Secretum - Мональди Рита (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗

Запомни: здесь я решаю, что мы будем делать и что не будем, мой мальчик. Я – дипломат его христианнейшего величества французского короля, – сообщил он мне.

Я промолчал, но потом все же решил что-то ответить.

– Хорошо, синьор Атто, тогда объясните мне, пожалуйста почему вы выхватили у меня записку, ведь она была уже в моих руках? Если бы Бюва не свалился на меня, то, возможно, эта записка уже находилась бы у вас. Но нет, вы забрали ее у меня а попугай увел ее!

От волнения у меня перехватило дыхание, стеснило в груди и я напряженно ждал ответа. Как обычно, от страха испортить отношения с Атто у меня начинается удушье.

Он помолчал секунду, затем ответил, злобно шипя:

– Ты вообще ничего не понимаешь, ты никогда ничего не понимал. Тебе не удалось бы сохранить записку. Албани стоял прямо перед тобой, все таращились на тебя, пришлось бы просто вернуть ее. Только мы с Бюва могли сделать так, чтобы она исчезла, если бы твой чертов попугай не испортил все.

– Во-первых, попугай принадлежит не мне, он достался кардиналу Фабрицио Спаде в наследство от его дяди, монсиньора Виргилио Спады, упокой Господь его душу, Кроме того, мы должны быть благодарны попугаю, за то что он похитил записку.

– Я смог бы отвлечь Албани, а между тем Бюва воспользовался бы ситуацией.

– Отвлечь Албани? Но ведь вы все это время только тем и занимались, что делали из негр врага? Своими дерзкими речами вы спровоцировали сегодня вторую ссору. На празднике все только и будут говорить об этом.

– Успокойся.

Ну, теперь я совсем рассердился. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Я знал, что мое замечание абсолютно справедливо. Так просто Атто не заставит меня замолчать. Но потом я заметил, что он имел в виду нечто совсем другое.

Аббат Мелани уставился на что-то за моей спиной, напряженный и настороженный, словно увидел свободно разгуливающего дикого зверя.

– Он позади меня? – спросил я, тут же вспомнив о Цезаре Августе.

– Он как раз удаляется. И одет так же, как в прошлый раз.

– Одет?

Я обернулся.

Он находился менее чем в тридцати метрах от нас. Под мышкой он держал кипу свернутых бумаг, связанных вместе красной ленточкой, и шел, погруженный в свои думы, по направлению к юной девушке, чья кожа была белой, как сметана, а лицо обрамлено густыми темно-каштановыми локонами. С поклоном, на который девушка ответила широкой улыбкой, он передал ей кошелек и некоторые бумаги.

Я успел узнать ее, прежде чем они оба исчезли за большим лимоном. Ошибиться было почти невозможно. Да, это были они. Благородный пожилой господин и юная девушка, которых мы видели увлечено беседующими в тот день, когда впервые вторглись на территорию «Корабля». Она была точной копией Марии Манчини. И он тоже смутно напомнил мне кого-то сейчас, когда я увидел его второй раз. Но кого?

Они исчезли так же неожиданно, как и появились. Наученные предшествующими событиями, мы не пытались догнать их или понять, каким образом они так быстро исчезали. Я посмотрел на Атто.

–  Ahi, dunqu'e pur vero, [51]– прошептал он.

И теперь я знал, кого именно мы увидели.

Мне пришлось бы долго объяснять, в какие события и в какое время перенесла меня эта фраза. Достаточно сказать, что ее семнадцать лет назад произнес один из гостей «Оруженосца» незадолго перед своей смертью. В то время я работал там слугой и как раз в эти дни познакомился с Мелани.

Умирающий был не кто иной, как Никола Фуке, в прошлом генеральный контролер, министр финансов Франции. Именно он произнес эти слова. Обвиненный в заговоре, он был заключен в тюрьму пожизненно, но когда в стране начались волнения, ему удалось бежать в Рим и остановиться на постоялом дворе «Оруженосец». Атто наверняка знал, что я помню все эти события, тем более что у него находились сейчас мои мемуары.

– Это был тот же господин, что и тогда, с Марией… – пробормотал я, все еще взбудораженный загадочным явлением.

Атто ничего не ответил, но своим молчанием дал понять, что согласен со мной. Мы совершенно забыли о нашем недавнем споре и возобновили поиски, напряженно вглядываясь в кроны деревьев и не желая признаваться друг другу, что теперь нас мало занимали мысли о Цезаре Августе. Таинственное появление этих двух людей, больше похожее на волшебное видение, вернуло нас в прошлое. Я подумал о том дне, когда познакомился с аббатом Мелани. Он же, видимо, был погружен в воспоминания о своей дружбе с Фуке, об ужасной судьбе и трагическом конце генерального контролера. Тут я понял, почему первая встреча с таинственными людьми на «Корабле» потрясла его сильнее, чем последующие. Он одновременно увидел перед собой привидение Марии, с которой был связан запутанными, сложными узами чувств, и Фуке, свидетелем и причиной ужасной смерти которого он стал.

Достаточно было одного взгляда на Атто, чтобы понять, какая буря противоречивых эмоций всколыхнулась в его душе. Он видел старого друга, но еще не настолько старого и сломленного многолетним заточением, каким узнал его я, а зрелого мужчину в расцвете сил. В кипе бумаг, которую он нес под мышкой, должны были быть и те, которые он, неутомимый работник на службе у короля, брал с собой даже домой, до того как интриганы французского двора лишили его министерского кресла, чести, свободы и даже жизни.

Прямая осанка, решительная походка, приятные черты лица, серьезный взгляд – таким был Фуке, которого Атто знал в молодости. Сегодняшняя встреча должна была мгновенно отбросить аббата назад, вернуть к событиям ушедшего столетия, к бесконечному смятению душ и истории, вызвать неимоверную боль и, возможно, такие же угрызения совести. Словно в чистом тихом пруду, в жизни этой виллы отразилось счастливое прошлое, оно кокетливо поправляло прическу, глядя на свое отражение, и как будто говорило нам: «Я все еще здесь».

Атто шел, немного сгорбившись, и я видел не энергичную походку бодрого старика, а осторожные движения слишком рано состарившегося молодого человека. Сам не знаю, смог ли бы я выдержать подобные испытания духа и сердца. Мне подумалось даже, что, будь я на его месте, скорее всего, меня сотрясали бы рыдания. Но он сдерживал их и продолжал делать вид, будто ищет попугая. Было просто невозможно в душе не простить его, и я решил, что стоит закрыть глаза на многие его недостатки (дерзость, хитрость, надменность…) хотя бы отчасти, если я действительно хотел называться его другом. Конечно, это означало бы, что мне придется смириться со многими иллюзиями, например с тем, что он способен на крепкую, настоящую дружбу. «Вы – мой самый настоящий друг». Эту фразу я услышал при первом появлении Марии и Фуке и уж точно никогда не смогу сказать ее аббату Мелани. Но разве дружба не является первой подругой самообмана, которым подпитывают дружбу, дабы продлить те радости, которые она приносит людям?

– Я думаю, ты прав. Цезаря Августа здесь нет или же просто очень тяжело найти тут, – сказал Атто глухим голосом.

– Когда ему не хочется, чтобы его отыскали, он прилетает в подобные места. К сожалению, это место – самое идеальное для него, – добавил я.

– И все же довольно странно, что он прилетел именно сюда, – заметил Мелани. – Три кардинала, тетракион, твой попугай». Это место постепенно наполняется персонажами.

– Что касается Цезаря Августа, я думаю, он здесь все же случайно. Он любит высокие деревья с густой листвой, а в этом саду растут самые красивые деревья на всем Джианиколо.

– Ну хорошо, давай тогда разузнаем, нет ли здесь случайно кого-то еще.

– Кого-то? – переспросил я, все еще думая о таинственном видении.

– Начнем с тетракиона, – поспешил объяснить Mелани, направляясь ко входу в дом.

Однако тут он снова остановился. Несравненная сладкая мелодия, посылаемая скрипкой в небесные просторы, мягко разливалась по всему парку. Было трудно сказать, откуда она доносилась и кому в радость исполнялась.