Ловушка для убийцы - Стаут Рекс (электронная книга .txt) 📗
— Ничего подобного. Какие еще улики?
— Не знаю, но скоро выясню. Я не собираюсь тратить время на то, чтобы препираться с тобой. — Он повернулся вполоборота. — Мисс Галлент, о чем говорил с вами этот умник?
Нет, такого я допустить не мог. Вулф не предупреждал, что нужно держать его гипотезу в тайне, но и о том, что ее нужно выбалтывать, тоже не было сказано ни слова — ведь он даже меня в нее не посвятил. И уж тем более Вулф не хотел бы, чтобы сержант Стеббинс, Кремер или кто-либо еще из полицейской шайки-лейки совал нос в его дела. Пусть даже Флора смолчит, но кто-то из остальных наверняка проболтается.
Словом, требовалось срочное вмешательство. Я решительно шагнул вперед и загородил Флору от Стеббинса.
— Пойдемте, я хочу сообщить кое-что вашему брату в вашем присутствии. Пойдемте.
Флора вскинула голову, метнула быстрый взгляд на Стеббинса, потом встала со стула, и я взял ее за руку.
Когда мы приблизились к двери, я сказал Карлу Дрю и Эмми Торн:
— И вы тоже. Я хотел бы, чтобы вы это слышали. Пойдемте с нами.
Они послушались. Мы с Флорой вышли в коридор, Карл Дрю с Эмми Торн пошли следом, а по пятам за нами топал Стеббинс. Поравнявшись с кабинетом Галлента, я повернул ручку, распахнул дверь и произнес заготовленную речь:
— Извините за вторжение, мистер Галлент, но сержант Стеббинс пытается, как всегда, превысить свои полномочия. Он требует, чтобы я сказал ему, с какой целью пришел к вам, а я молчу. Он считает, что сумеет расколоть вас. Вы, конечно, можете ему обо всем рассказать, но вы вовсе не обязаны этого делать; более того, на вашем месте я бы молчал как рыба. Полицейские порой бывают на редкость назойливыми. Они хотят сделать как лучше, но так хотел и мальчик, который метнул камень в кролика, а угодил в глаз сестре.
Флора проскользнула мимо меня в комнату. Карл Дрю, похоже, тоже стремился внутрь, и я посторонился, пропуская его. За ним вошел и Стеббинс, метнув на меня свирепый взгляд. Тут кто-то потянул меня за рукав, и я обернулся.
— Замечательная речь, — вставила Эмми Торн. — Я бы захлопала в ладоши, если бы знала, что вы закончили.
— Рад, что вам понравилось. Заметьте, я не репетировал. Экспромт, так сказать.
— Чудесно. Если хотите побеседовать наедине, то Моя комната в конце коридора. Вон там.
Комната Эмми Торн размерами оказалась с две предыдущие, в которых я побывал, и в ней не было ни Женщин, ни одежды. На столе не громоздились папки или бумаги, а рядом с ним стояли два стула. Я подождал, пока сядет Эмми, после чего уселся сам.
— Флора говорит, вы хорошо танцуете, — проговорила она.
— Молодец, девчонка. Я также мастер чесать языком.
— А я, признаться, не очень. — Ее левый глаз показался мне более голубым, чем правый; впрочем, возможно, так падал свет. — Что вы там наплели про письма от Сары Йер?
— Со мной, должно быть, что-то не так, — ответил я. — То ли галстук перекошен, то ли пиджак испачкан, не знаю. Но сначала со мной резко говорил мистер Дрю, потом мистер Галлент едва не запустил в меня пепельницей. А теперь вот вы. Почему простой вопрос, который, заметьте, я задаю в вежливой и уважительной форме, вызывает здесь подобную реакцию?
— Я, пожалуй, неверно выразилась. Вместо «наплели» мне следовало сказать: «вешали лапшу на уши».
— Какое право вы вообще имеете приходить сюда и задавать вопросы? Вежливо или нет.
— Никакого. Это вовсе не право, а свобода. Свобода поступать как мне вздумается. Например, я не вправе пригласить вас отужинать со мной сегодня вечером, хотя это было бы неплохо, но я волен высказать свои мысли, а вы вольны ответить, что скорее согласились бы отужинать в обществе бабуина или, скажем, орангутана, хотя это и не слишком вежливо. Более того, если я спрошу вас, не получали ли вы каких-либо писем или иных посланий от Сары Йер, вы вольны сказать, чтобы я катился ко всем чертям, если находите вопрос предосудительным. Правда, могу добавить, что я волен катиться не ко всем чертям, а только к одному, например — к чертячке. Или чертихе. Вы получали какие-либо письма или иные послания от Сары Мер?
Эмма Торн расхохоталась. Зубки оказались ровные и беленькие. Она перестала смеяться и утерла слезы.
— Господи, — она покачала головой, — никогда так не хохотала. А ведь думала, что по крайней мере год вообще не смогу смеяться. Сначала этот вчерашний кошмар, а потом Сара… Нет, я не получала от нее писем. Вам не придется катиться ко всем чертям. Или чертовкам. — Она посерьезнела, а голубые глаза, внимательно смотревшие на меня, светились живым умом. — Что вас еще интересует?
И вновь мне пришлось бороться с искушением. Если в случае с Дрю искушение было чисто профессиональное, то с ней — лишь частично профессиональное и лишь частично чистое. Кремер сказал, что Эмми Торн отвечает в фирме за связи; по-моему, еще одна связь ей бы совсем не помешала.
Но я устоял и поэтому отрицательно помотал головой.
— Больше ничего, если вы сами не хотите сообщить мне что-нибудь заслуживающее внимания. Например, не получал ли кто другой от нее писем?
— Нет. — Она изучающе смотрела на меня. — Но, конечно, мне очень любопытно. Если я подобрала правильное слово. Я очень любила Сару, и мне интересно знать, что привело вас к нам. Вы сказали мистеру Дрю, что Ниро Вулф проводит расследование, но отказались сказать, кто его нанял.
— Верно — сказал и отказался.
— Значит, вы и мне не скажете. Мне ведь и все мое очарование не поможет, да? Или нет?
— Увы… — Я встал. — А жаль — я бы дорого дал, чтобы посмотреть, как это у вас получится. Должно быть, это очень здорово.
Выйдя в коридор, я двинулся к лифту, но у двери в кабинет Галлента приостановился и навострил уши. Я услышал кваканье (это был Пэрли), звонкое сопрано (Анита Принс) и, наконец, воинственный баритон (Галлент). Но никаких слов из-за толщины двери расслышать не удалось.
Выйдя из здания, я повернул налево, зашел в телефонную будку на Мэдисон-авеню, набрал самый знакомый и до боли привычный номер, наткнулся на Фрица и попросил, чтобы соединили меня с Вулфом.
В ухо ворвался родимый рык:
— Да, Арчи?
— Рыбы так и кишат. Роятся. Целые косяки. Сара Йер два года заказывала здесь платья, и все ее обожали. Писем она им, судя по всему, не писала. Все хотят знать, кто вас нанял и зачем, особый интерес проявляет Флора Галлент. Я не обедал и голоден как волк, но становился позвонить, чтобы узнать, нет ли чего срочного. В самый неподходящий миг ворвался Стеббинс и, Разумеется, захотел знать, какого черта я там делаю.
— Ты ему не сказал?
— Нет, конечно. Когда он заявил, что выведает у Кого-нибудь из остальных, я собрал их вместе и произнес пылкую речь, смысл которой сводился к тому, что мозг человека это его крепость, сами понимаете… Впрочем, любой из них может проболтаться, вот я хочу предупредить вас, чтобы это не нарушило вашего плана. Если он у вас есть, конечно.
— Не нарушит. Я продолжаю. У меня есть новые указания. Ты должен…
— Нет, сэр. Бурю в желудке я еще успокоить смогу, проглотив сандвич и запив его стаканом молока, но вот дальше ни шага не сделаю, прежде чем вы мне не объясните, что задумали. Если хотите, можете сказать сейчас, по телефону..
— Нет. Хорошо, это не очень срочно. Фриц разогреет тебе обед. Возвращайся домой.
— Хорошо. Через пятнадцать минут.
Я повесил трубку и остановил такси.
Обычно мы с Вулфом обедаем в столовой, но, оставаясь в одиночестве, я предпочитаю трапезничать на кухне. Вернувшись домой, я сразу прошел туда и в один присест расправился с запоздалым обедом из солянки с грибами, цыплячьего паштета, белого вина и тертого сыра; Фриц извинился, что сыр перегрелся, поскольку я слишком задержался. Налив себе кофе, я взял чашечку и отправился в кабинет.
