Дом судьи - Сименон Жорж (книга регистрации txt) 📗

В конечном счете Мегрэ не на что было жаловаться. Все шло хорошо, даже прекрасно, и господин Бурдейль-Жами не соизволил-таки выдавить несколько вялых звуков, которые должны были означать поздравления.

Помещение мэрии выбрал Мегрэ: в жандармерии было слишком мрачно, пахло старой кожей, супом из капусты и казармой. В просторном зале мэрии свежеоштукатуренные стены сияли белизной. В углу висел флаг, на камине стоял бюст Республики, на зеленом сукне стола лежала стопка регистрационных книг, Стали съезжаться люди из прокуратуры; первым приехал прокурор, господин Бурдейль-Жамине, настолько высокий, что, казалось, его взгляд не достигает земли; следом — его заместитель; потом следователь, имени которого Мегрэ не разобрал; за ними — письмоводитель, судебный врач и лейтенант жандармерии. Из Люсона прибыл целый отряд жандармов, которые сочли за благо так перегородить улицу, что зеваки запрудили бы ее даже в том случае, если бы до них неведомо как не дошли слухи о чьем-то трупе.

Его уже привезли; он лежал во дворе, так как судебный врач попросил разрешения работать на воздухе. Чтобы было на чем сидеть, притащили козлы, на которые положили доски. Наконец явился чрезвычайно взволнованный доктор Бренеоль. Он приходился прокурору дальней родней. Они учтиво раскланялись и заговорили о завещании какой-то троюродной сестры.

Все курили. За застекленной дверью находился зал для торжеств; там еще висели бумажные гирлянды, а вдоль стен стояли скамьи для мамаш.

— Прошу прощения, господа. Дорогой коллега, могу я вас попросить?

Врачи во дворе. Должностные лица — в зале, письмоводитель — перед ворохом бумаг. Что же до мэра, тот с важным видом стоял на пороге и беседовал с сержантом жандармерии. Все были настолько далеки от разыгравшейся трагедии, что в какой-то момент Мегрэ подумал, да собираются ли здесь приступить к делу? Следователь рассказывал, как он прошлой зимой охотился на уток на Эгюийонской косе.

— Давайте хоть мы с вами начнем, — обратился Мегрэ к письмоводителю.

Он диктовал совсем тихо, чтобы не мешать чиновникам. Что нового произошло с утра? В общем-то ничего; вот только Тереза опознала человека, приехавшего во вторник на автобусе. Водитель автобуса тоже его опознал, однако не мог вспомнить, где тот сел — в Люсоне или Триэзе. Фотографии были разосланы во всех направлениях, розданы всем жандармам. Их предъявляли содержателям трактиров и гостиниц. Они появятся в завтрашних газетах. Короче, все по заведенному порядку.

— Вы проводите отличное расследование, комиссар, — ласково произнес следователь, словно выставляя Мегрэ хорошую оценку.

С брезгливым видом вернулись доктора и отправились мыть руки к умывальнику, находившемуся за мэрией. Тупое орудие, как и предполагалось. Удар чрезвычайно сильный. Перелом основания черепа. Осмотр внутренних органов будет произведен позже.

Здоровье у пария было отменное. Немного увеличена печень. Явно любил хорошо поесть.

— Убежден, господин прокурор, что мой друг Форлакруа, с которым я в тот вечер играл в бридж, не причастен к преступлению…

— А не проследовать ли нам, господа?..

Они отправились пешком: на такое расстояние ехать в машине нет смысла. За ними двинулась вся деревня. Ослепительно сияло солнце.

— Вы первый, господин прокурор.

Старая Элиза, не дожидаясь звонка, открыла дверь и впустила посетителей. Судья Форлакруа скромно держался в углу большой комнаты, и каждый из вошедших в смятении решал вопрос, следует ли поздороваться с ним, пожать ему руку.

— Ключи от комнат в замках, господа.

Мегрэ увидел сидящую в кресле девушку — Лиз; она удивленно таращилась на них, и прядь ее рыжих волос горела в луче заходящего солнца. Вот тебе на! Ночью он не заметил, что она рыжая, огненно-рыжая.

— Не будете ли добры показать нам дорогу, комиссар? — вздохнул прокурор: светский человек, он как бы извинялся за вторжение и старался поскорей со всем этим покончить.

— Сюда… Это спальня дочки. Спальня судьи дальше по коридору… А вот кладовка для фруктов…

Шесть человек в пальто и шляпах осматриваются, наклоняются, трогают, покачивают головами.

— В этом шкафу хранятся инструменты. Вот молоток, которым мог бы воспользоваться убийца, но я не заметил на нем никаких отпечатков пальцев…

— Действовал в перчатках? — уронил с высоты своего роста прокурор с таким видом, словно никому другому это и в голову не могло прийти.

Все это было похоже на спешную распродажу в частном доме. Заглянут ли они в спальню судьи? Мегрэ распахнул дверь. Спальня была не очень большая, меблирована скромно, но со вкусом. И здесь то же сочетание изысканности с чуть ли не деревенской простотой.

Инспектор Межа остался на улице. Мегрэ поручил ему понаблюдать за зеваками, проследить за реакцией кое-кого из жителей деревни и послушать разговоры. Дидина стоит там в первом ряду, возмущенная, что ее, которая все обнаружила, оставили в толпе.

Следователь и прокурор тихо переговариваются в углу. Прокурор кивнул и подошел к Мегрэ.

— Мне сказали, что вы хотите, по крайней мере в ближайшие два-три дня, оставить его на свободе… Не знаю, право, не знаю: как-никак обнаружен труп… Впрочем, если вы берете ответственность на себя… Ваша репутация… Вам оставят постановление на арест… Может быть, лучше без даты, как вы полагаете? — И он, довольный, сощурился, что должно было означать улыбку. — Ну что ж, господа…

Все потянулись к выходу. Дело сделано. Доктор Бренеоль извинился и сказал, что останется со своим другом Форлакруа. Остальные пошли к машине. Приподнятые шляпы, рукопожатия.

Мегрэ облегченно вздохнул. Наконец-то он может заняться расследованием.

Она, поджав губы, недовольная, стояла перед ним.

— Если захотите повидаться со мной, я, может быть, сумею вам кое-что сообщить.

— Разумеется, мадам Дидина! И вот что… Сегодня, чуть позже, я зайду к вам.

Стянув потуже шаль на груди, она удалилась. Люди стояли группками и пялились на Мегрэ. За ним шла толпа мальчишек, один из них передразнивал грузную походку комиссара.