Большая четверка. Смерть лорда Эджвера. Убийство в Месопотамии - Кристи Агата (первая книга .txt) 📗
– Ничего, ничего. Я понял вас правильно. Вырвалось просто выражение. Очень подходящее. А миссис Лейднер, ее беспокоила эта враждебность миссис Меркадо?
– Нн-нда, – раздумывала я. – Право, не думаю. Даже не знаю, замечала ли она ее. Я однажды даже чуть не решилась дать ей понять, но потом раздумала. Меньше разговоров, лучше для дела, вот что я скажу.
– Вы, несомненно, поступили мудро. А не могли бы вы привести примеры, как миссис Меркадо проявляла свои чувства?
Я рассказала ему о нашем разговоре на крыше.
– Так-с, она упомянула первое замужество миссис Лейднер, – задумчиво произнес Пуаро. – Не можете ли вы вспомнить, не смотрела ли она при этом на вас, как будто ее интересовало, не известна ли вам иная версия?
– Вы думаете, ей известна правда?
– Возможно, известна. Может быть, это она написала те письма, устроила «стучащую руку» и прочее.
– Мне самой было бы интересно это знать. Думаю, из мелкой мести она способна сделать такое.
– Да, ужасная, я бы сказал, черта. Но вряд ли в ее характере хладнокровное варварское убийство, если, конечно… – Тут он призадумался. – Странно, любопытная вещь – она сказала вам: «Я знаю, для чего вы здесь». Что же она тут имела в виду?
– Представить себе не могу, – чистосердечно ответила я.
– Она думала, что для вашего появления есть какая-то тайная причина, помимо всем объявленной. Какая причина? Почему ее так волновал этот вопрос? Необычно и то, что она, как вы говорите, настойчиво разглядывала вас за чаем в день приезда.
– Ну, она же не леди, Пуаро, – резонно заметила я.
– Это, ma soeur, оправдание, но не объяснение.
Какие тут у него возникли подозрения – не знаю. А он продолжал:
– Что же другие участники экспедиции?
Я немного помедлила.
– Не думаю также, чтобы мисс Джонсон особенно любила мисс Лейднер. Но она и не скрывала своего отношения к ней. Она признавала, что не беспристрастна. Видите ли, миссис Джонсон очень предана доктору Лейднеру, проработала с ним много лет. И, конечно, нельзя отрицать, что брак многое меняет.
– Да, – сказал Пуаро, – а с точки зрения мисс Джонсон, она была для него неподходящей парой, и было бы правильнее, если бы доктор Лейднер женился на ней.
– Действительно, – согласилась я. – Но уж таковы люди. И один из сотни не учитывает, кто кому подходит. Обвинять доктора Лейднера нельзя. Мисс Джонсон, бедняжка, не отличается особенной привлекательностью. Ну, а миссис Лейднер была по-настоящему красива – не молодая, конечно, – но… Как бы я хотела, чтобы вы ее знали. В ней было что-то такое… Я помню, как мистер Коулман сказал, что она была, как это называется, ну, той, что заманивают людей в болото. Уж вы не смейтесь надо мной, но в ней было что-то такое, ну, неземное.
– Она очаровывала, как я понимаю, – сказал Пуаро.
– Потом, я не думаю также, что она с мистером Кэри хорошо ладила, – продолжала я. – У меня есть мысль, что он ревновал, точно как мисс Джонсон. Он всегда был очень холоден с ней, а она с ним. Знаете, она, передавая ему что-нибудь, была уж слишком вежлива, называла его мистером Кэри довольно официально. Он был старым другом ее мужа, а некоторые женщины не переносят старых друзей своих мужей. Им не нравится думать, что кто-то знал их до того, как они их узнали. Это, конечно, довольно путаное объяснение, и я это…
– Ничего, я все понял. А те остальные три молодых человека? Коулман, вы говорите, был склонен поэтизировать ее.
Я не могла не засмеяться.
– Забавно, мистер Пуаро, – сказала я. – Да он начисто лишен фантазии, этот молодой человек.
– А как два других?
– Я, право, не знаю насчет мистера Эммотта. Он всегда такой тихий и никогда не говорит. Она, знаете, была очень мила с ним. По-дружески называла его Дейвидом и, бывало, подтрунивала по поводу мисс Райлли, ну и всякое там.
– Ах вот что! И ему это нравилось?
– Вот уж не знаю, – сказала я. – Он, бывало, смотрит на нее так, довольно забавно. Не понять было, о чем думает.
– А мистер Рейтер?
– Она не всегда была с ним достаточно любезна, – помедлив, сказала я. – Я думаю, он действовал ей на нервы. Она то и дело говорила ему всякие язвительные вещи.
– И он отвечал?
– Бывало, краснел, бедный мальчик. Конечно, она не нарочно с ним так.
Потом, чувствуя, что я уже начинаю жалеть его, я подумала, что он-то скорее всего и есть бессердечный убийца и все время только играл роль.
– Ой, мистер Пуаро, – воскликнула я. – Что же вы на самом деле думаете о случившемся?
Он медленно, задумчиво покачал головой.
– Скажите, вы не боитесь возвращаться туда поздно вечером? – спросил он.
– Нет, что вы, – сказала я. – Конечно, я помню, что вы говорили, но кому понадобится убивать меня?
– Да, не думаю, что кому-нибудь это надо, – сказал он, помедлив. – Отчасти из-за этого мне и хотелось услышать от вас все, что вам известно. Нет, я думаю, даже уверен, что вы в полной безопасности.
– Когда мне в Багдаде сказали… – начала я и остановилась.
– Вы слышали что-то о Лейднерах и экспедиции в Багдаде еще до приезда сюда? – спросил он.
Я рассказала ему кое-что из того, что говорила о ней миссис Келси, назвала ему прозвище миссис Лейднер. И тут как раз открылась дверь, и вошла мисс Райлли. Она играла в теннис, и в руках у нее была ракетка. Я сообразила, что Пуаро уже познакомился с ней, когда приехал в Хассаньех.
Она поздоровалась в своей обычной манере и взяла сандвич.
– Ну-с, мистер Пуаро, как вы справляетесь с нашей местной загадкой?
– Не так скоро, мадемуазель.
– Я вижу, вы спасли сестру от погибели.
– Сестра Ледеран дает мне ценную информацию об участниках экспедиции. Между прочим, я узнал немало и о жертве. А жертва, мадемуазель, очень часто является ключом к загадке.
– Очень разумно с вашей стороны, мистер Пуаро, – сказала она. – Я думаю, если бывают женщины, заслуживающие смерти, то такой женщиной была миссис Лейднер!
– Мисс Райлли! – воскликнула я, потрясенная.
Она ответила коротким смешком.
– Ха, – сказала она, – я думаю, вы не знаете истинного положения дела. Сестра Ледеран, боюсь, введена в заблуждение, как и многие другие. И вы знаете, мистер Пуаро, я очень надеюсь, что этот случай не станет одной из ваших блистательных побед. Я бы очень хотела, чтобы убийца Луизы Лейднер благополучно исчез. В самом деле, я бы и сама была не прочь убрать ее с дороги.
Мне было противно ее слушать. Пуаро же, должна сказать, и ухом не повел. Он лишь учтиво поклонился и весьма любезно сказал:
– Но простите, я надеюсь, у вас тогда есть алиби на вчерашний день?
Наступило минутное молчание. Ракетка мисс Райлли с грохотом упала на пол. Она не потрудилась ее поднять, небрежная и неряшливая, как и все люди ее сорта!
– Ах да, я играла в теннис в клубе, – сказала она упавшим голосом. – Нет, серьезно, Пуаро, мне интересно, знаете ли вы вообще о миссис Лейднер и подобных ей женщинах?
– А вы меня проинформируйте, мадемуазель.
Она с минуту колебалась, потом заговорила, не соблюдая никаких приличий, бездушно, вызывая у меня настоящее отвращение.
– Существует условность, что нельзя плохо говорить о покойном. Это, я думаю, глупо. Правда всегда есть правда. Вообще лучше не болтать о живых людях. Ведь вы можете причинить им боль. Покойники же ничего не чувствуют. Однако зло, которое они совершили, живет и после них. Не точная цитата из Шекспира, но близко к этому. Сестра говорила вам, какая странная атмосфера была в Телль-Яримьяхе? Она говорила вам, какие они все были взвинченные? Как они смотрели друг на друга, словно враги? Это все дело рук Луизы Лейднер. Когда я три года назад, еще, можно сказать, ребенком приезжала туда, я видела счастливейших людей, веселую компанию. Даже в прошлом году у них все было в порядке. Но в этом году на них напало уныние, и это – ее рук дело. Она была из тех женщин, что не переносят, когда другие счастливы. Есть такие женщины, и она относилась к ним! Она хотела всегда все портить. Просто ради забавы, или от сознания силы, или, может быть, потому, что так уж была устроена. Она была из тех женщин, которые хотят владеть всеми существами мужского пола в своем окружении!
