Бесы Черного Городища - Мельникова Ирина Александровна (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Правда, Федор Михайлович вновь понес свою повинную голову на ковер к Хворостьянову. Но в душе-то он ликовал, поэтому учиненный ему разнос воспринял с положенной долей злорадства и философских раздумий о том, что даже гнев начальства – суета сует, и нет большего счастья для сыщика, чем схватить удачу за хвост, когда она, казалось, навечно ускользнула из твоих рук...
Ивану очень хотелось поехать в Покровское самому, но он вынужден был признать, что общаться с бароном с кондачка не получится. Тут нужен человек, который смыслил бы в этикете и прочих церемониальных хитростях, поэтому выбор пал на Алексея. И он по этому поводу чувствовал себя неловко. По части этикета он, несомненно, был подкован лучше, чем Иван, но что касается розыскных дел, то именно в них Вавилов слыл непревзойденным мастером. Однако Ивана оставили разгребать навозные кучи в Североеланске...
Алексей с недовольным видом посмотрел на стопку бумаг, которые он извлек из своего многострадального саквояжа. Это был список похищенного у фон Миллера добра: три пуда серебра, пять золотых столовых приборов, шкатулка с фамильными драгоценностями, коллекция старинных миниатюр, процентные бумаги и прочие предметы, составлявшие лишь крошечную часть состояния барона. Но Миллер не зря получил в уезде прозвище Скупой рыцарь. По этому ничтожному для него поводу он поднял вселенский переполох сначала в уезде, а потом и по всей губернии. Сейчас интерес к ограблению стал остывать, и Алексей надеялся, что его появление в поместье барона останется малозамеченным. Тем более что по официальным бумагам он значился военным топографом, который должен привести в порядок карты уезда на случай военных действий.
С тяжелым вздохом Алексей пробежал взглядом длиннющий список похищенных вещей. С чисто немецкой скрупулезностью в нем была прописана каждая столовая и чайная ложка, браслеты, броши, кольца... И он подумал, что для перевозки добра могла понадобиться не одна подвода, поэтому преступление явно готовилось и без сообщников в поместье вряд ли обошлось.
Экипаж подбрасывало на ухабах, раскачивало из стороны в сторону, к тому же смеркалось, и Алексей отложил более близкое знакомство со списком на то время, когда обоснуется в поместье. Тартищев дал ему на все про все пять суток. Половину из них занимала дорога до Покровского и обратно, так что для работы оставалось двое суток, а то и того меньше. Вдобавок Миллер славился своим тяжелым характером, был вздорным и упрямым старикашкой. Тартищев обратил особое внимание на это обстоятельство и попросил не дерзить барону даже в самых неприятных ситуациях.
Алексей мужественно выслушал все наставления начальства, затем их более детальную версию от Вавилова, отбил попытку няньки всучить ему в дорогу безрукавку из козьей шерсти и фланелевые кальсоны, заехал попрощаться к Лизе, но не застал ее дома, получил очередную порцию советов, как уберечь себя от ворога, теперь уже от кухарки Тартищева Агафьи, принял от нее же узелок с жареной курицей и свежеиспеченными шаньгами, и только затем наконец отбыл в Покровское. К сожалению, а может, и к добру, зарядил мелкий нудный дождик, поэтому почти всю дорогу Алексей проспал за исключением слабой попытки познакомиться со списком похищенных вещей. Но на это ушло четверть часа, не больше...
К вечеру следующего дня Алексей добрался до имения барона и очень удивился его необъятным размерам. В глубине усадьбы виднелся недавно отремонтированный трехэтажный дом с бельведером и четырьмя колоннами центрального подъезда. Правое крыло его было еще в строительных лесах, а левое и центральная часть сияли свежей, цвета молодой зелени краской и белизной колонн.
Встретили его любезно. Лакей проводил Алексея в приготовленные для него апартаменты. Здесь тоже пахло свежей краской, лаком, комната была обставлена новой итальянской мебелью, полы закрывали роскошные персидские ковры. Рядом со спальней находилась туалетная комната с ванной. Лакей показал ему, как пользоваться системой кранов, и заполнил ванну водой.
Приведя себя в порядок и переодевшись, Алексей спустился в столовую, там ему подали элегантно сервированный ужин, который он провел в одиночестве. Затем появился управляющий. На вид ему было чуть за пятьдесят. Длинные бакенбарды окаймляли его лицо с твердым подбородком. И сам он выглядел крепким и сильным человеком. В отличие от прислуги любезностью он не отличался. Назвавшись Петром, хмуро сообщил, что барон назначил господину топографу аудиенцию завтра, на двенадцать часов. И как ни хотелось Алексею его разговорить, на все вопросы Петр отвечал односложно, не скрывая, что проделывает это с большой неохотой. Впрочем, Алексей не слишком расстроился по этому поводу. У него появилось время присмотреться не только к управляющему, но изучить, по возможности, дом и прилегающую к нему территорию.
Однако на следующий день опять зарядил дождь, и все попытки Алексея обследовать местность закончились плачевно: он вымок и слегка подвернул ногу, поскользнувшись на мокрой траве. С управляющим тоже не получилось. С утра он уехал по делам и вернулся только к двенадцати, чтобы проводить Алексея к барону.
Миллер принял его в своем кабинете. На вид ему было лет шестьдесят, держался он подчеркнуто прямо и высокомерно и совсем не походил на злобного старикашку, каким его описывал уездный исправник. Вся его спесь моментально исчезла, когда он узнал, по каким, собственно, делам Алексей приехал в его поместье. Конечно же, он поклялся хранить тайну, ведь это было в его интересах. На столе тотчас появились вино, сыр, холодное мясо и фрукты. И Миллер заговорщицким тоном сообщил, что завтракают в доме в два часа дня, потому что баронесса просыпается поздно, и это время они проведут с очевидной пользой для обеих сторон.
Разговор все время вертелся вокруг кражи. Барон неподдельно сокрушался по поводу потери серебра и столовых приборов. Оказывается, они имели историческую ценность, так как триста с лишним лет назад были вывезены в Россию из Фландрии, где проживали предки барона.
Наконец прозвучал гонг. Барона и его гостя приглашали к завтраку. Миллер засуетился, поправил галстук, стряхнул невидимую глазу пушинку с рукава, подправил перед зеркалом усы специальной щеточкой и, весело прищурившись, сообщил, что по случаю присутствия в доме столь важной особы, как военный топограф из губернии, состоится выход баронессы к завтраку.
«Выход» и впрямь состоялся. Баронесса пожаловала к столу в роскошном туалете, с бриллиантами и жемчугами, окруженная несколькими приживалками, которые исполняли роли свитских фрейлин. Выглядела она лет на сорок, но, присмотревшись, Алексей заметил толстый слой белил и пудры. Видимо, поэтому хозяйка вела себя чопорно, мало улыбалась и разговор поддерживала только из вежливости. Но через полчаса выпитое вино несколько развязало ей язык, и она с досадой заговорила о краже. Она обладала поразительной памятью, потому что долго и нудно перечисляла все, что гадкие воры вынесли из дома, избавив Полякова от изучения списка. И хотя его страшно тянуло зевнуть, Алексей с покорным видом слушал баронессу. Наконец его страдания были вознаграждены. Хозяйка упомянула вдруг про маленькую золотую книжечку, о потере которой она больше всего сожалела. На балах она записывала в нее имена танцоров, которым обещала танец.
Алексей насторожился. На крышке этой книжечки, по словам баронессы, находилась миниатюра удивительной работы, а под ней часики величиной с серебряный гривенник.
– Истинный шедевр! – хозяйка дома надула губы. – Вторую такую вещицу в нашей глухомани вряд ли отыщешь.
– Скажите, а что было изображено на миниатюре? – спросил Алексей.
– Голова бога Диониса, – ответила баронесса, – в окружении виноградной лозы и гроздьев.
Алексей опустил глаза, чтобы не выдать радость. Ведь совсем недавно он видел подобную книжечку в руках Екатерины Савельевны Полиндеевой. Кажется, она говорила что-то о подарке из рук дорогого ей человека. Вряд ли она имела в виду своего супруга. Скорее всего... Но Закоржевский мог приобрести эту вещицу по случаю... Хотя Иван видел его в доме на Петровской, шестнадцать, где скрывалась сбежавшая гувернантка. Вавилов не мог ошибиться. Он тем и славился, что с полувзгляда умел запомнить человека навсегда. Но Закоржевский сказал, что ни разу в тех местах не бывал. Врет? Почему? Выходит, эта книжечка и гувернантка – звенья одной цепи? Но как тогда быть с Барином? Он – явный главарь банды, а Закоржевский? При чем тут он?
