Голос ночной птицы - Маккаммон Роберт Рик (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
— Господи Иисусе! — Он сорвал с себя треуголку вместе с седым завитым париком и промокнул носовым платком посеревшую лысину. — Боже мой… это же нам конец?
— Возьмите себя в руки, — велел Мэтью. — Это сделано рукой человека, а не призрака.
— Человека? Вы с ума сошли?! Только сам Сатана мог такое сотворить. — Он зажал платком нос, спасаясь от запаха крови. — Точно так же было с преподобным и с Дэниелом Ховартом! Точно так же!
— Что должно вас убедить, что все три убийства совершил один и тот же человек. В данном случае, однако, я считаю, что произошла размолвка компаньонов.
— Да о чем это ты теперь болтаешь? — Бледность оставила Бидвелла, и освободившееся место стало заполняться краской гнева. — Ты посмотри на эту дверь! Вот послание от Богом проклятого Дьявола! Господи Боже, мой город еще до заката рассыплется в прах! Ой! — Это был крик раненого зверя, и глаза Бидвелла чуть не вылезли из орбит. — Если ведьма была не одна… то кто тогда другие ведьмы или колдуны?
— Прекратите лепетать и слушайте! — Мэтью подошел к покрытому испариной Бидвеллу, встал с ним лицом к лицу. — Ничего хорошего не будет ни вам, ни Фаунт-Роялу, если вы позволите себе распускаться! Если вашему городу сейчас что-то больше всего нужно, так это настоящий руководитель, а не плакса и не крикун!
— Да как… да как ты смеешь…
— Отложите на время ваше уязвленное самолюбие, сэр. Просто слушайте, что я вам говорю. Я так же этим ошеломлен, как и вы, потому что я думал, что Линч — Ланкастер — совершал свои преступления в одиночку. Очевидно — до глупости очевидно, — что я ошибался. Ланкастер и его убийца вместе постарались выставить Рэйчел ведьмой и разрушить ваш город.
— Мальчик, твоя любовь к этой ведьме доведет тебя до костра, на котором ты вместе с ней сгоришь! — заорал Бидвелл, побагровев, и жилы забились у него на висках. Будто назревал взрыв, который сорвет ему черепную крышку. — Если ты хочешь отправиться с ней в Ад, я могу это устроить!
— Эта надпись на двери, — хладнокровно заговорил Мэтью, — сделана рукой человека, твердо решившего покончить с Фаунт-Роялом одним мощным ударом. Та же рука перерезала Ланкастеру горло и — когда он умер или еще был жив — собственным пятилезвийным приспособлением этого крысолова исполосовала его, создавая впечатление звериных когтей. Этим же приспособлением были нанесены аналогичные раны преподобному Гроуву и Дэниелу Ховарту.
— Да, да, да! Все как ты говоришь, да? Все, как ты говоришь!
— Почти все, — ответил Мэтью.
— Ты же не видел тех других тел, так как ты можешь знать? И что за чушь насчет приспособления с пятью лезвиями?
— Вы его никогда не видели? Да, вряд ли могли видеть. Сет Хейзелтон сковал его для — как он думал — истребления крыс. На самом деле изначально планировалось именно такое его использование.
— Ты спятил! Спятил начисто!
— Я не спятил, — ответил Мэтью, — и не ору, как вы. Чтобы доказать здравость своего рассудка, я попрошу мистера Смайта прийти к вам в дом и описать истинную личность Ланкастера, как он описал ее мне. Я думаю, вы найдете это время затраченным не зря.
— Да? — фыркнул Бидвелл. — Если так, то лучше найди его побыстрее! Когда я проезжал мимо их лагеря, актеры грузились в фургоны!
Вот тут-то копье ужаса поразило Мэтью в сердце. — Что?
— Именно то! Они торопились, как бешеные, и теперь я понимаю почему! Ничто так не способствует настроениям для веселого спектакля, как обнаружение изуродованного Сатаной трупа и кровавого послания из Ада!
— Нет! Им еще нельзя уезжать!
Мэтью вылетел из двери, перекрыв скорость пушечного выхода Грина. Дорогу ему загораживали человек шесть или семь зрителей, среди которых был и сам Грин. Дальше пришлось протолкаться еще через полдюжины горожан, болтавшихся между домом и улицей Трудолюбия. Гуд сидел на козлах кареты Бидвелла, но поворачивать лошадей с запада на восток было бы слишком долго. Мэтью припустил к лагерю актеров, да так, что по пути потерял левый башмак, но не стал тратить драгоценное время, чтобы его подобрать.
У него вырвался вздох облегчения, когда он добежал и увидел, что, хотя актеры действительно укладывают в фургоны сундуки, костюмы, шляпы с перьями и прочие атрибуты своего искусства, ни одна лошадь еще не запряжена. Но работали все энергично, и Мэтью было очевидно, что рассказ Смайта об увиденном вселил в этих людей страх перед яростью Ада.
— Мистер Брайтмен! — крикнул Мэтью, увидев, как тот помогает другому актеру поднять сундук в фургон. Он подбежал ближе. — Мне срочно нужно поговорить с мистером Смайтом!
— Прошу прощения, мистер Корбетт, но Дэвид ни с кем говорить не будет. — Брайтмен посмотрел поверх плеча Мэтью. — Франклин! Помоги Чарльзу свернуть навес!
— Это необходимо! — настаивал Мэтью.
— Это невозможно, сэр. — Брайтмен направился в другой конец лагеря, и Мэтью побежал за ним. — Прошу меня извинить, но у меня много работы. Мы хотим уехать, как только соберемся.
— В этом нет необходимости. Никому из вашей труппы не грозит опасность.
— Мистер Корбетт, когда мы узнали о вашей… гм… ситуации с ведьмой из одного источника в Чарльз-Тауне, я не хотел — крайне не хотел — сюда ехать. Мистер Бидвелл — весьма щедрый друг, и потому я дал себя уговорить. — Он остановился и повернулся к Мэтью: — Я сожалею об этом решении, молодой человек. Когда Дэвид рассказал мне, что произошло… и что он увидел в том доме… я тут же приказал сворачивать лагерь. Никакие суммы, которые мог бы выложить мистер Бидвелл, не заставят меня рисковать жизнью моих артистов. Я все сказал.
Он снова зашагал по лагерю, громогласно объявляя:
— Томас! Проверь, чтобы в тот ящик уложили всю обувь!
— Мистер Брайтмен, прошу вас! — Мэтью снова догнал его. — Я понимаю ваше решение уехать, но… пожалуйста… мне абсолютно необходимо поговорить с мистером Смайтом. Надо, чтобы он рассказал Бидвеллу…
— Молодой человек! — Брайтмен резко выдохнул, снова останавливаясь. — Я стараюсь быть как можно вежливее в сложившихся обстоятельствах. Мы должны — повторяю: должны — через час оказаться на дороге. До Чарльз-Тауна нам засветло не доехать, но я хочу оказаться там раньше, чем наступит полночь.
— Не лучше ли тогда переночевать здесь и двинуться в путь утром? — спросил Мэтью. — Я вам гарантирую, что…
— Боюсь, что ни вы, ни мистер Бидвелл не можете нам ничего гарантировать. В том числе, что мы еще будем живы к утру. Нет. Я думал, у вас тут только одна ведьма, и это уже было достаточно плохо. Но если их неизвестно сколько, и остальные шныряют в темноте, готовые и охочие на убийства ради своего хозяина… нет, на такой риск я идти не могу.
— Хорошо, — сказал Мэтью. — Но могу я попросить, чтобы мистер Смайт поговорил с мистером Бидвеллом? Это займет только несколько минут, и будет…
— Дэвид ни с кем не может говорить, молодой человек. Вы меня слышали? Я сказал: «не может».
— Хорошо, тогда где он? Если я смогу хотя бы сказать ему…
— Вы не слушаете, мистер Корбетт. — Брайтмен шагнул вперед и стиснул плечо Мэтью, как в тисках. — Дэвид уже в фургоне. Даже если бы я позволил вам его увидеть, толку бы не было. Я вам честно сказал, что Дэвид ни с кем говорить не может. Когда он мне рассказал, что видел — особенно про надпись, — у него случился припадок дрожи и рыданий, а потом он замолчал. Вам неизвестно, что Дэвид — очень чувствительный юноша. Опасно чувствительный, могу сказать.
Брайтмен помолчал, пристально глядя в глаза Мэтью.
— У него были трудности с нервами в прошлом. Именно по этой причине он потерял место в театре «Крест Сатурна» и у Джеймса Прю. Его отец — мой старый друг, и когда он попросил в порядке одолжения принять его сына в трупу — и приглядеть за ним, — я согласился. Вид зверски убитого человека поставил его на край… ну, об этом лучше не говорить. Я велел дать ему стакан рому и завязать глаза. Я ни за что не позволю вам с ним видеться, поскольку ему нужен полный отдых и покой, иначе никакой надежды нет, что он оправится.
