Венера из меди - Дэвис Линдсей (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Вот так и доверяй своему банкиру хранить тайну вклада… Но я понял, что Анакрит залез в мою кубышку за день до того, как я продаж своего скакуна; теперь у меня были средства, которые от, должно быть, просмотрел. Теперь не отвертеться. Вздохнув, я мысленно поцеловал на прощание Малыша (или то, что осталось от бедной лошадки, после моих трат в Септе Юлии).
– В этом тронном зале есть лжец, но это не я! – я снял свое кольцо. – Цезарь, если ты пошлешь это к моему банкиру, то сможешь все уладить уже сегодня вечером.
Внезапно заподозрив что-то, Анакрит стал жевать свою губу.
– Слова честного гражданина! – Тит, смутившись, нацелил хмурый взгляд на шпиона, а его слуга, тем временем, взял мое кольцо, в качестве подтверждения моему банкиру, чтоб разорить меня.
– Кажется, это снимает твои обвинения, Анакрит!
– Правда, Цезарь. Если только деньги придут!
– Ты можешь мне верить! Имей в виду, – грустно проворчал я, – я не хочу, чтоб меня оправдали благодаря лживым отговоркам. Если это всего лишь трюк, чтоб сделать меня более сговорчивым для какой-то грязной тайной миссии, с которой никто из ваших штатных сотрудников дворца не может справиться, честно скажу, я предпочту тюрьму…
Тит успокоил меня, слишком поспешно, чтоб это было правдой:
– Дидий Фалько, никаких осложнений нет. Я объявляю тебя свободным человеком!
– И независимым человеком? – начал я торговаться.
– Как всегда! – отрезал он, но затем порывисто добавил. – Итак, ты готов кое-что сделать для моего отца?
Отлично! Прямо из тюрьмы и сразу в фавор. Анакрит выглядел негодующим.
– Рад бы, сударь, но тюрьма не подходящее место для меня; мне надо выздороветь.
Снова в фавор, а потом снова в еще большую немилость.
Тит Цезарь знал меня на протяжении последних четырех месяцев; достаточно долго. Он принял свой самый приятный и любезный вид:
– Что я могу сделать, чтоб переубедить тебя, Фалько?
– Хорошо, – стал размышлять я. – Сначала ты мог бы попробовать заплатить мне за последнее задание, которое я выполнил для Веспасиана…
– А затем?
– Это могло бы помочь, сударь, чтоб мне заплатили за предпоследнее задание!
Он резко выдохнул.
– Британия? Тебе еще не заплатили за Британию?
Я скромно потупился. Тит что-то рявкнул секретарю, стоявшему в тени его трона, и заверил меня, что немедленно будут приняты меры.
– Спасибо, Цезарь, – сказал я, намекая что слово "немедленно" в дворцовом лексиконе имеет смысл "неизвестно когда".
– Как только ты получишь деньги, ты, возможно, почувствуешь себя готовым вернуться к официальной службе?
– Как только я их получу! – бросил я ему вызов.
– Кстати, – я повернулся боком, чтоб адресовать свою реплику и Анакриту, – раз сегодня решено, что я не должен находиться в тюрьме, то могу ли я рассчитывать, что моей пожилой маме вернут деньги, которые она передала тюремщику в качестве залога за меня?
Ублюдок оказался в тупике; ему оставалось только или выполнить это, или признать, что тюремщик присвоил мамины деньги в качестве взятки. В настоящее время штат Латомийской тюрьмы был в кармане у Шпиона и это давало ему возможность пользоваться камерами по своему усмотрению. Естественно, Анакрит хотел сохранить текущее положение дел…
Тит посоветовал ему проследить за этим. (Тит происходил из странной семьи, где женщины чтили своих мужей, а мужчины своих матерей). Анакрит бросил на меня полный ярости взгляд, обещая отомстить потом, и прокрался из зала. Его мать, видимо, взглянула на него, когда он родился, затем испустила визг и бросила в сточную канаву в переулке.
За ним также были отпущены Прокул и Юст с их центурионом. Я почувствовал, как слуги расслабились, когда Тит зевнул и потянулся; он должно быть приберег встречу со мной, как маслину в середине омлета, так как это была последняя аудиенция в этот день. Затем, раз я был теперь свободным и независимым человеком, Тит спросил, могу ли я столь же свободно остаться во Дворце и отужинать с ним.
– Благодарю, Цезарь. Это напомнило мне, что есть и некоторые приятные моменты, почему я позволяю себя вовлекать в политику!
Главная драгоценность Империи сладко улыбнулся мне:
– Возможно, я держу тебя под рукой, на случай, если твой банкир не сможет выдать требуемую сумму…
Я был прав с самого начала. Связываться с политиками – невероятная глупость.
XXXII
Как и всем, мне приходилось слышать, что вечеринки, которые склонен устраивать Тит, как правило, были очень шумные и затягивались допоздна. Людям нравится судачить о скандалах; я сам люблю слушать про скандалы. После моего вторичного пребывания в застенке, я был готов поучаствовать в дебоше за счет Империи, но в эту ночь на Палатине мы наслаждались приятной едой, ненавязчивой музыкой и легкой беседой. Возможно, Тит был просто красивым неженатым парнем, которого заметили по утрам с его приятелями (один или два раза, когда он был моложе), и теперь у него была репутация легкомысленного прожигателя жизни, чем бы он на самом деле не занимался. Я ему сочувствовал. Я сам был красивым и холостым. Моя собственная репутация была настолько плохой, что я и не пытался ее исправить.
Перед ужином я позволил себе расслабиться в Императорской бане, поэтому как только меня накормили и ублажили, мои силы воспряли и я откланялся, под предлогом работы. Было бы неплохо пофорсить по городу с моей новой прической, пока лосьоны дворцового парикмахера все еще источали необычные ароматы. Когда он увидел, как раб завязывает мои сандалии, Тит сказал:
– Фалько, знай, а я не забыл подарке тебе!
– О каком подарке идет речь, Цезарь? – осторожно спросил я, опасаясь, что он имеет в виду обещание дать работу.
– В благодарность тебя за мою удачу на скачках!
Юпитер-громовержец, вот чего я действительно не ожидал.
Этот конь, Малыш, был очень сомнительным приобретением. Тит поддержал заявку его на скачках, и теперь хотел продемонстрировать свое удовольствие от его победы. Я теперь одарен таким подарочком, что мне понадобятся все мои самые дальние связи, чтоб справиться с ним.
– Это честь и удовольствие для меня, Цезарь… – дипломатично солгал я, добавив (с меньшей рассудительностью), что Тит мог бы без церемоний посетить мое обиталище и попробовать кусочек… Он пообещал это запомнить (а я молился, чтоб он забыл).
Моим подарком, если вы задаетесь вопросом, была сказочная рыба.
Я покинул Палатин в задумчивости. Тит намеревался послать мне палтуса.
Палтус был для меня экзотическим блюдом, как и для большей части Рима. Однажды я видел его в рыбацкой лодке, в локоть 106 шириной. Та рыба одна стоила как мой доход за пять или шесть лет, хотя, на самом деле, они редко оказывались на рынке, так как большинство рыбаков, которым она попадается, благоразумно дарят ее Императору.
Теперь я оказался в сложной ситуации. Я умел готовить. Мне это даже нравилось. После пяти лет жизни в одиночку в убогой конуре, я стал королем кухни на одного человека. Я мог запечь, сварить или изжарить большинство продуктов в самых стесненных условиях, без подходящей посуды и с самым минимумом основных приправ. Мои лучшие достижения были восхитительны, а самые грубые ошибки летели в помойное ведро, не успев причинить мне вред. Но было очевидно, что я не могу изжарить палтуса с каплей оливкового масла нанизав на самодельный шампур над огнем из пары тонких веточек. Чудо, которое мне обещал Тит, требует монументальной сковороды и массивных блюд для подачи к столу, соуса от мастера высшего класса, у которого будет доступ к кухонной плите с кучей всяких приспособлений, и целой толпы облаченных в одинаковые туники подавальщиков, чтоб представить это королевское создание как подобает моим льстивым гостям, еще нужен будет оркестр и объявление в "Ежедневной газете" 107.
