Смертельная ловушка - Стаут Рекс (серия книг .TXT) 📗

1

Выходя из дома, – его дома, где был и его офис, – на Западной Тридцать пятой улице ближе к воде, – Ниро Вулф, который шел впереди, так внезапно остановился, что я чуть не ткнулся ему в спину. Он обернулся и, с неприязнью глянув на мой портфель, спросил:

– Ты взял эту штуку?

– Какую штуку? – прикинулся я непонимающим.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю. Эту проклятую гранату. Я не желаю, чтобы у меня в доме был адский механизм. Ты взял ее с собой?

Я решил настоять на своем.

– Мой непосредственный начальник полковник Райдер, – по-военному чеканя слова, произнес я, – сказал, что за мужество и преданность службе в раскрытии преступления я могу оставить ее у себя и качестве сувенира.

– Но не у меня в доме. Я не возражаю против наличия в нашем бизнесе пистолета и револьвера, однако такая штуковина нам не нужна. Если случайно запал сдвинется с места, то взрывом снесет крышу с дома, не говоря уже о шуме на всю округу. По-моему, ты понял, что дискуссии на эту тему нет места. Забери ее, пожалуйста.

Прежде я мог бы возразить ему, сказав, что моя комната на третьем этаже

– это мой замок, сданный мне в аренду как часть жалованья за то, что в качестве помощника и блюстителя порядка терплю его общество, но сейчас об этом не могло быть и речи, поскольку я нахожусь на службе у конгресса, который тратит десять миллиардов долларов в месяц на содержание армии. Поэтому я пожал плечами, давая ему понять, что лишь потакаю его прихоти, и зная, как его раздражает, когда ему приходится стоя пребывать в ожидании, не спеша направился к лестнице и, одолев два пролета, поднялся к себе в комнату. Бледно-розовая граната, семь дюймов длиной и три в диаметре, лежала на комоде, где я ее и положил, и выглядела совсем не такой грозной, какой была в действительности. Протянув руку, чтобы взять ее, я бросил взгляд на запал и, только убедившись, что он на месте, положил ее в портфель, снова не спеша двинулся вниз по лестнице и, не обратив внимания на замечание, которое он не преминул сделать, двинулся вслед за ним к стоявшему у тротуара автомобилю.

Единственное, чего Вулф потребовал от военного ведомства и незамедлительно получил столько, сколько нужно, был бензин. И совсем не потому, что старался что-либо урвать от страны, участвующей в войне. На самом деле он пожертвовал многим во имя победы. Во-первых, большей частью своих доходов как детектива, во-вторых, как только он требовался армии, ежедневным пребыванием среди орхидей в оранжерее, в-третьих, непременным правилом избегать опасностей от излишних передвижений, особенно вне дома. И, наконец, в-четвертых, едой. Я тщательно следил за этим в поисках повода подшутить над ним, но в ответ встречал лишь безучастный взгляд. Они с Фрицем творили чудеса, не выходя за пределы выдаваемых населению купонов, и это в Нью-Йорке, где процветал черный рынок. Кухня Вулфа была безупречной.

Истратив на поездку не более полугаллона бесценного бензина, даже принимая во внимание остановки и рывки из-за огромного скопления машин, я помог Вулфу выбраться на тротуар возле дома э 17 по Данкен-стрит, отыскал место для парковки и вошел в вестибюль, где он меня ждал. Выйдя из лифта на десятом этаже, Вулф рассердился в очередной раз. Будучи в форме, я лишь ответил на приветствие стоявшего на часах капрала, но Вулфа, хотя он побывал там уже не менее двадцати раз и запомнить его не составляло труда, поскольку он всегда был в штатском, капрал остановил – нью-йоркская штаб-квартира военной разведки была очень придирчивой по отношению к посетителям в цивильном. После того, как капрал дал ему зеленый свет, мы, миновав дверь, двинулись по длинному коридору с закрытыми по обе стороны дверями, одна из которых, между прочим, вела в мой кабинет, и очутились в приемной заместителя главы военной разведки.

За письменным столом сидела девица-сержант, печатавшая что-то одним-двумя пальцами.

Я поздоровался.

– Доброе утро, майор, – отозвалась сержант. – Сейчас доложу, что вы прибыли.

Вулф не сводил с нее глаз.

– Это что за чудеса? – удивился он.

– Женская вспомогательная служба, – объяснил я. – У нас тут кое-какие перемены с того времени, когда вы приезжали сюда в последний раз. Для украшения помещений.

Стиснув губы, он продолжал смотреть. Ничего личного. Его раздражало присутствие женщины в форме, да еще при службе.

– Все в порядке, – попытался успокоить его я. – Мы не поведаем ей самых важных из наших секретов. Например, что такой-то капитан носит корсет.

Она положила телефонную трубку на место.

– Полковник Райдер просит вас войти, сэр.

– Вы не отдали мне честь, – сурово попрекнул ее я.

Будь у нее чувство юмора, она бы встала и отсалютовала мне, но за те десять дней, которые она провела на службе, я ни разу не приметил в ней этого качества. Однако я вовсе не отказался от дальнейших попыток. Я решил, что она намеренно ведет себя строго. За серьезным взглядом ее умных глаз и прямым носом следовало бы видеть острый подбородок, но не тут-то было. Он прямо лег бы на мою ладонь, дойди дело до этого.

– Прошу прощения, майор Гудвин, – сказала она. – Я соблюдаю устав…

– Ладно, – отмахнулся я. – Это мистер Ниро Вулф. А это сержант армии Соединенных Штатов Дороти Брюс.

Оба наклонили голову. Подойдя к двери в противоположном конце приемной, я отворил ее, пропуская Вулфа, затем вошел сам и закрыл дверь за собой.

Это был просторный угловой кабинет с окнами на обе стороны, а вдоль двух других стен стояли металлические запирающиеся на ключ шкафчики для документов, высотой в две трети стены. Еще одна дверь вела прямо в коридор, минуя приемную.

Присутствующие в кабинете люди были настроены крайне серьезно, хотя и бодро, как болельщики бейсбольной команды, выполнявшей удачный маневр. Увидев, что атмосфера не требует соблюдения правил военного этикета, я не поднес руки к виску. С двумя полковниками и лейтенантом мы уже были знакомы и, хотя ни разу не видели человека в штатском, тоже знали, кто он такой. Каждый законопослушный гражданин города Нью-Йорка узнал бы в нем Джона Белла Шетука. Он оказался ниже ростом и, быть может, чуть полнее, чем я его себе представлял, но когда он встал, чтобы протянуть нам руку, сомневаться, что это он, не приходилось. Правда, мы были жителями Нью-Йорка, но любой депутат никогда не должен сомневаться, что вы обязательно переедете в его собственный штат и станете его избирателем.

– Встреча с Ниро Вулфом – это событие, – заявил он таким голосом, который звучал несколько ниже, чем его наградил господь.

Мне уже доводилось встречаться с подобным явлением. С тех пор, как Уинстон Черчилль произнес свою знаменитую речь на заседании конгресса, половина конгрессменов в Вашингтоне старалась ему подражать.

Вулф обошелся с ним достаточно вежливо и затем обратился к Райдеру:

– До сих пор, полковник, у меня не было возможности выразить вам свое соболезнование по поводу гибели вашего сына. Единственного, насколько мне известно.

Райдер стиснул челюсти. Прошла уже неделя, как об этом стало известно.

– Да, – подтвердил он – Благодарю вас.

– Ему довелось убить немцев?

– Он сбил четыре немецких самолета. Наверное, их пилоты погибли. Надеюсь, что это именно так.

– Не сомневаюсь, буркнул Вулф. – Не могу говорить о нем, ибо не был с ним знаком. Зато знаю вас. Мне нечем нас утешить. Чувствую, что вы не пали духом. – Он оглядел пустые стулья, убедился, что все они одного размера, направился к ближайшему и устроился на нем, но так, что половина его зада как всегда свисала с двух сторон. – Где это случилось?

– В Сицилии, – ответил Райдер.

– Он был отличным малым. Самым лучшим во всей Америке, – влез в разговор Джон Белл Шетук. – Я гордился им и горжусь по сей день. Я был его крестным.

Райдер закрыл глаза, открыл, взял трубку телефона, стоявшего на столе, и сказал:

– Генерала Файфа, пожалуйста. – Помолчал, потом снова сказал: – Мистер Вулф здесь, генерал. Мы все собрались. Подняться к вам? Очень хорошо, сэр. Все понятно. – Райдер положил трубку. – Он сам идет сюда.