Итальянский секретарь - Карр Калеб (книги полностью бесплатно txt) 📗
Я небрежно пожал плечами, ожидая, чтобы завтрак, как обычно, оживил мое истощенное тело и измученную нервную систему:
– И что же? Я согласен, что от лорда Фрэнсиса мало толку в критической ситуации – но я думаю, вряд ли Майкрофт попадет в какую-то критическую ситуацию по дороге…
– Лорд Фрэнсис – сам по себе критическая ситуация, – ответил Холмс, демонстративно выколачивая трубку в мою масленку. – Какая жалость, что я не объяснил этого…
– Холмс! – воскликнул я, внезапно лишенный доброго шотландского масла. – С какой стати… – Внезапно слова Холмса прорвали туман, окутавший мои мозги. – Сам лорд Фрэнсис? Холмс, о чем вы толкуете?
– Например, вот об этом, – ответил он, доставая что-то похожее на обычный сложенный носовой платок. Я развернул его, продолжая завтракать (точнее, пытаясь продолжать, насколько это было возможно без масла), и уставился на небольшую коллекцию волосков, очевидно – человеческих; мне сложно сказать, какого они были цвета, потому что лучи яркого утреннего солнца били прямо в окна комнаты; но на фоне белого платка волоски казались ярко-рыжими: нельзя сказать, что в Шотландии это редкость.
– Они что-то значат, я полагаю? – спросил я.
– Что-то значат сами по себе, – ответил Холмс, вытаскивая из кармана второй белый платок, – а в сочетании вот с этим – еще больше.
Во втором свертке оказались обрывки фитиля, которые Холмс так тщательно собирал с вагонного пола накануне ночью.
– Запал от бомбы? – спросил я.
– Посмотрите внимательнее, Ватсон, – я второпях подобрал не только запал…
И впрямь. Сам того, очевидно, не желая, Холмс набрал еще пыли, камушков, занесенных в вагон с путей, паровозного шлака…
…и волос. Точно такого же необычного цвета, как в первом образце, который он мне показал. Теперь я узнал этот цвет:
– Безумец из поезда! – вскричал я. – Это его волосы, я уверен!
– Конечно, Ватсон, но где же я взял второй образец?
– Не представляю… разве что этого маниака задержали?
– Нет, он пока на свободе. Хотя в последние сутки за ним пристально наблюдал… мой брат.
– Майкрофт? Но ведь Майкрофт был в Балморале. Он бы никогда не допустил, чтобы маниака с подобными убеждениями… да, надеюсь, с любыми убеждениями… допустили в высочайшее присутствие.
– А если этот «маниак» много раз бывал там по собственному праву? Если он даже лично знаком Ее Величеству?
Я обдумал услышанное; внезапно челюсти мои перестали активно работать, несмотря на полный рот яичницы и шотландского лосося.
– Боже милостивый… не хотите же вы сказать, что… нет, именно это вы и хотите сказать… Самое страшное, что теперь я и сам это вижу…
Вполне довольный Холмс бережно сложил свои платки.
– А я ведь и раньше вас предупреждал на этот счет, Ватсон. Я, конечно, узнал его при первой же встрече – он же дилетант, и, разумеется, ничего не знает о науке антропометрии. Он постарался замаскировать лицо и голову, и решил, что этих театральных уверток – парика, клея и пластыря, коими он обезобразил себе лицо, – будет вполне достаточно. Но глаза, череп, фигура – это все не так просто скрыть.
– Но… как он сюда добрался? Он же вернулся во дворец до нашего прибытия!
– Быстрые лошади, умело расставленные, пока обгоняют поезда, Ватсон, если всадник опытный и не боится скакать по пересеченной местности. А лорд Фрэнсис, конечно, охотник едва ли не с рождения.
Я поразмыслил над этим.
– Да. Это, конечно, так… Но… почему? Зачем ему это? И как… где… вы нашли второй образец волос?
Холмс пожал плечами и кивком указал на миссис Хэкетт.
– Вы же знаете, Ватсон, мне с самого начала казалось, что старший и младший Хэкетты злы не на нас; их злоба лишь отражается в нашу сторону, а тайной целью ее является кто-то другой. Теперь я могу вам сказать, что этой целью был и остается лорд Фрэнсис.
– Верно, сэр, – отозвалась миссис Хэкетт; лицо ее и манеры были много спокойнее, чем накануне. – И пока тут нет никого больше, дозвольте спросить – как вы догадались?
– По многим мелким деталям, миссис Хэкетт, – ответил Холмс. – Например, вскоре после нашего прибытия ваш муж подчеркнуто сообщил нам, что вы не только приготовили наши постели, но и согрели их; это мелочь, но очень важная. Будь мы совсем нежеланными гостями, вы бы, конечно, не стали так утруждать себя, и нам пришлось бы коротать ночь на неуютных холодных ложах.
Миссис Хэкетт покраснела и улыбнулась застенчиво и благодарно; кажется, она даже чуть-чуть развеселилась. Ясно, что женщина эта, кою я сперва полагал боязливой и слегка придурковатой женой домашнего тирана, в действительности была проницательна и так же способна к улаживанию сложных и опасных дел, как и сам Хэкетт, и какие бы трудности нам с Холмсом ни встретились, она окажется нашим надежным союзником.
– Ох, доктор, да он сущий дьявол, – объявила она не только со страхом, но и с немалой долей презрения. – Но он Гамильтон – из древнего, славного рода, которому вверено заботиться о Ее Величестве, когда она во дворце, и о самом дворце! Разве мы с мужем могли хоть слово сказать чужакам? Мы не смели! Лорд Фрэнсис ясно дал понять, что? нам за это будет. Но мистер Холмс – спасибо ему – сделал так, что лорд Фрэнсис уехал, пускай только на сутки, – и нам этого, слава Господу, хватило на то, что давно нужно было сделать. Начать с того, что я смогла добыть мистеру Холмсу эти волосы, какие он просил…
У меня уже голова шла кругом от всех этих неожиданных открытий, и чтобы остановить кружение, я с силой швырнул нож и вилку обратно на поднос. Раздался грохот, и мои гости замолчали.
– Умоляю, подождите минуту, оба. Значит, так. Вы, миссис Хэкетт, сказали, что лорд Фрэнсис вовсе не тот радушный хозяин, каким кажется, а напротив – злобный мучитель, который уже многие годы терзает дворцовых слуг?
– Да, сэр, – просто ответила женщина. – И это, и еще того хуже. Моя племянница, может, и лишилась чести, поверив лживому языку Вилла-Верняка; но будь воля лорда Фрэнсиса, она лишилась бы ее много худшим способом, как уже бывало с другими служанками. Да только ему с самого начала дали понять – дал тот, кто вправе это сделать, – что с Элли баловство не пройдет; к тому же среди обслуги полно других девушек для его развлечения. Некоторым того только и надо было, помилуй господи их душу, хоть лорд Фрэнсис покорности и не поощрял. Мерзкое чудище. Да, он любит, когда ему противятся, ведь тогда он может пустить в ход тот же хлыст, которым он лошадок до смерти загоняет, бедных животин…
– А вы, Холмс, – прервал ее я, не в силах больше выносить этот скорбный перечень злодейств, совершенных доверенным лицом королевы. – Вы говорите, что разгадали его низкую натуру сразу по прибытии во дворец?
– Я не сказал, что сразу узнал о нем все, Ватсон, но я понял, что это именно он напал на нас в поезде.
– Вы хотите сказать – чуть не убил нас бомбой!
– Разумеется, нет. Бомба должна была напугать нас, а не убить. Возможно, тот, кто ее собирал, и тот, кто ее бросил, хотели именно убить, но у кого-то другого были другие намерения. Как мы поняли еще тогда, бомбу делал человек, обладавший доступом к новейшим ингредиентам, но не имевший понятия, как с ними правильно обращаться, а это совсем не похоже на лорда Фрэнсиса. Тем более что если бы бомба взорвалась при броске, взрыв был бы гораздо сильнее, чем он рассчитывал, и его бы наверняка тоже убило; вы сами видели, какой ужасный взрыв произвела такая же бомба, которую его приспешники всего лишь подбросили к путям, желая остановить поезд. Однако с нашим «подарочком» кто-то поработал до того, как лорд Фрэнсис пустил его в дело, – шнур удлинили, чтобы дать нам возможность просто вырвать его с корнем, что мы и сделали.
– Что вы и сделали, Холмс. – Он из скромности отмахнулся. – И кто же этот ангел милосердия? – продолжал я.
– А вы подумайте, Ватсон, откуда взялась бомба, – ответил Холмс. – И не забудьте про пироксилин. Единственное место в этом городе, где его можно раздобыть, – замковый гарнизон, и даже там его мог достать лишь человек, который свободно ходит по гарнизону, не вызывая подозрений. Мы знаем, что Вилл Сэдлер работает в замке – чинит и реставрирует всяческое оружие, но он не разбирается в современной артиллерии. Значит, он мог украсть пироксилин, приняв его за безобидную набивку для пыжей.
