Большая четверка. Смерть лорда Эджвера. Убийство в Месопотамии - Кристи Агата (первая книга .txt) 📗

– Я думаю не только о стакане, – рассеянно сказал капитан Мейтленд. Встряхнувшись, он снова обратился ко мне: – Так вы думаете, что бедная дама, почувствовав, что умирает, хотела вам дать знать, что кто-то через открытое окно заменил ей воду кислотой? Разумеется, имя этого человека было бы очень кстати.

– Она могла не знать имени, – заметила я.

– Было бы лучше, если бы она намекнула, что же такое обнаружила накануне днем.

– Когда умирают, Мейтленд, нарушается понятие соразмерности, – сказал доктор Райлли. – Скорее всего одна определенная мысль завладевает умом. То, что рука убийцы проникла через окно, может быть, было то главное, что мучило ее в последний момент. Возможно, ей показалось важным сообщить людям именно об этом. С моей точки зрения, она не так уж и не права. Это было важно! Ее, вероятно, более всего страшило, что ее посчитают самоубийцей. Если бы она могла свободно владеть языком, она, вероятно, так бы и сказала: «Это не самоубийство. Я не сама. Кто-то подменил мой стакан… Через окно».

Капитан Мейтленд побарабанил по столу пальцами, потом сказал:

– Таким образом, есть два взгляда на это дело. Это либо самоубийство, либо убийство. Как вы считаете, доктор Лейднер?

– Убийство. Энн Джонсон не из тех женщин, что пойдут на самоубийство, – спокойно и решительно сказал доктор Лейднер.

– Да, – признал капитан Мейтленд, – но это при естественном ходе вещей. Но могли быть обстоятельства, при которых она бы могла пойти на самоубийство.

– Например?

Капитан Мейтленд наклонился к узлу, который, как я сразу заметила, он положил рядом со своим стулом. Он с размаху, с некоторым усилием швырнул его на стол.

– Здесь кое-что, о чем никто из вас не знает, – сказал он. – Мы нашли это у нее под кроватью.

Он неловко развязал узел, затем развернул его. В нем оказалась большая тяжелая зернотерка [134], или дробилка.

Она ничего особенного из себя не представляла, во время раскопок их было найдено с дюжину.

Что привлекло наше внимание именно к этому экземпляру, так это тусклое пятно и что-то похожее на волосы.

– Дело за вами, Райлли, – обратился к нему капитан Мейтленд. – Но я бы сказал, можно не сомневаться, что это орудие, с помощью которого убита миссис Лейднер.

Глава 26

Следующий буду я

Это было ужасно. Доктор Лейднер, казалось, вот-вот упадет, да и мне сделалось нехорошо.

Доктор Райлли осмотрел дробилку с профессиональной тщательностью.

– Не отпечатки пальцев, надеюсь? – бросил он.

– Нет, не отпечатки.

Доктор Райлли достал пинцет и продолжал осмотр.

– Хм, кусочек человеческой кожи… и волосы… светлые волосы. Это неофициальное заключение. Разумеется, мне надо будет сделать соответствующий анализ, определить группу крови и тому подобное, но особых сомнений нет. И обнаружено под кроватью мисс Джонсон? Так, так, что ж, неплохая мысль. Она совершила убийство, потом, да упокоит ее бог, к ней пришло раскаяние, и она покончила с собой. Это прямо замечательная мысль.

– Нет, не Энн, не Энн, – бормотал доктор Лейднер, беспомощно качая головой.

– Начнем с того, что я не знаю, где она прятала это, – сказал капитан Мейтленд. – Все комнаты были обысканы после первого преступления.

Что-то мелькнуло у меня в голове, и я подумала: «В канцелярском шкафу», – но ничего не сказала.

– Где бы ни прятала, это место перестало ее удовлетворять, и она забрала в свою комнату, которую уже обыскивали, как и все остальные. Или может, быть, она сделала это после того, как приняла решение совершить самоубийство.

– Я этому не верю, – громко сказала я.

Я никак не могла поверить, что добрая, милая мисс Джонсон дала по голове миссис Лейднер. Я просто не могла себе этого представить. И ведь все совпадало по некоторым признакам, к примеру, приступ истерии в тот вечер. В конечном счете я сама сказала «раскаяние» – только я думала, что это раскаяние за маленькое, какое-нибудь совсем незначительное преступление.

– Не знаю, чему верить, – сказал капитан Мейтленд. – Еще нужно выяснить причину исчезновения отца Лавиньи. Мои люди рыскают тут вокруг на случай, если его пристукнули, а тело бросили в подходящую оросительную канаву.

– О, я вспомнила! – воскликнула я.

Все посмотрели в мою сторону.

– Это было вчера днем, – сказала я. – Он спрашивал меня о косоглазом человеке, который заглядывал в окно в тот день. Он спрашивал, где точно он стоял на дорожке, а потом сказал, что собирается посмотреть вокруг. Он сказал, что в детективных историях преступник всегда оставляет какую-нибудь важную улику.

– Провалиться мне на этом самом месте, если когда-нибудь кто-то из моих преступников сделал это, – сказал капитан Мейтленд. – Так, значит, вот что ему понадобилось? Черт возьми, я не удивлюсь, если он ничего не найдет. Уж больно невероятное совпадение, оба, и он и мисс Джонсон, нашли ключ к установлению личности убийцы практически одновременно, – и с раздражением добавил: – Косоглазый человек? Тут больше болтовни об этом самом косоглазом малом. Я не понимаю, почему, черт подери, мои ребята не могут найти его!

– Вероятно, потому что у него нет косоглазия, – невозмутимо сказал Пуаро.

– Вы считаете, он прикидывался?

– Косоглазие можно имитировать очень просто, – спокойно сказал Пуаро.

– Черта с два! Много бы я дал за то, чтобы знать, где сейчас этот малый, косой он или не косой!

– По приблизительным подсчетам, – сказал Пуаро, – он уже миновал сирийскую границу.

– Мы предупредили Телль-Кочек и Абу-Кемаль, практически все пограничные посты.

– По моим предположениям, он выбрал маршрут через горы. Грузовики на трассе иногда берут тех, кто занимается контрабандой.

Капитан Мейтленд заворчал:

– Тогда нам надо телеграфировать в Дейр-эз-Зор.

– Это я сделал вчера, предупредил, чтобы они искали машину с двумя мужчинами, у которых паспорта будут в самом безупречном состоянии.

Капитан Мейтленд удостоил его свирепым взглядом.

– Вы сделали? Как это вы сделали? Двое мужчин, а?

– Двое мужчин, – кивнул Пуаро.

– Меня поражает, мистер Пуаро, как много вы скрываете до поры до времени.

Пуаро покачал головой.

– Нет, – сказал он, – вовсе нет. До меня до самого все дошло только сегодня утром, когда я наблюдал восход солнца. Очень красивый восход.

Не думаю, чтобы кто-то из нас заметил, что миссис Меркадо была в комнате. Она, должно быть, прокралась, когда мы были ошеломлены предъявлением этого большого страшного камня со следами крови.

Но теперь без малейшего предупреждения она подняла такой визг, будто резали поросенка.

– Боже мой! – кричала она. – Я все поняла. Я теперь все поняла. Это отец Лавиньи. Он сумасшедший религиозный фанатик. Он думает, что женщины – грешницы. И он всех их убивает. Сначала миссис Лейднер, потом мисс Джонсон. И следующей буду я…

С безумным криком она пронеслась по комнате и схватила за пиджак доктора Райлли.

– Я не останусь здесь, ясно вам? Я ни дня здесь не останусь. Здесь опасно. Здесь повсюду опасно. Он прячется где-нибудь… дожидается момента. Он накинется на меня!..

Раскрыла рот и вопит не переставая.

Я бросилась к доктору Райлли, который схватил ее за руки, как следует надавала ей по щекам и с его помощью усадила на стул.

– Никто не собирается вас убивать, – сказала я. – Мы об этом позаботимся. Сядьте и ведите себя прилично.

Она перестала вопить. Рот закрыла, села и тупо смотрит на меня испуганными глазами.

Потом произошла еще одна заминка. Открылась дверь, и вошла Шийла Райлли. Лицо ее было бледным и серьезным. Она подошла прямо к Пуаро.

– Я была на почте, мистер Пуаро, – сказала она, – на ваше имя получена телеграмма, вот я ее принесла.

– Благодарю, мадемуазель.

Он взял телеграмму, вскрыл ее, она в это время следила за его лицом.