Страсти по мощам - Питерс Эллис (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
— Могу ли я сейчас сделать то, о чем ты меня просила? Я больше не боюсь. Ризиарт всегда был справедлив и не обвинит меня в том, чего я не делал.
Он просил у нее прощения и в то же время прощался с последней надеждой завоевать ее — теперь с этим было покончено навсегда. Но, как ни странно, обращаясь к ней, он почти не чувствовал ревности. И на лице девушки не было горечи и злобы — оно было задумчивым и спокойным.
— Да, — отвечала Сионед, — я по-прежнему хочу этого.
Если все, что он рассказал, было правдой — а девушка была уверена, что так оно и есть, — то сейчас он не мог сделать ничего лучшего, чем воззвать к Ризиарту. Теперь, когда он признался в том, что содеял, ему надлежало пройти испытание, в которое все верили, и окончательно очиститься от подозрения в том, чего он не совершал.
Передар уверенно вышел вперед, пал на колени рядом с телом Ризиарта и возложил сначала руку, а потом крест на грудь, которую он пронзил, — и ни капли крови не выступило при его прикосновении. И если в чем-то и не приходилось сомневаться, так это в том, что Передар верил в это испытание безгранично. Помедлив юноша склонился и поцеловал руку Ризиарта, очертания которой проступали сквозь саван. Передар понимал, что запоздалые знаки привязанности сейчас неуместны, но ощущал потребность поблагодарить усопшего, ибо тот не отверг его.
Сделав это, он поднялся и решительно зашагал по тропинке, спускавшейся вниз с холма, по направлению к отцовскому дому. Толпа молча расступилась, давая ему дорогу, а Кэдваллон, стоявший словно в забытьи, ошарашенный обрушившимся на него горем и позором, вздрогнул и побрел вслед за сыном.
Глава девятая
К тому времени, когда тело Ризиарта опустили в могилу, наступил вечер, и приору Роберту с его спутниками было уже поздно собираться в обратный путь в Шрусбери с обретенными реликвиями. Да и не пристала такая спешка после всего случившегося. Более приличествовало устроить» богослужение — в знак признательности общине, которую покидала Уинифред, и ее гостеприимным жителям, лишившимся своей святыни по вине незваных гостей.
— Мы останемся еще на одну ночь, — объявил Роберт, — и отслужим вечерню и повечерие, дабы как должно возблагодарить Господа. А после повечерия один из нас вновь проведет ночь в часовне в молитве и бдении. Если же бейлиф принца потребует, чтобы мы задержались, мы согласны на это, ибо Джон, наш недостойный брат, проявил неуважение к закону.
— Сейчас бейлиф занят только убийством Ризиарта, — возразил отец Хью, — ведь, хотя мы и услышали много нового об этом деле, нам по-прежнему неведомо, кто же истинный виновник. Сегодня мы установили лишь то, что Передар — каковы бы ни были его прегрешения, — в этом преступлении не повинен.
— Боюсь, — с невольным сожалением промолвил приор Роберт, — что, хотя мы и не желали дурного, наш приезд сюда стал причиной многих ваших тревог и печалей. Поверь, мне очень жаль. А также мне жаль родителей этого юного грешника, ведь сейчас они, я думаю, страдают гораздо больше, чем он, причем безо всякой вины.
— Я как раз собираюсь зайти к ним, — отозвался священник, — может быть, ты, отец приор, отслужишь вечерню за меня? Я, наверное, задержусь там на некоторое время. У них горе, и я должен попытаться помочь им, чем сумею.
Гвитеринцы тем временем молча расходились лесными тропками, чтобы разнести даже по самым дальним уголкам прихода вести о том, что стряслось в этот день. Сырая могила Ризиарта, словно шрам, темнела на вытоптанной множеством ног траве кладбища. Двое слуг засыпали ее землей. Похороны закончились. Сионед направилась к калитке, и остальные ее слуги последовали за ней.
Когда, притихшие и подавленные, они спускались вниз к поселку, Кадфаэль пристроился рядом с девушкой.
— Ну что ж, — задумчиво промолвил монах, — нельзя сказать, что этим мы ничего не добились. По крайней мере, теперь мы знаем, кто совершил меньшее преступление, хотя для поисков убийцы толку в этом немного. К тому же теперь точно известно, что здесь было замешано двое, и все встало на свои места, а то получалась какая-то несуразица. И уж, во всяком случае, мы спугнули демона, что маячил за спиной этого паренька. Ты, поди, до сих пор опомниться не можешь после того, что он натворил?
— Странно, — откликнулась Сионед, — Hо я бы так не сказала. В первый момент, когда я подумала было, что он убийца, я прямо обмерла от ужаса. И когда поняла, что это не так, у меня словно гора с плеч свалилась. Знаешь, он ведь отродясь ни в чем не встречал отказу, пока не вздумал заполучить меня.
— Да, тебя-то он желал всем сердцем, — кивнул брат Кадфаэль, припоминая те давние времена, когда любовный пыл одолевал его самого. — Навряд ли он когда-нибудь сможет об этом забыть. Но одно скажу точно: он еще сыграет веселую свадьбу, заведет кучу детишек, таких же пригожих, как и он сам, и жизнью будет вполне доволен. Сегодня он повзрослел, и та, что выйдет за него, не будет разочарована — кто бы она ни была. Только это будет не Сионед.
Печальное, усталое и измученное лицо девушки потеплело, и губы ее неожиданно тронула едва заметная улыбка.
— Хороший ты человек, брат Кадфаэль, всегда умеешь утешить. Ну да ладно. Ты что же, думаешь, я не приметила: там, на кладбище, каждый шаг поначалу был для него страшнее смерти, но стоило ему облегчить душу, и он как на крыльях полетел дожидаться своего наказания. Я, наверное, даже могла бы его чуть-чуть полюбить, если бы не было Энгеларда. Но только самую чуточку! А он, пожалуй, заслуживает большего.
— Ты чудная девушка, — сердечно произнес Кадфаэль. — Будь я годков эдак на тридцать помоложе, непременно потягался бы из-за тебя с Энгелардом — и еще неизвестно, чья бы взяла. Передар Бога должен благодарить уже и за то, что ты согласна быть ему сестрой… Да, но только вот в наших поисках мы мало продвинулись.
— А есть у тебя на уме еще какие-нибудь ловушки? — уныло промолвила Сионед. — А то ведь одно утешение, что мы высвободили из силков заблудшую душу.
Кадфаэль молчал, погрузившись в невеселые думы.
— Завтра, — печально продолжала девушка, — приор Роберт заберет святую Уинифред и вы все отправитесь обратно в Шрусбери. Ты уедешь, и мне не на кого будет здесь опереться. Отец Хью у нас не от мира сего: он сам чуть ли не святой — такой, наверное, была и Уинифред, но мне он не помощник. Дядюшка Меурис — добрый человек и с хозяйством управляться умеет, но больше ничего не знает и знать не желает, ему бы все было тихо-мирно. А Энгелард вынужден скрываться — ты сам понимаешь. Затея Передара провалилась, но это не доказывает, что Энгелард не убил моего отца, взъярившись после очередной ссоры.
— Ударом в спину? — негодующе воскликнул Кадфаэль.
Сионед улыбнулась.
— Тому, кто его знает, ясно, что он на это не способен. Но знают его далеко не все. И, боюсь, найдутся такие, что станут говорить, будто Передар, сам того не ведая, указал на истинного виновника.
Монах задумался и с грустью вынужден был признать, что девушка совершенно права. Действительно, что доказывало признание Передара? Если один человек хотел свалить вину на другого, это еще не значит, что тот, другой, в этом не повинен. Однако Кадфаэль решил, что раз уж он добровольно взвалил на себя эту ношу, то должен довести дело до конца.
— А ведь надо еще и о брате Джоне подумать, — напомнила Сионед. Видать, шедшая чуть позади Аннест легонько подтолкнула ее локотком.
— О брате Джоне я все время помню, — кивнул Кадфаэль.
— А вот бейлиф, сдается мне, позабыл, у него здесь своих забот хватает — была охота еще и с чужаками возиться! Почему бы ему и не закрыть глаза на всю эту историю, если брат Джон уберется подобру-поздорову обратно в Шрусбери?
— Так ты думаешь, ежели до него дойдет слушок, что брат Джон уехал, он на этом и успокоится? И не станет интересоваться, вздумай какой-нибудь чужеземец обосноваться в ваших краях?
— Я давно заметила, что ты быстро соображаешь, — с воодушевлением откликнулась Сионед. Она повеселела и выглядела почти так же, как прежде. — Но не вздумает ли приор Роберт преследовать Джона, если узнает, что тот сбежал из-под стражи? Похоже, он не из тех, кто легко прощает.
