Читатель предупрежден - Карр Джон Диксон (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Теперь, когда наступила тишина, думать стало легче. Сандерс подбежал и опустился на пол около Сэма. На секунду он почувствовал легкое дрожание пульса, которое замерло при его прикосновении. Сэмюэль Констебль был мертв.
Еще стоя на коленях, доктор осмотрелся. Ведущие в холл двери спальни Мины, его комнаты и комнаты Вики были открыты. Из своего положения он мог заглянуть под кресло, кровать и даже под туалетный столик, стоящий у стены в комнате Вики. И именно под этим предметом меблировки его взгляд наткнулся на какое-то светлое пятно.
Это был белый поварской колпак.
Старомодные часы в холле мелодично пробили восемь часов.
Глава пятая
Краем глаза Сандерс заметил, что кроме него, в холле находятся еще три человека. Мина по-прежнему стояла в полуоткрытых дверях, подбородок ее дрожал. Вики сделала два шага в направлении лестницы и остановилась. С другой стороны холла Ларри как раз отворил дверь своей комнаты. Никто из них не трогался с места.
В углу, около старых часов горели несколько электрокаминов. Свет от них падал на столбики балюстрады, которые бросали тень на лицо и тело Сэма Констебля. Доктор склонился над ним, методично осмотрел тело. Результаты осмотра принесли ему огромное облегчение. Однако…
Он скорее почувствовал, нежели увидел Чейза, старающегося заглянуть ему через плечо. Но все же не обернулся до той минуты, когда Чейз внезапно схватил его за локоть. Он был без галстука и пиджака, жестко накрахмаленная рубашка топорщилась под подтяжками, худая шея склонилась набок. Во второй руке он держал галстук.
— Послушай, — шептал он хриплым голосом, — он жив, да? Ведь он жив, правда?
— Нет.
— Сэм мертв?
— Можешь убедиться сам.
— Но это невозможно! — Чейз одной рукой держался за Сандерса, а другой взмахивал галстуком прямо перед его носом. — Это неправда! Он не имел в виду ничего подобного… он не мог!
— Кто не имел ничего в виду?
— Неважно. Скажи мне только одно: как он умер? Что случилось?
— Успокойся! И перестань меня толкать, а то я перевернусь через перила. Отойди от меня, черт возьми! Сердечный приступ, по крайней мере, похоже на это.
— Приступ?
— Да, а может быть, инфаркт. Когда сердце слабое, оно может просто в определенный момент отказать. Отойди от меня, понял? — Сандерс отпихнул от себя руку с воротничком. — Ведь ты же слышал, что он сам говорил о приступе. В каком состоянии было его сердце?
— Его сердце? — повторил Ларри с огромным облегчением, — Понятия не имею. Скорее всего, очень слабое. По-моему, да. Бедный старина Сэм. Спроси Мину, она должна знать. Спроси Мину!
Вики спокойно присоединилась к ним.
— Слушайте внимательно и сделайте, что я вам скажу. Останьтесь около него, но к нему не прикасайтесь и не позволяйте никому этого делать. Я вернусь через минуту, — обратился к ним Сандерс.
Он подошел к Мине, мягко ввел ее в комнату и закрыл за собой дверь.
Она не сопротивлялась, но колени у нее начали сгибаться под собственной тяжестью, как будто были из пластилина. Он обнял ее за плечи и ласково усадил в кресло. Она не была еще переодета к ужину, широкий розовый халат закрывал ее с ног до головы. Руки женщины были судорожно стиснуты, а бледное, бессмысленное лицо в обрамлении черных волос производило впечатление трагической маски. На одном из рукавов халата виднелись пятна, похожие на воск. Вся живость Мины куда-то улетучилась. У нее были синие губы и очень частый пульс. Но в тот момент, когда она осознала, что Сандерс не пускает ее к собственному мужу, она начала яростно сопротивляться.
— Успокойтесь, дорогая! Уже ничего нельзя сделать.
— Это неправда, он жив! Жив! Я сама видела…
— К сожалению…
— Вы же должны знать! Вы врач! Вы знали бы, если бы…
Сандерс молча кивнул головой.
После продолжительного молчания, дрожа всем телом, она упала в глубокое кресло. Ужас уступил место боли. Она старалась взять себя в руки, слезы медленно наполняли огромные печальные глаза.
— У него было слабое сердце?
— Что вы сказали?
— У него было слабое сердце, не так ли?
— Да, он всегда… нет, нет, нет! — закричала Мина, придя в себя и глядя на доктора. — У него было сердце, как у быка. Только неделю назад это заявил доктор Эйдж. Думаю, что у немногих людей было такое здоровое сердце, как у Сэма. Но какое это имеет значение теперь? Я не дала ему двух чистых носовых платков. Это было последнее, о чем он меня просил…
— Но что произошло?
— Не знаю, не знаю, не знаю!
— Но почему вы кричали?
— Прошу вас оставить меня одну.
Сандерс старался побороть поднимающееся в нем чувство жалости. Он ласково положил руку ей на плечо.
— Мне очень жаль, дорогая миссис Констебль. Но есть определенные вопросы, которыми следует заняться. Мы должны послать за врачом, лучше всего за вашим домашним врачом, также следовало бы известить полицию. — Он почувствовал, как под его пальцами напряглись мышцы ее тела.
— Если вы расскажете мне, что произошло, я займусь всем этим.
— Да, вы правы, — она пыталась взять себя в руки, но слезы ручьем текли у нее по лицу. — Вы очень добры ко мне. Я все расскажу вам.
— Что произошло?
— Сэм был в своей комнате…
Спальня Мины, в которой они оба сейчас находились, несмотря на множество мелочей, имела довольно суровый вид, это впечатление подчеркивалось весьма скромной меблировкой. Небольшая ванная комната соединяла ее комнату со спальней мужа. Все двери были открыты. Мина выпрямилась, потерла ладонью лоб и дрожащими пальцами показала в направлении спальни Сэма.
— Он был там. Как раз закончил переодеваться. Я сидела у туалетного столика в спальне. Я еще не была готова, потому что должна была помочь ему. Все двери были открыты. Сэм крикнул: «Спускаюсь вниз». Это были его последние слова. Я ответила: «Хорошо, мой дорогой». — Это воспоминание вызвало новый пароксизм слез, хотя глаза ее были совершенно неподвижны.
— Да?
— Я услышала скрип закрываемой двери, той, которая ведет из его комнаты в холл.
Она снова заколебалась.
— И что же дальше?
— Я не была уверена, приготовила ли ему два чистых носовых платка, о которых он просил. Вы понимаете, один в кармашек, а другой для пользования…
— Да?
— Я хотела его спросить… Встала со стула, надела халат, — каждое действие она иллюстрировала жестами, — и пошла… туда… и отворила дверь в холл. Я думала, что он уже внизу. Но нет. Он стоял на лестничной площадке, спиной ко мне. И как будто танцевал и раскачивался…
— Танцевал и раскачивался?
— Так это выглядело. Потом упал. На перила. Я думала, что он перелетит через них. Начала кричать. Я знала, что он умирает.
— Откуда вы могли это знать?
— Я чувствую некоторые вещи.
— И что же дальше?
— Это все. Вы выбежали из своей комнаты. Я слышала, что вы сказали Ларри…
— Благодарю вас. Остальным займусь я сам. Прошу вас ненадолго прилечь. Да, да, вот еще что, вы видели еще кого-нибудь в холле?
— Нет.
— Сколько времени могло пройти с последних слов вашего мужа до того момента, когда вы увидели его в холле?
— Около минуты. А зачем вам это нужно знать?
— Просто я думаю, как долго это могло длиться?
У Сандерса складывалось впечатление, что мысли Мины начинают течь по какому-то скрытому руслу. Он не мог понять изменений, которые наблюдал в ее лице: презрение к себе? Вынашивание решения? Нарастание чувств привело к следующему взрыву.
— Не могу лежать! — рыдала она. — Не хочу лежать! Хочу быть рядом с ним! И думать. Боже, помоги мне!
— Минуточку, дорогая. Вот так. Теперь вам будет гораздо удобнее.
— Не будет…
— Все уже хорошо, — мягко сказал Сандерс. Он стянул с кровати покрывало и укрыл им Мину. — Я сейчас вернусь.
Он задумался, где могут находиться снотворное или успокаивающие таблетки. При буйном воображении Мины, которое временами превращало ее в клубок нервов, такие вещи обязательно должны были находиться в доме. Ему хотелось, чтобы она приняла такую таблетку, прежде чем начнет думать о Германе Пеннике.
