портфель папаши Джилмана, не так ли?
– Как адвокат, я возражаю против вашего вопроса на основании того, что на него требуется дать несколько ответов.
– И все разные?
– Поскольку возражение сделано на таком основании, нет необходимости это уточнять.
Гламис придвинулась поближе к Мейсону, положила левую руку на спинку его сиденья таким образом, что ее кисть касалась его плеча. Девушка слегка развернулась, подогнула под себя ноги и заметила:
– Наверное, мне стоит быть немного поскромнее – в целях безопасной езды. – Она натянула юбку на колени. Несколько секунд она изучала суровый профиль адвоката, не пытаясь скрыть любопытство. – И что же такое вы все-таки делали в мастерской папаши Джилмана? – наконец спросила Гламис.
– Возможно, я дал вам правдивый ответ, сказав, что интересуюсь резьбой по дереву, – заметил Мейсон.
– Но вы обратились не к папаше Джилману, а к Мьюриель. Я уверена, что Мьюриель знакома с вами не более двадцати четырех часов… Если бы Мьюриель знала вас раньше, то мы все были бы в курсе. Мьюриель, конечно, не болтушка, но она, несомненно, нашла бы способ упомянуть в разговоре ваше имя… «Мой знакомый Перри Мейсон, известный адвокат, говорил по этому поводу…» или что-то в этом роде. Вы мне совсем не помогаете, мистер Мейсон. Наверное, мне придется провести глубокое исследование.
– А чем вы сейчас занимаетесь?
– Просто указываю на основные моменты. Я внимательно наблюдаю за вашим лицом и вижу, как вы начинаете раздражаться. Это заметно по уголкам ваших глаз. Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, мистер Мейсон, что вы слегка прищуриваетесь, когда сердитесь?
– Я об этом не знал, – ответил Мейсон.
Какое-то время они ехали молча. Гламис продолжала внимательно рассматривать адвоката. Затем она рассмеялась.
– Я не хотела вызывать у вас раздражение, мистер Мейсон, – призналась девушка. – Теперь, после того как я, можно сказать, выкурила вас из норы, нам, не исключено, стоит познакомиться более тесно и светским образом. Я не стану совать свой нос в деловые вопросы, которые, как вы, несомненно, считаете, меня не касаются. Интересно, а вы играете в гольф?.. Нет, наверное, у вас нет времени. Вы один из самых занятых людей на свете. Вы постоянно стремитесь вперед… Вас окружает аура успеха. – Она усмехнулась: – Я горжусь собой. Я правильно вас описала. Если вы помните, я сказала, что вы достигли потолка в избранной профессии.
Мейсон улыбнулся.
– А вы, хочу заметить, прекрасно разбираетесь в людях и умеете льстить.
– Да, я любопытна и любознательна. Я люблю слушать, что говорят люди. Иногда они выбалтывают то, о чем не стоило бы упоминать. В таком случае я смотрю на них с невинным выражением лица. Прекрасно быть молодой. Еще можно выглядеть неопытной. Наверное, через несколько лет мне подобное уже не сойдет с рук, мистер Мейсон… Но неизвестно… Если мне удастся сохранить внешность и такое выражение лица… Да еще усовершенствовать его… Наверное, не стоит в это углубляться. Мне необходимо освоить вашу уклончивость, мистер Мейсон.
– Вы научились быть таинственной, – улыбнулся Мейсон. – Я не сомневаюсь, что вас одолевают поклонники, однако вы еще никому не сказали «да», потому что я не вижу кольца с бриллиантом у вас на левой руке.
– Какой вы наблюдательный, – ехидно ответила она. – Для вашего сведения, мистер Мейсон, упомянутое вами односложное слово, используемое для выражения согласия, не обязательно означает бриллиант в наше время.
– Это подразумевалось как закодированная колкость?
– Как умело вы перевели тему разговора с себя на меня! – воскликнула Гламис. – Теперь, судя по уголкам ваших глаз, вы полностью расслабились, из чего я делаю вывод, что мы приближаемся к зданию, где находится ваша контора, а следовательно, к стоянке… А вот и она слева от нас… Кстати, я ею тоже пользуюсь, если мне зачем-то приходится забегать в контору к папаше Джилману. Он работает в здании «Пьедмонт».
– А моя контора расположена вон в том здании, – показал Мейсон, заворачивая на стоянку.
– И, как постоянному клиенту и арендатору офисной площади, вам отведено постоянное место, – заметила Гламис.
– Вы абсолютно правы.
– Если бы вы первым вышли из машины, мистер Мейсон, обошли ее и открыли мне дверцу, я, конечно, наградила бы вас еще одним показом моих замечательных ножек, однако я сама очень тороплюсь и знаю, что вам хочется от меня поскорее отделаться. Приятно было познакомиться. Надеюсь, что вижу вас не в последний раз. Пока!
Она выпрыгнула из машины, захлопнула дверцу и побежала к служащему стоянки, держа в руке квитанцию.
