Агент сыскной полиции - Мельникова Ирина Александровна (книги онлайн бесплатно txt) 📗

Алексей тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение, но, видимо, гораздо сильнее, чем следовало, и ударился затылком о косяк.

– О боже! – рассмеялась женщина и укоризненно покачала головой. – Негоже в моем доме косяки ломать!

– Он тоже из полиции, – пробурчала за его спиной девчонка и с негодованием добавила: – Повадились, спасу на вас нет!

– Малаша, – произнесла строго женщина, – беги на кухню, приготовь чаю и пирогов. Будем гостя чаем поить и разговоры приятные вести.

Девчонка направилась к двери, которая виднелась справа от лестницы, ведущей на второй этаж, а хозяйка сделала приглашающий жест в сторону другой двери, что находилась за ее спиной и укрывалась до поры до времени за синими бархатными шторами.

Алексей скосил глаза на свои сапоги, потом на чисто вымытые полы, вспомнив предупреждение Малаши о любви ее хозяйки к порядку, но решил махнуть на это рукой: он пришел не на рандеву, а по приказу начальника, и какое ему дело, что испытает в душе эта дамочка, когда заметит затоптанный пол...

Но Анастасия Синицына (Алексей уже не сомневался, что это была она), кажется, совершенно не обратила внимания на его замешательство, а величаво вскинула подбородок и улыбнулась, но не так, как перед этим улыбалась Малаше, или в тот момент, когда он чуть не размолотил косяк своей головой. Теперь она смотрела на него свысока, и улыбка лишь слегка потревожила ее губы. Так, вероятно, улыбались королевы при виде своих вассалов – полупрезрительно, полунасмешливо, словно прочитывали наперед все их мысли.

Глава 18

Анастасия Синицына подставила под кран самовара фарфоровую чашку и, пока она наполнялась кипятком, окинула Алексея взглядом. Несомненно, она забавлялась его смущением. Ее глаза щурились от едва сдерживаемого смеха, и она совсем не казалась встревоженной, а ведь ей было отчего беспокоиться. Совсем не похоже, чтобы этакая красавица сидела затворницей за своим высоким забором и не знала о событиях, происходящих в городе.

Пробегая через двор, Алексей сквозь довольное урчание Цезаря явственно различил фырканье лошадей, которое доносилось из длинного бревенчатого сарая, расположенного за домом. Наверняка у нее есть собственный выезд... И нет ничего зазорного в том, что молодая вдова не хоронит себя в четырех стенах. Подобной красоты женщины долго в одиночестве не скучают. Наверняка уже успела отхватить себе нового любовника...

Так думал Алексей, наблюдая, как женщина пододвигает ему вазочку с вареньем и блюдо с пирожными, судя по всему купленными в кухмистерской на Миллионной улице. Алексей и сам частенько туда заглядывал. Кофе попить, а то и пообедать, если не удавалось выкроить время, чтобы съездить домой.

– Отчего вы так пристально меня разглядываете? – Вдова наконец не выдержала и укоризненно посмотрела на Алексея. – Объясните, ради бога, чем вызван интерес полиции к одинокой, скромно живущей женщине? Особых знакомств я не вожу. И дома у меня только Малаша, – кивнула она в сторону девочки, прислуживавшей им за столом, – несколько слуг, да еще тетушка моя... Но я в начале июня отвезла ее на рудник. Она всегда там лето проводит. – Анастасия Васильевна вздохнула и перевела мечтательный взгляд на окно. – Замечательно там, просто спасу нет! Горы, тайга, река с огромного отвеса падает. Красота удивительная!

– И что ж вас тогда в городе держит? – вежливо справился Алексей, все еще не зная, как подступиться к вдовушке и узнать про браслет. Или уж спросить напрямик? И посмотреть, как она поведет себя при этом?

Он наморщил лоб и совсем уж было открыл рот, чтобы задать мучивший его вопрос, но женщина перевела на него взгляд и улыбнулась.

– А вы ведь так и не представились, но, право, не надо, – поспешно сказала Анастасия Васильевна, заметив, что он пытается встать, одновременно одергивая полы сюртука и избавляясь от салфетки, которую заткнул за его отвороты.

– Право, не надо, – повторила она слегка нараспев и, накрыв его ладонь своею, мягко произнесла: – Федор Михайлович сообщил мне, что именно вы приедете для разговора со мной. Я не ошибаюсь, вы Алексей Поляков?

Алексей молча кивнул.

Анастасия Васильевна пожала плечами и с недоумением посмотрела на него:

– Единственное, что меня удивляет, почему Федор Михайлович даже не намекнул, что вас интересует? Ведь наверняка не то, почему я в городе живу, правда?

«Не намекнул? – удивился про себя Алексей. – Что такое могло произойти с Федором Михайловичем, что он даже ненамекнул?» Он прокашлялся и решительно произнес:

– Анастасия Васильевна, нас интересует браслет, который вам недавно доставили из ювелирного магазина...

– Ах, это? – обрадовалась вдруг хозяйка. – Я сразу поняла, что его доставили по ошибке. Но посыльный ушел до того, как я вернулась с «Благодатного». И я просто не знала, кому его следует возвратить...

Алексей с удивлением уставился на нее:

– Вы что ж, утверждаете, что браслет доставили не по адресу?

Анастасия Васильевна нахмурилась.

– Я не сказала, что не по адресу. Я сказала, что браслет принесли мне по ошибке. Он предназначался кому-то другому.

– Что-то я вас не пойму! – Алексей отставил чашку с недопитым чаем в сторону и пристально посмотрел на свою собеседницу. – Какая-то словесная казуистика. По ошибке, но по адресу. Извольте объяснить, что это значит?

Хозяйка зябко поежилась, словно за окном стояла не июньская жара, а лютовали февральские морозы, и плотнее закуталась в свою белоснежную шаль. Затем поднялась на ноги, подошла к окну и некоторое время вглядывалась в сумерки, окутавшие город. Наконец заговорила, но голос ее слегка подрагивал от волнения. И Алексею показалось, что она с трудом выдавливает эти слова из себя, не то опасаясь чего-то, не то уже жалея, что решилась рассказать...

– Дело в том, Алексей, что на самом деле мне этот браслет знаком. Он состоит из трех частей, и когда-то их носили раздельно... Верхний и нижний ободки принадлежали мне и сестре, средний – из шести изумрудов – моей матери. Но мама заболела и умерла, затем разбилась на лошади моя старшая сестра, и отец точно сошел с ума. Стал еще больше, просто до безобразия много пить, водился с какими-то странными людьми. И где он их только находил, такие отвратные рожи. Затем завел себе одну любовницу, другую... Как-то я заглянула в шкатулку, где у нас драгоценности хранились, смотрю, а маминого браслета нет. Исчез, будто испарился. Я к отцу, а он руками разводит: дескать, знать не знаю, ведать не ведаю. – Анастасия Васильевна тяжело вздохнула и отошла от окна. – А вскоре исчезли и остальные части браслета. Я грешила на слуг, на приятелей отца. Обращалась к уряднику, который у нас на «Благодатном» жил в то время. Конечно же, браслет не нашли, но я все-таки думаю, что без Прохора тут не обошлось...

– Простите, Анастасия Васильевна, – прервал ее Алексей. – Мне не все понятно в вашем рассказе. Кто ваш отец? При чем тут рудник «Благодатный»? И кто такой Прохор?

– Прохор? – переспросила Анастасия Васильевна. – Кто мой отец? – Она провела пальцами по высокому лбу, словно стряхивала паутину, и внимательно посмотрела на Алексея. – По правде, мне совсем не хотелось бы о них вспоминать, но этот случай с браслетом... – Она тяжело вздохнула. – Мне кажется, в этом есть что-то сверхъестественное. Невозможно поверить, что он случайно вернулся ко мне. Подождите секунду. – Она подошла к высокому комоду, сняла с шеи ключ и открыла один из ящиков. Затем достала небольшой кожаный мешочек и подала его Алексею. – Смотрите, вот так мне его и принесли. Тут и записка вложена. «Моей богине» – написано. Но, право, почерк мне совершенно незнаком.

Тяжелый серебряный браслет лег на ладонь Алексея. Он действительно состоял из трех частей, которые могли свободно превратиться в три самостоятельных украшения, но вместе они представляли великолепное зрелище, и не зря Дильмац с таким восторгом его описывал. Но все-таки браслет не стоил того, чтобы из-за него лишать жизни людей, тем более что один из шести изумрудов, составляющий его центральную часть, был фальшивым.