Суд - Ардаматский Василий Иванович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Следующее его столкновение с законом произошло довольно скоро. В Москве он встретил знакомого по Ташкенту киноартиста Петра Смородкина… Мир кино держится на славных людях — очень талантливых, просто талантливых, способных и даже никак богом не отмеченных, всех их объединяет верная любовь к своему красивому, многотрудному и нервному делу. Это очень дружная демократическая среда, где талантливые не носят на виду своего божественного знака и вдохновенно трудятся рядом с теми, кто никаким знаком не отмечен, и они не могут делать своего искусства друг без друга. Потом, на просмотрах, будут хвалить таланты, а они, слушая сладкие слова, будут думать о горьких днях съемок в тайге, когда не было солнца и были зверские комары, пожиравшие всех независимо от таланта, и они вспомнят своего товарища по работе, эпизод которого даже не вошел в фильм, как он тогда, в тайге, без устали жег дымные костры возле съемочной площадки, чтобы его товарищи могли работать… Это истина. Но увы, и среди работников кино встречаются дельцы. И крупные и мелкие…
Наш Сандалов причалил к киноартисту Смородкину. Это был уже пятидесятилетний, сильно потрепанный мужчина, но почему-то все его звали Петя, Петечка, а то и Петюнчик. У него было нездоровое желтое лицо, на котором светились прозрачные голубые глаза. Говорят, когда-то он очень здорово сыграл эпизодическую роль в фильме, который на экран не вышел. Молва, однако, об этом успехе Петра Смородкина разлетелась. После этого он сыграл маленькие роли еще в нескольких фильмах, но уже ничего интересного у него не получилось, и его перестали снимать. Можно было бы только пожалеть этого человека за его нескладную судьбу, если бы Петюнчик Смородкин не стал тем, кем он стал, — дельцом…
Во время войны Сандалов и Смородкин встречались в Ташкенте на киностудии, когда Петя, совсем еще молоденький, снимался как раз в том фильме, который на экран не вышел. Они были почти однолетки, Петя года на два постарше, частенько они вместе оставались на ночь в студии и спали на груде вонявших карболкой шинелей…
Теперь, спустя несколько лет после войны, они встретились на даче у одного отставного генерала, с которым Сандалов дружил. Откуда у него взялся генерал?.. Однажды в бане, что в Оружейном переулке, голый сосед попросил Сандалова потереть ему спину. В раздевалке этот сосед оказался генералом. После бани, балуясь пивком, Сандалов покорил генерала анекдотами, он помнил их сотни, если не тысячи. Когда дома у генерала собирались его друзья, он звал Сандалова. За это он делал ему разные мелкие услуги. Скажем, Сандалову надо где-то кому-то пустить пыль в глаза, и генерал отдавал ему на весь день свою «Волгу». Летом Сандалов иногда жил на генеральской даче…
Словом, на дачном домашнем ужине у генерала Сандалов встретился с Петюнчиком Смородкиным, который тоже был знаком с генералом. Несостоявшийся киноартист привез туда певца Сашу Ганченко, будто бы солиста Большого театра, баяна русской песни, сам он аккомпанировал ему на гитаре. Когда Ганченко запел, Сандалов даже глаза закрыл от страха — так плохо пел баян русской песни, но, когда глаза открыл, увидел, что на лицах генеральских гостей были слезы — Саша в это время калечил песню про ямщика, который замерзал в степи.
Закончив петь, Саша Ганченко уронил руки и голову и стоял недвижно, может, целую минуту, пока потрясенные гости не закричали «браво».
Потом им накрыли ужин на кухне, и Петя Смородкин рассказывал Сандалову о своих делах-делишках.
Однако как следует им поговорить не удалось — Петю Смородкина позвали на сольное выступление, он очень смешно показывал, как генерал-майор смотрит на полковника и как на маршала. Гости за столом покатывались в хохоте.
— Слушай, слушай… — утирая слезы, говорил хозяин, — а помнишь, ты показывал про адъютанта и генеральскую жену…
Сандалову что-то стало жалко артиста, и он был счастлив, что в этот вечер его собственное выступление с анекдотами не состоялось.
Уезжали вместе. Кто-то из гостей отвез их на ближайшую железнодорожную станцию, и потом они целый час общались в пустой электричке. Баян русской песни спал, источая вокруг себя тяжелый перегар.
— Не посоветуешь, за какое бы дельце взяться, чтобы без особого риска деньгу заиметь? — спросил Сандалов.
Петюнчик рассказал про какого-то деятеля, который придумал показывать популярных артистов кино на стадионах. Сборы колоссальные. Артистам платят дай бог! Стадионы тоже довольны. И навар, по идее, должен быть соответственный.
— Но это ж надо готовить репертуар, а с этим делом лучше не связываться… — усомнился Сандалов.
— Какой репертуар? — воскликнул Петюнчик. — Один комик просто идет по беговой дорожке и рожи публике корчит. Говорят, где-то вместо него даже подставного пускали…
— А что, у деятеля на это дело монополия? — поинтересовался Сандалов, ему стадионная затея начинала нравиться.
— Да какая тут может быть монополия?
— А что, если нам с тобой взяться за это дело? — предложил Сандалов.
И они взялись. В вояж по стране, но в самую глубокую глубинку отправилась дикая бригада киноартистов, среди которых были и по-своему известные. Они, возможно, до поры и не знали, что их бригада дикая и что на их выступлениях грели руки Сандалов, Петюнчик и местные деятели, от которых зависело разрешить представление. Даже билеты на стадион у бригады были свои — фальшивые. Представление, однако, называлось «Наше искусство — для вас», что было уже совсем смешно…
Осторожный Сандалов в поездке не был, он находился в Москве, работал диспетчером по замене одних участников бригады другими, вербовал новых и с помощью междугородного телефона отыскивал и «столбил» новые города.
Все лето и начало осени бригада колесила по стране, Сандалов и Петюнчик были весьма довольны доходами, но в начале октября движение бригады прервали работники ОБХСС далекого областного города. Там велось следствие. Бедняге Петюнчику пришлось ознакомиться с местной тюрьмой. Сандалов тоже был вызван в тот город, но сказался больным и даже приобрел бюллетень, где было записано, что у него предынфарктное состояние. Следователь приезжал в Москву и допрашивал его, лежавшего в постели, но Сандалов сообщил только свои анкетные данные, а затем заявил, что допрос человека, лежащего в постели, это грубое нарушение процессуального порядка, начал хвататься за сердце и сосать валидол. Следователь счел за лучшее ретироваться…
Был суд, там же в областном городе. Петя Смородкин получил год тюрьмы. В отношении Сандалова дело было выделено, а потом прекращено за недоказанностью его вины. Вскоре выпустили из тюрьмы и Петюнчика. Боже, как много на свете добряков, не понимающих, что ненаказанный вор становится ворюгой…
На бархатный сезон Сандалов уехал в Сочи и пробыл там два месяца. Жил в гостинице в полулюксе, выдавая себя за кинодеятеля — у него был невесть как добытый членский билет Союза кинематографистов, в котором значилось, что он «худ. руководитель»… Здесь, в Сочи, он познакомился с ответственным работником из Средней Азии, обворожил его своим знанием жизни кинозвезд, а также анекдотами. Вместе с ним Сандалов из Сочи выехал в Среднюю Азию, а оттуда вернулся в Москву уже работником того самого постоянного представительства республики, где он и работает вот уже два года…
Обратил ли внимание постпред на несколько странную анкету своего нового сотрудника? Обратил. И, будучи человеком предусмотрительным, вложил в его личное дело записку: «Принят на работу по указанию т. Ратуева. Указание получено по телефону».
Новый сотрудник, однако, оказался ценным — все, что другие сотрудники сделать не могли, Сандалов мог…
В это утро Игорь Савельевич в своей скромной однокомнатной кооперативной квартире уже второй час висел на телефоне. Вернее, лежал — аппарат был у постели, и он разговаривал лежа, делая необходимые пометки на листе бумаги, приколотом к стене.
Новое дело возникло перед ним накануне вечером. Он присутствовал на собрании сотрудников представительства, и, когда оно кончилось, постпред попросил его зайти к нему в кабинет.
