Братство рун - Пайнкофер Михаэль (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— Что? — Мэри подумала, что неверно расслышала.
— Мой сын придерживается моего мнения, что ты лишь став его супругой подчинишься обязанностям, которые накладывает данный союз. Как молодая хозяйка замка Ратвен ты научишься вести себя подобающим образом и быть послушной, чего от тебя и ожидают.
— Но…
— Ты можешь возражать сколько хочешь, но это не поможет тебе. День венчания уже назначен. Это будет маленькая, простая церемония, в конце концов, мы не хотим опозориться с тобой. Но после этого ты станешь Мэри Ратвен и тем самым женой моего сына. И если тебе еще раз придет в голову нарушать правила и хорошие обычаи нашего дома, то ты познакомишься уже со мной. Ты будешь моему сыну верной и послушной супругой, чего и ожидают от тебя. Ты будешь ему служить и станешь сговорчива, как его жена. И ты подаришь ему наследников, которые сохранят традиции Ратвенов и продолжат их.
— И меня при этом вообще даже не спрашивают? — поинтересовалась Мэри тихо.
— Зачем? Ты молодая женщина благородного происхождения. Это твое предназначение, к которому ты готовилась всю жизнь. Ты знаешь свои обязанности, так и выполняй их.
С этими словами Элеонора развернулась и спустилась вниз по лестнице и исчезла в узком коридоре. Мэри слышала шаги, раздающиеся по ступеням, и как в трансе она снова закрыла дверь и заперла засов, словно он мог защитить ее от печальной участи, ожидающей ее.
Отчаянье охватило всю ее душу Прислонившись спиной к двери, она опустилась на пол и зарыдала, не сдерживая себя.
Долгое время она владела собой и сдерживала слезы. Но теперь она не могла больше и дала волю своим страхам, печали и беспомощному гневу.
Как назвала ее Элеонора? Молодая женщина благородного происхождения? Почему тогда она обращается с ней как с крепостной? Почему ее унижают при каждой возможности, почему нарушают ее волю, почему за ней гоняются ночью по темным коридорам этого холодного ничтожного замка?
Когда Мэри покидала Эгтон, у нее были дурные предчувствия о ее предстоящем будущем. События во время путешествия — спасение на мосту и неожиданная встреча с Вальтером Скоттом — вдохнули в нее надежду, и какое-то время она действительно верила, что все сложится хорошо.
Какой глупой и наивной она была!
При этом ей должно было хватить одного знака, чтобы разобраться в том, что она никогда не сможет быть счастлива в Ратвене.
Сперва это были мелочи и намеки, которые еще не доставляли боли. Потом ее наказали за ее политические взгляды и отношение к подчиненным. Отослали Китти, ее верную камеристку и подругу, и забрали ее книги, которые она так любила. И словно всего этого было не достаточно, ее будущий супруг попытался прошлой ночью изнасиловать ее.
Если бы беспробудная оптимистка Китти была бы еще здесь, то она бы могла признать, что вряд ли могло быть хуже.
Мэри была пленницей, заточенной в тюрьму без выхода во внешний мир и лишенной всех вещей, которые ей доставляли радость. Ее будущий муж, которого она не любила и не уважала, был чудовищем, и единственный интерес его матери, казалось, заключался в том, чтобы сломить дух свободы Мэри и подчинить ее волю. Оба были только тем и заняты, чтобы сохранять славу и традиции дома Ратвенов, и у Мэри закралось подозрение, что она была совершенно безразлична как Малькольму, так и его матери. Она была только средством для достижения цели, необходимым злом, которое нужно принимать в расчет. Она должна всего лишь дать семье наследника.
В мире, который определяли жажда денег и стремление к власти, не было места для мечтаний и надежд, и Мэри поняла, что так же и ее мечты и надежды не устоят перед ними. Снова слезы выступили у нее на глазах и полились по нежным щекам. Она тяжело дышала, потому что отчаяние сжало ее грудь.
И бесконечно длящееся время она сидела на корточках на полу, жалкая и отчаявшаяся. Но тут она вспомнила о записках Гвеннет Ратвен. Разве не постигла молодую женщину та же участь? Не была ли она тоже пленницей, чужой среди людей, которые окружали ее?
Мысль придала Мэри новое мужество. Решительно она утерла слезы, вынула незакрепленный камень из стены и достала колчан со скрученной в свиток рукописью.
И потому, что это было единственное, что могло отвлечь ее от безутешного положения, она снова начала читать и окунулась в завещание Гвеннет Ратвен, которая жила более пятисот лет назад.
Здесь, на этом месте…
Глава 4
Уже в 1070 году было основано аббатство в Данфермлайне. По указу королевы Маргариты монахи бенедиктинского ордена устроили здесь обитель, которая уже в 1128 году приобрела статус аббатства и до позднего Средневековья оставалось оплотом веры, образования и культуры.
Западная часть большой церкви, построенной из светлого песчаника, сохранилась до времен Вальтера Скотта, а вот восточная часть была разрушена в беспорядке средневековых войн. Буквально несколько лет назад церковь начали возводить заново. Архитектор Уильям Бернс, личный друг сэра Вальтера, получил заказ восстановить церковную постройку по старым чертежам. — Эта работа заняла три года и была закончена лишь несколько месяцев назад. В ходе строительных работ в вытянутой засыпанной обломками комнате обнаружили могилу короля Роберта 1 Шотландского, который вошел в историю как Роберт Брюс.
— Впечатляюще, — сказал Квентин, когда он увидел заново возведенную колокольню и оборонительную прямоугольную постройку, украшенную каменной балюстрадой. Там была высечено: КОРОЛЬ РОБЕРТ БРЮС, так что издалека можно было прочитать, чей прах похоронен в аббатстве Данфермлайн.
— Правда? — Сэр Вальтер кивнул головой, соглашаясь с племянником. — В таких местах, как это, прошлое еще живо, мой мальчик. И возможно, оно даже желает поведать нам ту или иную тайну.
Они вошли в церковь не через главный вход, а через боковой неф, своды которого поддерживались мощными столбами. После реставрации церковь вновь предстала перед посетителями во всем своем былом блеске, и Квентин глубоко поразился совершенству создания старых мастеров и ремесленников. Алтарь церкви, самое сердце святилища, был когда-то создан мастерами из Дерхэма и считался единственным в своем роде. Его окружала аркада из шести арок, покоящихся на гладких круглых колоннах.
Квентин с удовольствием находился в церквях. На его взгляд, они излучали достоинство и спокойствие, которые едва можно найти где-то в другом месте, словно настоящие высшие силы позаботилось о том, чтобы среди этих стен не могло произойти ничего дурного. В Данфермлайне это ощущение было особенно сильным; возможно, потому что Маргарита, основательница монастыря, была святой, но возможно из-за значения, которое это место имело для шотландцев.
— Там, напротив, — шепнул сэр Вальтер и потянул Квентина за рукав сюртука. Со смиренно опущенными головами они прошли по главному нефу и подошли к узкой лестнице, ведущей в крипту. Сэр Вальтер шел впереди, и они добрались до узкого вытянутого помещения, на торцовой стене которого был устроен небольшой алтарь. Он был посвящен святому Андрею, покровителю шотландского народа. Перед ним стоял саркофаг короля, окруженный не одной дюжиной зажженных свечей.
Это была мощная деревянная конструкция, шириной и высотой в добрый ярд и в два ярда длиной. Несмотря на несколько веков, которые саркофаг простоял здесь, он прекрасно сохранился; вырезанные картины и украшения, которые покрывали его поверхности, можно было отлично разобрать.
На крышке был сделан рельеф, изображающий короля в полных доспехах с его мечом и со львом на гербовом щите. В дрожащем свете свечей все выглядело так, словно Брюс только что заснул и мог проснуться в любой момент.
— Здесь лежит король, — с дрожащим от ужаса голосом сказал Квентин. — Уже пятьсот лет.
— Сперва никто не был уверен, что действительно нашли могилу короля Роберта, — пояснил сэр Вальтер. — Но потом выяснили, что грудь трупа вскрыта, и вспомнили о преданиях, согласно которым последним желанием Брюса было, чтобы его сердце отравили в Святую землю. Как было сказано в источниках, на короле лежала вина, и он хотел понести за наказание. Первоначально он намеревался оправиться в обетованную землю. Но когда стало ясно, что здоровье не позволяет ему совершить это путешествие, он попросил своих верных людей выполнить его последнее желание, чтобы его душа обрела покой.
