Исчезающая ведьма (ЛП) - Мейтленд Карен (книги хорошего качества .txt) 📗
Немного помедлив, Ханкин развязал узелок. Он оторвал несколько кусочков от ломтя хлеба и поспешно затолкал их в рот, завязал остатки в мешковину и, не глядя на отца, занял место на корме, погрузив свой шест в воду.
Это была нелёгкая работа — двигаться вверх по течению. Гюнтер чувствовал через деревянное правило у себя в руках, как бурлят, переплетаясь, потоки, когда поднимающийся морской прилив гонит речную воду, стремясь овладеть руслом. Гюнтер пытался удержать лодку, продвигаясь вверх по течению, но его неумолимо отбрасывало назад на то же самое расстояние.
Временами, когда их сносило течением, но дул попутный ветер, они могли поднять маленький прямой парус, чтобы помочь бороться с рекой, но Гюнтер не рисковал делать это так близко от города. Водный путь и так был переполнен, и парус, поймав резкий порыв ветра, мог привести к столкновению с другим судном или портовыми опорами. На таком опасном участке реки можно было уповать только на силу собственных рук.
Они молча продвигались вперёд. Воды реки окрасились в бледно-розовые тона, а на берегу начиналось движение. Мужчины готовили к спуску крошечные лодчонки, женщины черпали вёдрами речную воду и не спеша брели к домам, где над камышовыми крышами вился сизый дымок.
Гюнтер усерднее налёг на шест и облегчённо выдохнул, увидев согнутую спину Ханкина по другую сторону кормы. Вряд ли его юношеские потуги ускорят ход, но не дать лодке отклониться от курса и оттолкнуть от борта плавающие обломки было ему вполне по силам, а это давало Гюнтеру дополнительные возможности.
Когда они добрались до городских предместий, дома стали попадаться чаще. Те, что расположились на окраине, вне городских стен, были замызганными лачугами, собранными из обломков древесины, гнутых гвоздей и прочего хлама, что могли найти их обитатели, дабы уберечь себя от капризов погоды.
В зияющих чернотой дверных проёмах мельтешили кривоногие рахитичные детишки, вяло швыряя камешки в проплывающие мимо лодки и воюющих за речную падаль чаек. Их старшие братья и сёстры уже трудились в поте лица, вылавливая из реки всё, что проплывало мимо: маленькие луковки, кусочки смолы, обломки древесины, обрывки верёвок, тряпьё, мешки с утопленными щенками — всё, что можно было съесть, продать, сжечь в очаге либо использовать как наживку для рыбы. Даже сущая безделица здесь была ценным трофеем, за который разгорались нешуточные баталии.
Ближе к городу лачуги сменились деревянными домами, а им на смену пришли добротные строения с высокими крышами, что заслоняли солнце, отбрасывая на реку длинные тени. Здесь надо было держать ухо востро. Эта часть реки просто кишела разного рода судёнышками. Некоторые лодочники уже пришвартовались к берегу и готовили завтрак на маленьких жаровнях, готовые торговать прямо со своих лодок, едва прозвонят колокола. Нос Гюнтера уловил аромат жареной сельди, заставив желудок предательски заурчать. Он увидел, как голова сына повернулась в поисках источника ароматного дымка.
— Следи за лодками, парень, — предупредил он.
Ханкин должен был быть начеку, чтобы вовремя отпихнуть лодку, приблизившуюся на опасное расстояние.
Резкий всплеск раздался совсем рядом: кто-то из окна сверху вылил ведро нечистот. Гюнтера едва не окатило, и он гневно рявкнул. Миловидная круглолицая горничная высунулась из окна. Издевательски улыбаясь, она послала ему воздушный поцелуй без малейшей тени раскаяния. Горожанам запрещалось лить в реку нечистоты, но это делалось повсеместно, потому что освобождало от необходимости тащиться к помойной яме.
Они миновали мост Торн-Бридж и проплыли под аркой Высокого моста. Пара женщин, усевшись на ведущих к воде ступеньках между пролётами, стирала белье, но вода была такой грязной, что Гюнтер невольно задумался: стоит ли овчинка выделки?
Под мостом было холодно и сыро. Повсюду из стен сочилась вода, оставляя потёки зеленоватой слизи, и крупными каплями падала в реку с гулким эхом бьющих по железу молоточков. Над собой Гюнтер слышал цокот лошадиных копыт и скрежет колёс. Всякий раз, проплывая под мостом, он не испытывал к нему ничего, кроме омерзения.
Всю жизнь он прожил под высоким небом, и хотя мост был достаточно прочным, Гюнтера постоянно одолевал страх, что однажды он рухнет под тяжестью проезжающих повозок, погребя лодку под толщей тёмных вод.
Он облегчённо вздохнул, выплыв из-под пролёта на свет, и вскоре устье реки расширилось к переполненной гавани, это и был Брейдфорд. Гюнтер скользнул намётанным глазом по кромке воды вдоль причала. К своей радости он обнаружил несколько незанятых мест на ближайшей к складу мастера Роберта деревянной пристани. Однако на реке с противоположной стороны гавани уже появилось несколько лодок с явным намерением эти места занять.
— Туда, бор, вперёд, сделаем их! Поднажми, пока они нас не опередили!
Оглянувшись, Гюнтер увидел стремительно приближающуюся к ним плоскодонку. Его сердце упало камнем, когда он разглядел в ней Мартина и его неуклюжего сына Саймона. Жена Мартина осуществила заветную мечту любого мужчины, подарив ему такого сына. Парнишка вымахал в крепкого шестнадцатилетнего переростка, и хлюпик Ханкин был ему не ровня. Однако Гюнтер был полон решимости не отступать.
Оценив расстояние между своей плоскодонкой и Мартином, он шагнул к противоположному борту и следующим толчком направил лодку под углом наперерез. Гюнтер делал ставку на то, что Мартин начеку и попытается избежать столкновения. И этот трюк сработал: с потоком проклятий Мартину пришлось повернуть лодку и замедлить её ход, чтобы предотвратить аварию.
Одним быстрым толчком Гюнтер вернул лодку на прямой курс — ближайшее к складу свободное место. Опытной рукой он завёл туда плоскодонку. Ханкин знал своё дело. Короткими прыжками, словно белка, он преодолел скользкую лестницу со стороны пристани и, ловко поймав брошенную отцом верёвку, устроил всё в мгновение ока.
— Мы сделали их, отец!
Впервые за эти дни Ханкин рассмеялся.
Гюнтер оглянулся. Мартин и его сын спорили с другим лодочником за право занять одно и то же место на причале. Гюнтер знал, что преимущество на его стороне, пусть и ненадолго.
— Закрепи второй чал, быстро, чтобы лодка не раскачивалась. Сделаешь — жди меня в лодке, никуда не убегай.
Гюнтер знал, сколько соблазнов подстерегает молодого парня в переполненном порту, не говоря уже о рынке за его пределами. Мальчишка вроде Ханкина запросто мог засмотреться, как корабельщики распиливают брёвна гигантскими пилами в два человеческих роста, или потерять счёт времени, блуждая среди красочных ларьков, танцующих медведей и сказителей. В детстве Гюнтер и сам часто так делал.
Гюнтер приложил руку к краю причала, замеряя расстояние от наивысшей отметки до уровня реки. Они достаточно далеко от моря, и прилив заставит уровень воды в Брейдфорде колебаться лишь на пару дюймов. Однако в низовьях Уитема влияние прилива возрастёт. По его подсчётам, высокий прилив продержится ещё около часа. Если они поплывут вниз по течению, когда прилив будет ослабевать, это ускорит плавание.
Гюнтер поднялся по лестнице и захромал вдоль причала к складу. В дверях стоял Фальк — надсмотрщик, которого за глаза называли Бздун. Это был маленький коренастый мужчина, компенсирующий невысокий рост непомерной агрессивностью. Он легко терял самообладание, если приходилось думать о двух вещах одновременно, а сейчас распекал нескольких складских рабочих за опоздание.
Но Гюнтер видел знакомые фигуры других лодочников, идущих от пристани к складу. Нельзя медлить. Если он не загрузится здесь, придётся отправиться к следующему складу, а к этому времени все грузы уже могут разобрать конкуренты. Фальк всё ещё орал на какого-то некого перепуганного юнца, когда Гюнтер его прервал.
— Прошу прощения, мастер Фальк.
— Что ещё? — огрызнулся Фальк, отворачиваясь от юноши, и тот мгновенно растворился внутри склада.
— Есть какие-нибудь грузы на сегодняшнее утро?
Фальк не слушал его, всматриваясь в темноту склада.
