Голодный гоблин - Карр Джон Диксон (список книг TXT) 📗

Джон Диксон Карр

Голодный гоблин

Часть первая

НОВЫЕ ТАЙНЫ «УДОЛЬФО» [1]

Глава 1

Человек, о котором идет речь, прибыл в Ливерпуль этим утром на «России» кьюнардовской линии. Взяв билет первого класса до Лондона, он в пять часов дня оказался в гулком пространстве столичного вокзала, после чего кеб доставил его в отель «Лэнгем» в западной части города. Потом у него появилась причина запомнить этот день – пятница, 29 октября 1869 года.

Когда он добрался до места назначения, моросило, точнее, в воздухе висел сырой туман. «Лэнгем» числился среди самых новых и благоустроенных отелей Лондона, если не мира, и его массивное здание высилось напротив церкви Всех Душ. Портленд-Плейс, широкая оживленная улица, на которой размещались посольства, тянулась на север к Риджент-парку.

Довольный, что успел облачиться в пальто, которое защищало его от сырого осеннего воздуха, приехавший кивнул нескольким швейцарам, чтобы они сняли с крыши кеба его багаж. Этому сухощавому, крепко сбитому и здоровому молодому человеку было лишь чуть больше тридцати. В возрасте, когда большинство мужчин предпочитает носить бороду и усы или и то и другое вместе, он был чисто выбрит; у него был иронический взгляд, но добродушная улыбка.

Отказавшись от услуги швейцара, раскрывшего зонтик, он расплатился с кебменом и направился к входу в гостиницу, выстроенную уже после его отъезда. Он надеялся, что здесь получили его каблограмму. Он надеялся на...

Впрочем, не важно. Еще один кеб, на этот раз пустой, остановился у обочины. Озаренная мерцанием газовых светильников, в дверях отеля появилась женщина в широком сером плаще с капюшоном. Зонтик швейцара почти полностью скрывал ее. Но когда она садилась в кеб, блеклый свет уличного фонаря дал ему возможность мельком увидеть ее.

Он не мог ошибиться. Этот безукоризненный профиль, блестящие каштановые волосы, короткие завитки на затылке под маленькой плоской шляпкой!

Этого не может быть... Но почему не может?

Он вернулся в Лондон; он не должен окликать кого-то на улице. Да и в любом случае толку не будет. Никто его не услышит. Даже в Нью-Йорке не так шумно, как в этом проклятом городе. Пока он размышлял, кеб, грохоча по булыжной мостовой, скрылся в тумане.

Тем не менее наш приезжий, воодушевленный надеждой, вошел в холл отеля «Лэнгем». Стены фойе, симфония серого с золотом в мягком свечении газовых рожков, чудесный мраморный пол являли собой сочетание роскоши и достоинства. В Америке осенью и зимой в комнатах стояла несусветная жара; Англия же, как правило, отличалась другой крайностью.

В сопровождении посыльных, которые несли его чемодан, портфель и шляпную картонку, он подошел к меланхоличному аристократу во фраке, восседавшему за приемной стойкой администратора.

– Мне заказан номер? – спросил он. – Мое имя Фарелл, Кристофер Фарелл; я телеграфировал вам из Нью-Йорка. Мне заказан номер?

Пока этот меланхолик собирался с мыслями, его опередил другой аристократ во фраке. Он держался с достоинством первосвященника и обладал бакенбардами, стиль которых стараниями мистера Сотерна обрел известность на Пикадилли. Держась на заднем плане, он успел оценить личность гостя, которая, похоже, его полностью удовлетворила.

– Конечно же, мой дорогой сэр! Хайслоп, мистер Фарелл, займет номер ДЗ.

– Отлично! – обрадованно сказал Фарелл. – Вы управляющий?

– Я его секретарь, – сказал «первосвященник». Затем он слегка приосанился. – Вы из Америки, сэр? Всегда рады приветствовать ваших соотечественников. В прошлом году у нас останавливался мистер Лонгфеллоу с дочерьми.

– Строго говоря, я британец. Что заставило вас принять меня за американца?

– Ваша речь, мистер Фарелл. Конечно, это не совсем язык янки, но акцент чувствуется. Могу я осведомиться, долго ли вы отсутствовали?

– Более девяти лет.

– Фарелл... Кристофер Фарелл! – задумчиво пробормотал «первосвященник». – Почему ваше имя напоминает мне о прессе? И конкретно о нашем лондонском «Ивнинг Клэ-рион»?

– Да, совершенно верно.

– Во время последней войны между штатами вы, кажется, присылали много сообщений? Должно быть, это было нелегко.

– Присылал, сколько мог. Они еще не проложили Атлантический кабель. Вся связь с этой страной осуществляется по почте, и в силу ряда причин это совсем непросто.

– Могу ли я задать вам еще один вопрос: вы прибыли сюда по долгу службы?

Наследство, оставленное дядей, избавляло Кита Фарелла от необходимости зарабатывать на жизнь, но он не афишировал это обстоятельство.

– Нет, просто в отпуск, – ответил он. – То есть повидать кое-кого из старых друзей, а затем провести зиму в Италии. На мое имя приходили какие-то письма или послания?

Конечно, единственным человеком, который мог знать о его приезде, был Нигел Сигрейв. Меланхоличный клерк протянул ему запечатанный конверт, украшенный гербом, адрес на котором был написан неповторимым почерком Нигела. Кит, не вскрывая конверта, опустил его в карман.

– Если позволите, второй, и более важный, вопрос, – продолжил он. – Есть ли в вашем отеле постоялица по имени мисс Патрисия Денби?

– Мисс Патрисия Денби! Мисс Патрисия Денби! – Похоже, «первосвященник» смутился. – Нет, сэр. При всей моей осведомленности (заверить вас, что она достаточно обширна) не могу припомнить, чтобы мы принимали гостью с таким именем. У вас есть основания считать, что эта дама могла остановиться именно у нас?

– Только та, что не далее как пять минут назад я видел ее выходящей из отеля. Если вы в тот момент находились здесь, то должны были увидеть ее.

«Первосвященник» позволил себе что-то вроде тихого смешка.

– Ну-ну! Вы же знаете, что нам совершенно несвойственно... как бы поточнее выразиться?., мы не привыкли держать наших гостей под наблюдением. К сожалению, имя это мне незнакомо и я ничего не могу сообщить, кроме того, что эта леди могла просто зайти к кому-то в гости. – Он помолчал. – А теперь, мистер Фарелл, не будете ли вы настолько любезны последовать за мной?..

«Первосвященник», чье имя, насколько Кит смог разобрать, звучало как Рискин, церемонно предложил ему войти в одну из металлических клеток, которая в некоторых объявлениях описывалась как «поднимающееся помещение», поскольку ее тянул кверху стальной канат, управлявшийся гидравлическим прессом. Американцы называли их элеваторами, англичане – пассажирскими подъемниками.

Было ровно шесть часов. Очутившись в своем номере – гостиная, спальня, ванная, полные сдержанного величия, – который выходил на Лэнгем-Плейс, Кит наконец получил возможность перевести дыхание. Газ был зажжен, в камине пылал огонь. Выслушав заверения Кита, что его одежда не нуждается в услугах камердинера, секретарь Рискин, произнеся добрые пожелания, откланялся. Кит наконец прочел записку от Нигела Сигрейва.

Своего друга и ровесника Нигела он не видел с начала 60-х годов. Имея переизбыток то ли денег, то ли энергии, то ли того и другого вместе, Нигел стал таким же известным исследователем Африки, как капитан Бертон. Кит никогда не встречал Мюриэль, предмет обожания Нигела, так же как Нигел не видел Патрисию Денби. Не доводилось Киту бывать и в том изысканном доме, что располагался в сельской местности в Хампстеде.

Весной 68-го года в церкви Святой Маргариты Вестминстерского аббатства состоялось бракосочетание Нигела с Мюриэль Хилдрет. Киту тогда только предстояло унаследовать состояние, и серьезные заботы вынуждали его оставаться в Вашингтоне, так что он не мог присутствовать на свадьбе.

Но счастливой семейной жизни Нигела, так же как и его карьере, едва не пришел конец. Вскоре после женитьбы он в одиночку отправился в очередную экспедицию вверх по течению Нила. В силу обстоятельств он потерял своих носильщиков, заблудился и был обречен на верную гибель, если бы не экспедиция миссионеров, которая нашла его полумертвым в буше. Таким образом Нигел вернулся в Англию только летом этого года.